Сегодня Лемир впервые выбрался из местного жилища, именуемого "зе-млянь-ка". Перед этим его переодели в такое же старое, потертое, местами явно штопаное тряпье. Зато чистое, грязное Ленька куда-то у нес.

Снаружи было свежо и холодно, не то, что на родном Санжаре, где даже зимой было намного теплее. Если смотреть с поверхности планеты, то голубое местное небо с белыми пятнами облаков очень напоминало родное санжарское. Зависший почти в зените желтый карлик дарил приятное тепло. В целом, условия обитания на этой планете были вполне комфортными для санжарца Лемира Лакаша, если бы не низкая температура, к которой еще предстояло привыкнуть.

Под ногами захрустела странная грязно-белая субстанция, местами покрывавшая поверхность планеты, которую Лемиру предстояло исследовать в одиночку. Ленька помог ему опуститься на цилиндрическую часть древесного ствола. Штурман дотянулся до поверхности и осторожно дотронулся до заинтересовавшей его субстанции. Она оказалась холодной и колючей, и через короткое время на ладони штурмана осталось только мокрое пятно. Лемир догадался, что это вода, перешедшая в твердое состояние под воздействием отрицательной температуры.

- Снег, - пояснил Ленька, - скоро уже растает. Ну, ты тут посиди, а мне на кухню надо.

И ушел. А Лемир воспользовался возможностью осмотреть местность, в которую он попал, при естественном свете местного желтого карлика. Местность эта оказалась абсолютно дикой и неприветливой. Плоская, покрытая этой самой замерзшей водой, сквозь которую пробивалась чахлая серо-желтая растительность. Над этой плоскостью местами возвышались бугры, большие и маленькие. На одном из них он сейчас и находился.

Плоское пространство ограничивалось высокой и неровной зелено-бурой стеной. Присмотревшись, Лемир разглядел, что стена состоит из большой высоты отдельных растений. Да это же и есть деревья, растущие в своей естественной среде! Да сколько же их! Неужели большая часть планеты представляет собой скопление деревьев? Теперь стало понятно столь небрежное отношение аборигенов к столь ценному естественному материалу. На Санжаре деревья выращивали в специальных питомниках, а древесина шла на дорогую отделку апартаментов для богатых людей и произведения искусства.

В это время внимание штурмана привлек один из аборигенов, занявшийся странным и непроизводительным трудом. Он взял цилиндрическую часть древесного ствола, поставил ее на другую часть ствола, гораздо большую по размеру, а затем с размаху ударил по ней странным стальным инструментом на деревянной ручке. Дерево с треском раскололось, обе части разлетелись по сторонам. Абориген с невозмутимым видом поднял одну из половин, установил ее на прежнее место, размахнулся... Куски дерева разлетелись в разные стороны.

Удивленный этим зрелищем Лемир не сразу сообразил, что на его глазах происходит подготовка топлива для "печкабуржуйка", стоящей в "землянка". Мало того, что уничтожается ценнейший материал, так и происходит все это чудовищно неэффективно, да к тому же еще и с немалой опасностью для здоровья работника. А вдруг он промахнется мимо куска дерева и попадет себе по ноге? Тяжелейшая травма гарантирована. А это длительное и дорогое лечение! На этой же дикой планете вполне можно остаться без ноги и на всю жизнь остаться инвалидом. Абориген же, не замечая пристально рассматривавшего его штурмана, продолжал привычно размахивать своим опасным инструментом, горка кусков дерева у его ног быстро росла.

Вообще, за последние дни количество аборигенов, ночевавших в их "землянка" уменьшилось вдвое. Напрашивался вывод, что они куда-то ушли, на охоту за натуральным мясом, которым его кормил Ленька из антисанитарной посуды, или за топливным деревом. А может, они отправились к своим женщинам и детям?

Лемир уже заметил, что в этом месте жили только взрослые мужчины, самым молодым из которых был его опекун. Но ведь где-то должны были жить их женщины! При общем биологическом сходстве санжарцев и аборигенов, процессы размножения также должны быть аналогичными, то есть для них требовались особи противоположного пола.

