- Интересно..., - задумался комиссар.

- А хрипел он не по-немецки? - поинтересовался командир.

- Не, он не немец, я их за версту чую.

- Точно не немец? Ты уверен?

- А может, он марсианин? - высказал предположение комиссар.

- Ты что Петр Назарович, с ума сошел? Какой такой марсианин? Если мы кому про такое ляпнем, все точно решат, что по нам психбольница плачет. Значит так, Микола, найди ему какую-никакую одежду, комбинезон и перчатку подальше спрячь. Если из немцев он, то его обязательно будут искать.

- А если нет?

- Очнется - посмотрим, не очнется, тоже ладно. Болото, оно большое, всех примет. А пока пусть за ним Ленька присмотрит, - решил командир. - Все, с завтрашнего дня готовим людей к выходу.

- Как твой подопечный? - с порога встретил вопросом Леньку командир. - В себя не пришел?

- Не, не пришел, пластом лежит, только бормочет что-то иногда.

- А что бормочет-то?

- Непонятно. Вроде как "лемирлакаш" получается, а остальное непонятно.

- По-немецки бормочет?

- Нет, товарищ командир, я немецкий в школе учил, другой какой-то язык.

За два дня, прошедших с находки загадочного парашютиста, никакой немецкой активности в округе не началось, все было тихо, никто его не искал, что опровергало немецкую версию. Егор Брониславович хотел было отпустить юного партизана, но тот странно мялся, будто хотел сказать что-то, да не решался.

- Ну, говори, чего хотел.

Ленька еще раз бросил взгляд на командира и, понизив голос почти до шепота, сообщил.

- У него борода не растет.

- Что, совсем?

- Совсем, - подтвердил Ленька, - третий день лежит, а кожа на лице гладкая, будто только что побрился.

- А на теле, на руках, у него волосы есть?

- Есть.

Егор Брониславович задумался. С одной стороны, свалившийся с неба на его голову "летчик" был обыкновенным мужиком, разве что очень высоким. Ноги у него с нар свешивались, Леньке приходилось одеяло подтыкать. А так, руки, ноги, голова и прочие мужские причиндалы на месте, под себя ходит нормально. Но и мелкие странности за ним тоже имелись. Одежда странная, язык незнакомый, теперь вот щетина не растущая еще. Может, он и вправду того, марсианин? Своим крепким крестьянским умом колхозный председатель понимал, что этого не может быть никогда, потому что... Черт его знает почему, но точно никак не может. И точка.

- Ладно, ступай, - махнул рукой командир, отправляя Леньку обратно, - не до того сейчас, будет время - разберемся.

Темнота была абсолютной. Как и тишина. А обоняние было забито каким-то неприятным кислым запахом. "Я, Лемир Лакаш - штурман санжарского корабля дальней космической разведки номер... Проклятие, какой же номер был у нашего корабля? Неважно. Корабля больше нет. Против торсунского крейсера шансов не было. Но капитан все равно решил драться, потому что альтернативой бою был плен. Плен или смерть. Старик выбрал смерть, но я еще жив. Кажется".

Лемир понял, что лежит на спине на чем-то твердом. Попытка приподнять голову удалась, и на фоне абсолютной черноты обозначилось несколько тонких, ослепительно ярких линий, идущих параллельно друг другу. Значит, зрение не потеряно, просто он находится в помещении лишенном каких-либо источников света. Но как он сюда попал? В последний момент был дан приказ "Всем спасаться по возможности". До взрыва реактора оставались мгновения, и спасательная капсула, в которую успел нырнуть штурман, была отстрелена автоматически, едва он успел в ней оказаться и закрыть люк. Дальше был полет к недавно открытой планете, к счастью, возможность посадки на планету с кислородной атмосферой предусматривалась конструкцией капсулы, и она спасла штурману жизнь. Потом был вход в плотные слои атмосферы. Несмотря на термозащиту, температура внутри капсулы начала повышаться и вскоре достигла предельных значений. Потом был рывок раскрывшегося парашюта, долгий парящий полет, свист тормозных двигателей... Удар! Лемир еще успел различить хлопок пиропатрона, отстреливающего купол, а потом наступила тьма. "Успел ли кто-нибудь еще воспользоваться спасательной капсулой или единственный выживший? И где я нахожусь?" Окружавшая штурмана реальность никак не могла быть внутренностью спасательного средства.

