Юрий на всякий случай записал имена прежних владельцев и возможные явки – обещал завтра по своим каналам навести справки. Они поблагодарили «за помощь секретному следствию» и отправились в нехорошую квартиру, молча думая по дороге, что делать дальше. Леонид поймал себя на мысли, что бывший хозяин нехорошей квартиры вел себя в разговоре с Алексеем и компанией как в ситуации, максимально приближенной к боевой. По пути заскочили в Макдональдс, чтобы не обременять холостяцкий быт. Приехав на место, для начала выпили чая, чтобы сохранить свежесть головы.

Леонид подошел к телефону и набрал номер:

– Матушка Наталья! Храни Господь! Это Леонид Сергеевич! Узнали? Да-да! Сколько лет, сколько зим! Да-да! Как здоровьице? Как детишки? Балуют, но в меру? Ну-у… это у них работа такая… Храни Господь! Во-во… Как батюшка Петр Кириллович? Матушка, очень нужен! Батюшка Петр Кириллович? Храни Господь! Это Леонид Сергеевич! Узнали? Да-да! Сколько лет, сколько зим! Да-да! Как здоровьице? Батюшка! Примите молитву смиренную! Очень нужна ваша помощь! Да-да! Нехорошая квартира! Может, вы с вашими Святыми молитвами и Божьим Благословением?… Что? Адрес? Автозаводская… Сейчас… Алексей! Адрес гони! Вот… Что? Часам к одиннадцати будете? Благодарствуйте! Храни Господь!

Леонид повесил трубку и повернулся к собеседникам:

– Ждем! Сколько еще тикать? Так… сейчас около девяти… Часа через два приедет Батюшка Петр Кириллович Казанцев, священник, когда-то преподававший вместе со мной… около 10 лет назад… хм… и напасти в квартире начались лет 10 назад! Какое совпадение! Так! Ладно… это в сторону. Я думаю, Батюшка не обидится, ежели мы его того… кагорчиком… так сказать, для укрепления духа… в борьбе за Божье дело! Мужики! Сколько у нас денег? Батюшке бы заплатить… за труды… на пожертвования… что ли…

Мужики скинулись и наскребли общими усилиями что-то чуть больше тысячи – для Батюшки и на магазинчик…

Алексей слетал по ближайшим мини-маркетам за кагором для батюшки и по бутылочке пивка для остальных, в ожидании его же. Юрий названивал кому-то по телефону, что-то выяснял, что-то объяснял, о чем-то договаривался, что-то планировал…

Леонид вылез на балкон, где по причине духоты уже расположился Гавря, который при его виде несколько недовольно повернулся, всем своим видом показывая, что балкон – это его добыча. Леонид выкурил сигарету, махнул Гавре рукой: «Ну и оставайся, а я пошел», – нашел и включил привезенный Алексеем переносной телевизор – единственное удовольствие в благоустраиваемой новой нехорошей квартире. Тут появился хозяин с найденным кагором и пивом…

Без чего-то одиннадцать Леонид выразительно посмотрел на дверь:

– Может быть, пойти встретить Батюшку?

Но он не успел выполнить своего благого намерения, потому что в дверь уверенно позвонили. Мужики по понятным причинам вздрогнули. Гавря подошел к двери и вопросительно на нее уставился. Звонок между тем повторился. Леонид отпер дверь. В квартиру вошел высокий мужчина в темном костюме с широкой, как выяснилось чуть позже, положенной по сану бородой. В руке он держал увесистый дипломат.

Леонид протянул сложенные крест-накрест пригоршней ладони:

– Благословите, Батюшка Петр Кириллович!

Батюшка Петр Кириллович перекрестил протянутые ему ладони, Леонид поцеловал благословившую правую руку. Батюшка Петр Кириллович тут же повернул голову, вздрогнул и произнес:

– Храни Господь, отрок! Ну и ну! Нехорошая квартира!.. А сколько ж лет я здесь не был?

– Вы были раньше в этой квартире?

– Был когда-то мой приход… Нехорошая квартира!

– Засим и просим вашей помощи, Отче!

Алексей, Юрий и Гавря с изумлением уставились на вошедшего мужчину.

