- Бульончик куриный, наваристый.

Нет, нет, нет! Штурман попытался отвернуть голову к стенке, показывая, что он это есть, не будет - мало ли, каких смертельно опасных для его жизни местных микроорганизмов намешано в этом вареве! А если местную пищу ему вообще есть нельзя? Может, у местных метаболизм другой? И эта искренне предлагаемая ему еда смертельно ядовита для него? Надо же хоть какой-то предварительный анализ сделать и... Однако абориген оказался настойчивым, он раздвинул чем-то сжатые губы Лемира, и в рот к нему попало буквально несколько капель жидкости, остальное стекло теплой струйкой по подбородку. Не в силах противится дальше, штурман открыл рот и абориген начал заливать ему в рот жидкость, черпая ее из своей посудины.

- Вот поешь - сил сразу прибавиться.

Плюнув на все инструкции и наставления по высадке на малоразвитые планеты и контакты с их жителями, Лемир проглотил все, до капли. И будь, что будет! Вкус жидкости был просто волшебным, желудок громко заурчал, настойчиво требуя добавки. В конце кормления в рот штурману попала какая-то волокнистая субстанция. Лемир осторожно двинул зубами... Мясо! Настоящее мясо! Не какая-нибудь синтетика со вкусом чего-то там, а настоящее мясо из животного! На космических станциях и кораблях не было никаких условий для приготовления и употребления в пищу обычных продуктов. Поэтому годами приходилось сидеть на искусственных рационах в тюбиках и брикетах, изредка отрываясь, когда удавалось высадиться на поверхность какой-нибудь планеты. Подобных высадок начальство старалось не допускать. Ничего личного, просто взлет-посадка одного космического катера обходились очень дорого. Поэтому, вырваться удавалась исключительно редко, мотивируя поездку служебной необходимостью.

Закончив кормление, Ленька вытер подбородок незнакомца не очень чистой тряпкой, посоветовал ему подремать и, попросив дядьку Гната приглядеть за немощным, отправился к начальству с докладом.

- Товарищ командир, летчик в себя пришел!

- Что сказал? - осведомился Егор Брониславович.

- Ничего. Молчит все время. Только буркалами туда-сюда ворочает, таращится. Глаза, словно пятаки! Но поел хорошо - я ему почти полчугунка влил. Может еще?

- Хватит. Много ему сейчас нельзя, ты ему постепенно пайку увеличивай.

- А пойдем-ка, глянем на него, Егор Брониславович, - предложил комиссар.

- А пойдем, посмотрим, - согласился командир, поднимаясь с топчана.

Кормивший Лемира абориген вернулся еще с двумя, видимо, это и было местное начальство, грязное и вонючее. Обонятельные рецепторы штурмана постепенно приучались игнорировать местную вонь, но вторжение новых персонажей, принесших с собой новую порцию запахов дыма, какой-то кислятины и давно не мытых тел, заставило Лемира поморщиться. Он бы и нос зажал, но подумал, что местные вожди могут посчитать такой жест оскорблением, и решил потерпеть. Все-таки поят, кормят и даже ухаживают, как могут. Но все равно - варвары, представители дикой, отсталой цивилизации.

Пришедшие несколько минут постояли, разглядывая лежащего перед ними штурмана, о чем-то между собой переговаривались, даже пытались что-то спросить на своем примитивном, рычащем языке, но Лемир только молча глядел на них, показывая, что ничего не понимает. Лемир тоже постарался внимательнее рассмотреть их, хоть и полутьма жилища этому не способствовала. Грязные, заросшие волосами на голове и лице, в странной, уродливой одежде, тем не менее, они были такие же, как и он - две руки, две ноги, дышат кислородом и едят белковую пищу. А если их помыть, постричь, депилировать заросшие лица и побрызгать ароматизатором, то в толпе любого санжарского мегаполиса они буду выделяться только низким ростом, хотя, такие низкорослые санжарцы тоже изредка встречаются. Неужели права теория единого происхождения всех гуманоидных цивилизаций и потомки этих аборигенов, прячущих свои жилища под землю, когда-нибудь выйдут в космос и доберутся хотя бы до ближайшей звезды?