Внезапно набор тонких световых линий со скрипом превратился в прямоугольник и в глаза штурману ударил поток яркого света. На несколько секунд он ослеп, но успел заметить возникший в световом проеме силуэт. Вошедший принес с собой поток свежего, не убитого кондиционером воздуха, и целый набор новых незнакомых запахов. Затем он мягко, но настойчиво откинул голову Лемира обратно. При этом он что-то говорил. Без лингоретранслятора его, естественно, невозможно было понять, но общий тон был успокаивающим. Штурман понял, что он попал к аборигенам этой планеты, и что аборигены эти довольно мирные, по крайней мере, его не убили до сих пор и, видимо не собираются убивать в ближайшее время. C этой мыслью Лемир опять отключился.

Когда глаза удалось открыть второй раз, вокруг опять была темнота. Но воздух буквально содрогался от хрипящих звуков, а в нос бил кислый, неприятный запах. Судя по ощущениям, он все так же находился в примитивном жилище. Это, а так же множество храпящих рядом аборигенов, указывало на крайне низкий уровень развития цивилизации данной планеты. Видимо, им потребуется еще не одна сотня лет для выхода хотя бы в ближний космос, ему, штурману Лакашу, до этого события точно не дожить. Лемир попробовал пошевелить конечностями. Руки и ноги слушались, но плохо, во всем теле ощущалась слабость. И голод, сильный голод, терзавший желудок. А голова была ясная. Только отрезок времени между отстрелом парашюта и первым возвращением сознания абсолютно выпал из памяти. Но как-то же он выбрался из капсулы. Нашедшие его аборигены никак не могли вытащить его, открыть капсулу можно было только изнутри. Значит, он сделал это сам. Несмотря на голод, он не рискнул разбудить кого-либо из спавших рядом. Неизвестно как отреагируют, да и объясниться с ними он бы не смог. Тогда бывший штурман закрыл глаза и через некоторое время все-таки заснул. А может, впал в забытье. Ему было все равно, лишь бы отключиться от мук голода.

Проснувшись, именно проснувшись, Лемир не спешил открыть глаза - рядом явно кто-то был. Этот кто-то ворочался, сопел, позвякивал чем-то металлическим, волны противной вони накатывали на обонятельные рецепторы штурмана при каждом движении аборигена. Значит, именно их железы издают эту вонь, которую придется терпеть, видимо, до самой смерти. Постаравшись игнорировать столь раздражающий фактор, как и грызущую пустоту в желудке, Лемир постарался проанализировать обстановку. Первое, он может дышать без скафандра. Газоанализатор наверняка показал бы отличия в составе атмосферного воздуха планеты от привычной среды космического корабля, но, в общем, повезло, вполне мог бы задохнуться, как только открыл люк. Второе. Гравитация в норме, может, чуть больше, чем на родной планете, но по крайней мере, не плющило.

А еще Лемир понял, что с него сняли комбинезон, вместо которого натянули свои грубые тряпки.

- Ленька! Крестник твой, кажись, очнулся.

Содержания, произнесенной фразы штурман, естественно, не понял, но судя по тому, как второй появившийся абориген занялся им, попытка прикинуться лежащим без сознания провалилась. Видимо, местные жители весьма наблюдательны и проницательны, сделал вывод Лемир, надо быть с ними настороже. Между тем, этот второй, оказавшийся ростом существенно ниже штурмана, с трудом подтянул его тело к стенке жилища и приподнял голову Лемира, подложив под нее какую-то тряпку.

- Сейчас, сейчас. Я тут тебе горяченького припас.

Этих слов космический разведчик также не понял, но общий смысл был дружелюбным. Похоже, Лемиру повезло, и он попал в неагрессивное племя. По крайней мере, его до сих пор не убили, не съели, и даже, пытаются ухаживать. Пока эти мысли проносились в голове штурмана, Ленька успел метнуться вглубь жилища, и вернуться обратно осторожно держа в руках закопченную металлическую посудину от которой исходил незнакомый, но такой одуряющий аромат, круживший голову голодного космонавта.