Но и сама цель пребывания группы мужчин в таком уединенном и негостеприимном месте укрывалась от разумения Лемира. Они же здесь просто жили, и практически ничем не занимаясь, максимум, мелкими хозяйственными делами, обеспечивающими их существование. Именно этим сейчас на его глазах занимался бородатый местный житель - заготавливал топливо, чтобы не замерзнуть во время сна. Хотя, как заметил санжарец, аборигены были крайне неприхотливы в еде и одежде, а также хорошо приспособлены к суровым внешним условиям, что опять соответствовало низкому уровню развития их цивилизации.

Лемир даже назвал бы ее примитивной, даже дикой, но были некоторые обстоятельства, указывающие на неверность таких выводов. Эти обстоятельства аборигены почти всегда носили с собой. Длинные, почти в три четверти их роста, узкие предметы, изготовленные из обработанной стали и дерева. Штурман еще не имел возможности рассмотреть их поближе, но обязательно собирался сделать это при первом же удобном случае. Конечно, по качеству обработки металла, изяществу внешних форм продукция местной промышленности даже не приближались к изделиям родного Санжара, но эти образцы явно были серийными, фабричного изготовления, что указывало на достаточно развитую металлургию и металлообработку. Значит, хотя бы примитивные паровые машины уже должны быть.

Еще одной загадкой стало назначение этих странных предметов. Лемир видел, как их постоянно носили при себе, даже на короткое время, выходя из "землянка". И когда ложились спать, оставляли их рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Но еще ни разу штурман не видел, чтобы ими хоть как-то пользовались. Инструмент, с помощью которого абориген подготавливал топливо к сжиганию, штурман видел в первый раз, но его назначение сомнений не вызывало, а с этими странными штуками все было наоборот. К тому же, они были далеко не у всех. У его опекуна Леньки, например, не было. Лемир было предположил, что это какая-то статусная вещь, положенная только взрослым членам племени, но у местного вождя, называемого "командир" ее тоже не было.

- Замерз?

Занятый своими мыслями санжарец не заметил возвращения Леньки. Желудок штурмана приветствовал появление опекуна голодным урчанием.

- А я тебе, вот, горяченького принес, каша называется. Ка-ша.

- Ка-ша, - послушно повторил Лемир.

На этот раз в принесенном Ленькой котелке вместо привычного бульона лежала сероватая масса, абсолютно несъедобная на вид. Да и воняла она чем-то горелым, зато была горячей. Лемир сразу ощутил, как он продрог на открытом воздухе, несмотря на почти полное отсутствие ветра. Ленька вручил штурману привычную деревянную ложку. Взяв столовый прибор, Лемир с сомнением поковырял содержимое котелка.

- Ешь, ешь, - заметив сомнения подопечного, подбодрил его юный партизан, - совсем немного подгорела.

Штурман осторожно взял в рот часть массы с краешка ложки. Пресная и совсем невкусная, но все-таки пища, в его положении выбирать не приходилось. Ослабленному организму для восстановления утраченных сил была важна каждая килокалория энергии. Подвигав челюстью, Лемир проглотил "каша" и запустил ложку в котелок за следующей порцией. Мяса в этой массе вкусовые рецепторы не обнаружили, тем не менее, когда с днища были вычищены все остатки, в животе растекалась теплая, приятная сытость.

- Справился? Вот и молодец. Пойдем обратно в землянку.

Лемир догадался, что именно от него хотят, и хоть уходить со свежего воздуха в вонючее подземелье желания не было, он послушно попробовал встать. Подняться с деревянного чурбака Ленька помог, но в землянку штурман спустился сам и до своего места на нарах добрался самостоятельно. Устроив подопечного, юный партизан подхватил пустой котелок и метнулся к выходу.

- Сейчас я тебе кипяточку принесу.

Однако прежде, чем идти за кипятком, Ленька заглянул к Егору Брониславовичу. Тот сидел возле командирской земляки, чинил порвавшийся ватник.