Не получив никаких ответов на свои вопросы, вожди ушли и оставили его в покое, остался только ухаживающий за ним молодой абориген, который вечером принес в грязной, закопченной посудине этого восхитительного горячего варева с волокнами самого настоящего мяса.

Следующие несколько дней штурмана никто не беспокоил, и он просто лежал, понемногу восстанавливая силы. Все так же его опекал Ленька - кормил, поил, выносил экскременты. К концу четвертого дня он смог самостоятельно сесть. Юный абориген сунул ему в руку предмет, грубо изготовленный из настоящей растительной древесины. Лемир уже заметил, что, как и все примитивные народы, местные жители использовали этот ценнейший материал очень нерационально. Из него было сделано жесткое, неудобное ложе, на котором он лежал, потолок вырытого в земле жилища, многие другие вещи. Никакого пластика, то есть совсем никакого, ни малейшего кусочка и минимум металла, что лишний раз указывало на их низкий технологический уровень. А еще они, страшно подумать, сжигали древесину в странном нагревательном элементе, стоящем в центре помещения. Видимо, они о простейшем электричестве еще не догадываются, так как даже для освещения поджигали кусок дерева.

Сегодня ухаживавший за ним абориген принеся в очередной раз чугунок с едой, дал штурману странный предмет, вырезанный из куска дерева. Разгадать назначение полученного предмета оказалось непросто. Видя затруднения Лемира, его опекун сам взял деревяшку, зачерпнул из посудины исходящий ароматным паром бульон и поднес его ко рту штурмана. Да это же обыкновенная ложка! Дальше Лемир действовал сам. Несмотря на чудовищное исполнение этого столового прибора, он оказался вполне функциональным и скоро дерево начало скрести по дну. Кстати, сама посудина была металлическая, покрытая снаружи черной копотью, а изнутри краской, она была изготовлена явно не кустарем одиночкой, видимо, какая-то промышленность на планете все же присутствовала.

Поев, и откинувшись обратно на свое ложе, Лемир решил попробовать наладить с местными хоть какой-то контакт. А для этого нужно было узнать местный язык. Штурман уже заметил, что в нем было много раскатистых рычащих звуков, в отличие от родного санжарского, где преобладали мягкие согласные. Кроме того, в языке аборигенов было много коротких слов, что также указывало на низкий уровень развития их цивилизации. Но с чего-то надо было начинать.

- Лемир, - указательным пальцем правой руки штурман коснулся своей груди. - А ты?

Палец нацелился на грудь юного аборигена. Тот оказался весьма сообразительным.

- Ленька. Леонид.

Интересно, это его собственное имя или честное название гуманоида? А может, это самоназвание их племени? Лемир попытался воспроизвести незнакомое слово, получилось не очень.

- Лонь-ка.

- Ленька, Ленька, - обрадовался опекун.

Штурман вспомнил, что так его называли другие местные жители, к ним так никто не обращался. Только было не совсем понятно, собственное это имя или принятая здесь форма обращения к молодым членам племени.

- А это? - штурман продемонстрировал недавно приобретенный столовый прибор.

- Ложка.

- Льож-ка.

Абориген обрадованно закивал головой. Процесс обучения продолжился и уже к вечеру словарный запас космического разведчика расширился до почти десятка слов. Он знал, что ложе его называется коротким словом "на-ры", под головой у него лежит "подюш-ка", а грязноватая тряпка, которой он укрыт, "одель-я-ло". Нагреватель, пожиравший драгоценную древесину, именовался очень длинно - "печ-ка-бур-жуй-ка", а посудина, в которой Лонь-ка приносил ему "бюль-он", называется "чю-гу-нок". Пока это были только названия предметов, дальше будет сложнее, но штурман почему-то не сомневался, что у него все получится. Аборигены, как всегда, завалились спать, едва снаружи стемнело. Лемир еще около часа повторял незнакомые слова, стараясь вспомнить, как их произносил его юный учитель, и точно повторить непривычные звуки. Он и сам не заметил, как погрузился в глубокий, безмятежный сон.