Леонид представил их вошедшему. Алексей и Юрий изобразили легкие поклоны, после чего Алексей рассказал о событиях двух последних ночей. Батюшка Петр Кириллович выслушал все с великим вниманием. Леонид уже открывал припасенный кагорчик. Батюшка Петр Кириллович от угощения отказываться не стал. Разлили по стопочкам, Батюшка благословил, выпили. Батюшка между тем думал думу. Выпили по второй… стопочки-то были маленькие, а пили ведь не водку… Наконец Батюшка произнес весомо:

– Первое. Квартиру сейчас окропим. Второе. Над дверью повесим икону Спасителя. Третье. Перед порогом насыплем соли. Четвертое. Будем ждать!

– Батюшка! А соль-то зачем? – изумился Юрий.

– Соль – она соль земли! – наставительно ответствовал Батюшка. – Ее предки наши почитали как великую силу… против всякой нечестии!

– Ну я понимаю… икона… осветить квартиру… но соль?… Это же какое-то язычество! – не унимался Юрий.

– А ты… отрок, не вмешивайся! Мы и сами с усами… и с бородой!.. Сами разберемся! – укоризненно повернулся к нему Батюшка Петр Кириллович. – Ты лучше ответствуй, ты вообще в церкву святую часто ли ходишь? Давно ли на исповеди был? А ты, хозяин? – он повернулся уже к Алексею.

Те почему-то потупились, и даже Гавря, почуяв в священнике неведомо откуда поднимающуюся силу, присмирел под столом.

Дальше споро, пока не наступила злокозненная полночь, выполняли распоряжения Батюшки Петра Кирилловича. Сам он достал из дипломата все, что было нужно, кроме соли, за которой Алексей снова слетал по ближайшим мини-маркетам. Батюшка Петр Кирилловича между тем окропил нехорошую квартиру святой водой, обнес ладанкой и распоряжался насчет размещения маленькой иконки над дверью, поминутно творя почти шепотом молитвы.

Вернулся Алексей, перед дверью насыпали соли. Во время кутерьмы Алексей неловко попытался подсунуть Батюшке Петру Кирилловичу наскребанные деньги, но тот цыкнул на него, бросив, что вот когда незваный гость проявится, тогда, дескать, и поговорим насчет расчета. Время приближалось, но кое-что еще оставалось. Сели на кухне, пропустили еще по стопочке церковного вина, капнули для храбрости Гавре под стол.

Юрий выразительно смотрел на Батюшку Петра Кирилловича:

– Батюшка! И все-таки я не разумею…

– Не дано – вот и не разумеешь! – перебил Батюшка сорокалетнего отрока. – Мир должен жить в мире и согласии! А ты как думал? Что ж ты думаешь! Христос на землю пришел! Как учитель! А на этой земле уже люди жили – творения Его же Отца! Посему все люди – братья!.. Ну и сестры! Все произошли от Адама и Евы… и Матерь Его!.. И вкусили первородный грех! Все грешны!.. И всех ждет раскаяние! И Страшный Суд! И Он на нем будет Грозный Судия! От имени Отца Своего! И не нам судить, но токмо Ему!.. Нас!.. За дела наши! Так и с традициями! Наши предки почитали соль за особый Дар Божий! Она после Святых Икон первой на столе почиталась! А мы сейчас!.. А она была первый оберег ото всякой нечисти! А мы на земле живем – не в Раю! И надо еще разобраться, что за ночной гость у тебя, – он повернулся к Алексею, – объявился! Может, то кикимора какая… али домовой… кто-то из русалок! Наши предки с ними в мире жили! Требу давали – как в церкву! А мы чуть что – всех метлой! Вот они и шалят! А миряне чуть что – поп! Спаси! А в церкву не ходят! Вот ты, коллега! – и он повернулся теперь уже к курящему в окно Леониду. – Что смрад напускаешь!

Леонид усмехнулся:

– Да, Батюшка Петр Кириллович! Если что-то и изменилось, то уж во всяком случае не вы! Вы еще преподаете?

Батюшка Петр Кириллович криво усмехнулся в свою очередь:

– Искуситель! Искуситель был – искуситель и остался! А сам?

Леонид грустно покачал головой:

– Служу… Ушло мое время! Студенты не те… да и деньги не те. Странная система… ничто не связано: чему учат в школе-чему учат в институте-что делают потом. Профессионализм падает… протекционизм процветает!

Батюшка Петр Кириллович с сочувствием посмотрел на Леонида и грустно потянул:

– Да… веры нет… и смирения… всюду одни деньги!

Леонид закусил губу:

– Но ведь и в церкви нет смирения, Батюшка Петр Кириллович! Одни ваши бабки из двадцатки чего стоят! Священников снимают!

Батюшка Петр Кириллович насупился:

– Ты в наши дела не лезь!..

Но Леонида было уже не остановить: