Неаполитанец не отвечал, повернувшись к окну и дергая зачем-то за оконные ручки. На какое-то время в комнате повисла ничем не нарушаемая тишина. Сверху, из спален, тоже не доносилось ни звука. Винченца все так же молча массировала уставшую ступню.

Возможно, из-за закрытых ставен атмосфера в помещении царила немного странная: сонно-тягучая и как бы лишенная ощутимых звуковых колебаний - словно они оба, Винченца и Этторе, оказались вдруг, как рыбы, в доверху наполненном водой аквариуме.

- Поспать бы, - сказал неаполитанец. - Хоть бы пару часиков. Чувствую себя совершенно измотанным.

- С чего бы это?

- Уж вы-то, кажется, могли и не спрашивать.

- Ах да, ну конечно...

- А вы что, совсем не устали?

- Есть немного.

Винченца оставила в покое ступню, переместилась к дивану и с наслаждением вытянулась на нем.

- Правильно, можете пока вздремнуть, - сказал Этторе. - Наверно, где-нибудь здесь найдется одеяло...

- Нет, спасибо. Вряд ли я сейчас усну.

- Попробуйте хотя бы.

- Не знаю. Сегодня столько всего, не успело еще утрястись.

- Не хотите спать, давайте тогда хоть перекусим немного.

Она оживилась:

- О, вот это мысль! Давайте.

- Сию минуту, мадам.

Неаполитанец направился к стойке, отгораживающей кухню от гостиной, и стал выкладывать там продукты из сумки. Винченца наблюдала за ним с дивана.

Когда все было готово, Этторе позвал:

- Ну что же, можно начинать. Двигайте сюда!

Однако никто не откликнулся. Он посмотрел в сторону диванчика: Винченца уже спала.

14

Утро начиналось мирно. Дверь на террасу была открыта - через нее и через приотворенные наружные ставни в гостиную пробивался холодный утренний свет. В одном из кресел, у самого окна, расположилась Винченца. Она курила свою первую за утро сигарету и любовалась пейзажем - насколько его можно было разглядеть сквозь щели жалюзи. В это же время Этторе хозяйничал на кухне, отвлекаясь иногда на глоток пива из бутылки. Все утро он пытался дозвониться до Баразотти, однако без результата - телефон директора почему-то молчал, не было слышно даже гудка. Строить какие-то предположения на сей счет было преждевременно, поэтому неаполитанец первым делом занялся приготовлением завтрака. Что до Антонеллы, то внизу она не показывалась. Похоже, просто не успела еще встать с постели.

После того как они с Винченцой позавтракали, Этторе сделал еще одну попытку дозвониться в Милан. Однако и она осталась безуспешной. Все, что оставалось им при этих условиях - ждать развития событий.

Солнце уже поднялось и окрасило вершины гор в розовые и оранжево-палевые тона. Плавающая внизу белая пелена тумана медленно подымалась и таяла в солнечных лучах, а в воздухе витали запахи альпийской сосны и эвкалипта. Покончив с оставшейся после завтрака грязной посудой, Этторе с Винченцей переместились на террасу, куда Этторе вынес пару стульев и пару ротанговых кресел.

Однако Винченце на месте не сиделось.

- Это что же, - сказала она, - мы так и будем торчать здесь, забившись в клетку, словно пара перепуганных кроликов? И сколько же так - день, два? Неделю?

- Странно вы рассуждаете, - ответил Этторе. - Разве тут уместно слово "клетка"? - Он махнул рукой в сторону обрыва, где за деревьями смутно угадывалось укрытое туманом озеро, а над ним - огромный горный массив. - И потом, я вам не сторож. Если на то пошло, можете шагать на все четыре стороны.

Она состроила кислую мину:

- Но хоть прогуляться мы можем? Спуститься к озеру, например.

- Подождите. Сперва нужно выяснить, в каком настроении Антонелла. Мы же не можем оставить ее здесь так просто...

Этторе выглядел, как обычно, невозмутимым, однако во взглядах, которые он бросал время от времени на окна спален бельэтажа, чувствовалось беспокойство.

От Винченцы это не укрылось.

- Что, переживаем? - с ехидцей поинтересовалась она.

- О чем это вы?

Она молча повела подбородком в сторону дома.

- Антонелла? - холодно уточнил Этторе. - Ну да, Антонелла задерживается. Наверно, еще не пришла в себя. Хочет побыть одна, отлежаться. Вполне естественно.

Винченца с невозмутимым видом кивнула:

- Отдохнуть ей следует, конечно.

- Как и всем нам.

- Разумеется. - Закурив сигарету и наслаждаясь первыми лучами солнца, девушка лениво растянулась в кресле. - Думаю, скоро появится все же.

- Не сомневаюсь.

- Только зачем вам эта cozza? - Она сделала презрительный жест. - Появится, и опять жди каких-то сюрпризов.

Этторе опасливо повертел головой:

- Нет уж, от сюрпризов избавьте! Этого всем хватило, и нам, и ей.

- А ей-то особенно. Это ж надо было видеть ее лицо, когда мы сюда заявились! - заметила Винченца с легким смешком.

- Ну-ну, не судите поспешно, - вступился за мадам Баразотти Этторе. - Вы же ее, по сути, совсем не знаете.

- Хм, вчера ее видела.

- Во-первых, вчера она была совершенно не готова... мм... к приему гостей. Это ж понятно. Видели бы вы ее в нормальной обстановке. Там она совершенно другая.

- Другая? И какая же?

Вопрос застал неаполитанца врасплох. Секунду он поколебался с ответом.

- Ну что вам сказать. Это светская дама, прежде всего. Серьезная, утонченная... аристократичная... Умеет себя держать.

Характеристика, которую Этторе дал синьоре Баразотти, наверное, больше говорила о нем самом, нежели о ней, во всяком случае, она могла бы служить прекрасным свидетельством того, что один и тот же человек разным людям и в разных обстоятельствах видится совершенно по-иному.

- Аристократичная? Умеет себя держать? - с иронией переспросила Винченца.

- Как истинная синьора.

- А еще и сексуально привлекательна...- предположила она коварно.

- Что ж, так и есть, - после некоторой заминки ответил Этторе. - Как женщина она привлекательна, несомненно.

Уловив в тоне Этторе нотки скрытого смущения, Винченца с любопытством вгляделась в его лицо.

- Похоже, эта дама еще способна вызывать в ком-то священный трепет.

- Что вы там такое болтаете! - возмутился Этторе. - Мне это совершенно ни к чему. Да и ей, кстати, тоже. Антонелла искренне преданна своему мужу.

Винченца скептически хмыкнула.

- Не женщина, а прямо идеал. Она, часом, не баронесса?

- Не баронесса. Хотя вполне могла бы ею быть - у ее семьи богатая родословная.

- Ну да, куда ж без этого! - Она насмешливо качнула головой.

- Понимаю, такое не каждому нравится, но что есть, то есть.

Винченца помолчала, а затем, приняв вид совершенно незаинтересованный, спросила: - Вы и вправду считаете, что она красивая?

- Как на чей вкус. Но раз вы меня спрашиваете, отвечу - да. А вы сомневаетесь? Подождите, увидите сами. - Слова Этторе прозвучали легко, как нечто само собой разумеющееся, так что Винченца почувствовала неожиданный укол ревности.

- О как!.. - заметила она язвительно. - У нее, оказывается, и поклонники есть. Будет ей здесь кому поплакаться в жилетку.

- Какие, к черту, поклонники, - запротестовал Этторе. - О чем это вы!

- Да ладно, я же вижу. Чего стесняться, вот были бы вы ее любовник...

- Только этого не хватало!

- А может стоит попробовать? - поинтересовалась Винченца с ехидцей. - Тут вам и карты в руки.

Этторе лишь смущенно отмахнулся.

Нежные тонкие краски утра постепенно сменяли более привычные тона дневного освещения. Солнце поднялось повыше, и в его свете пейзаж обрел отчетливость и привычные глазу контрасты. Белесый туман над озером уже почти разошелся, и теперь без труда можно было различить противоположный берег, тянущееся по нему шоссе и ряд нарядных игрушечных домиков вдоль дороги.