Доверься неаполитанцу

1

Что-то странное Баразотти почувствовал еще днем (дело было в пятницу, в конце июля), когда из магазина позвонил домой за какой-то надобностью. Трубку подняла служанка и на его просьбу позвать Антонеллу к телефону ответила, что синьора уехала из дому утром и пока не возвращалась.

- Уехала? Куда?

- Синьора ничего не передавала.

Как это не передавала? Такого за ней водилось, Антонелла всегда ставила его в известность, где она и с кем.

Вернувшись домой, директор нашел пустую квартиру, а на столике в спальне - записку: "Уехала в Виджевано, когда вернусь, не знаю. И вернусь ли вообще. Не спрашиваю, как прошел день. Чао, дорогуша!"

В Виджевано жила семья Палуццини, родители Антонеллы. Сейчас, правда, в живых оставалась только ее мать, синьора Луиза.

Встревоженный запиской, а точнее, ее странной многозначительностью, Баразотти тут же позвонил к Палуццини. К телефону подошла Антонелла, однако вместо обычного ее щебета его встретил обескураживающе холодный тон. Директора словно водой окатили.

- В чем дело, Нелла? Что произошло?

- Ничего не произошло.

- Ты уехала, ничего не сказала... И что означает эта записка?

- Неужели не понятно? Там все ясно сказано.

- Что - ясно сказано? "Вернусь ли вообще..." Что это должно означать?

- Мог бы и сам догадаться.

- Постой-постой, Неллина, я ничего не понимаю...

- Ну конечно, он ничего не понимает! Ничего не знает! Ни о чем не ведающий чистый младенец...

- Дорогая, прекрати говорить загадками. Ты ведь не хочешь сказать, что собираешься меня бросить?

Это ужасное предположение, кажется, было небезосновательным.

- Ты сегодня на удивление догадлив, - ответила Антонелла. - Как-то даже не похоже на тебя.

- Неллина, нам надо встретиться!

- Встретишься с моим адвокатом.

После чего она просто бросила трубку.

2

Рикардо Баразотти родом был из Неаполя. Перебравшись в Милан и разбогатев (большой магазин "Белиссима", что у площади Дуомо, принадлежит ему, он же им и управляет), Баразотти обзавелся здесь некоторой недвижимостью, в частности, большим стильным особняком в фешенебельном пригороде, сразу за Порта Виттория, где и проживал со своей законной женой и двумя детьми - пятнадцатилетним сыном Чезаро и дочерью Сереной, девицей семнадцати лет. Имелась у него также роскошная квартира на Виа Сан Далмацио, недалеко от театра Ла Скала. Из-за удобства расположения большую часть времени семья проводила именно там. Помимо всего этого имелся у Баразотти еще и небольшой летний дом в Беладжио - многие с полным правом назвали бы его настоящей виллой, - на самом берегу озера Комо.

Несмотря на свои неполные пять десятков и довольно основательное брюшко, - не говоря уже о заметной лысине в курчавой шевелюре, - Баразотти был все еще мужчиной крепким, во цвете зрелой мужской привлекательности. Достоинства своей драгоценной половины он, конечно, ценил, но про себя считал, что жены одной недостаточно, а потому имел и любовниц. Последнюю из них звали Винченца Родари, она работала моделью в агентстве "Теста Нуово", демонстрировала наряды на подиумах. На одном из таких показов директор и взял ее на крючок. Привлекательная эта девчонка прибыла в Милан из Потенцы - ей едва исполнилось девятнадцать. Она была свободна, не замужем, и как всякая одинокая женщина, нуждалась, разумеется, в надежном покровителе - импозантном, внушительном и богатом. Именно в таком, как директор Рикардо Баразотти.

Что до его жены, Антонеллы, то это была достойная женщина из весьма почтенной семьи - род Палуццини считался достаточно древним - все еще красивая, моложавая, с пышными формами, хотя и несколько замкнутого характера. Директору пришлось в свое время изрядно попотеть, чтобы добиться взаимности, претендентов на ее руку хватало. Жену свою Рикардо любил, почитал, хотя, по правде сказать, и побаивался. А потому предпринимал все возможное, чтобы она ни о чем не догадывалась - ни о каких его проделках на стороне.

И все же, как ни предусмотрителен был директор, пришел день, когда бомба, как говорится, разорвалась, тайное стало явным. Кто-то, видимо, постарался, доложил обо всем его супруге. Ну что тут сделаешь, любил Баразотти появляться на людях в компании своей красотки-манекенщицы. Нравилось ему это - несмотря ни на что. Да и кому бы не нравилось, на его-то месте?

3

После телефонного разговора с супругой, Баразотти, полный самых дурных предчувствий, сел в свою машину (персикового цвета BMW с откидным верхом) и спешно отправился в Виджевано, где обитала мать Антонеллы.

Дверь ему открыла сама синьора Луиза. Старая дама держалась холодно и неприступно - так, словно он был нарушителем дорожного движения, а ей прислали извещение о штрафе.

- Добрый вечер, синьора. А где Антонелла? Она у вас? Могу я поговорить с ней?

- Нет-нет, уходите, прошу вас. Сейчас не время...

- Что случилось? Что за дурацкий спектакль! - Баразотти был взбудоражен, хоть и старался держать себя в руках. - Почему я не могу увидеться с собственной женой?

Однако синьора Палуццини все так же стояла в дверях и, молча жуя губами, сверлила его невидящим взглядом.

Чертова старуха! Не дожидаясь ответа, директор оттолкнул ее и взбежал на второй этаж, где находились спальные апартаменты.

Когда он открыл дверь в комнату Антонеллы, та стояла у окна, видимо, наблюдала, как машина подъехала к дому. Баразотти раскинул руки и состроил удрученную физиономию - словно оперный тенор перед началом драматической арии.

- Неллина, дорогая!

Антонелла вздрогнула, обернулась, но тотчас застыла в надменной позе. Лицо у нее было помятое, а глаза - красные от слез.

Стоило ему приблизиться к ней, как она отшатнулась.

- Нет-нет, не подходи, не притрагивайся ко мне!

- Дорогая, нам надо поговорить.

С оскорбленным видом Антонелла отвернулась к окну.

- О чем еще говорить?

- Эй, женщина, что на тебя нашло? - молвил Баразотти, разом меняя высокую трагедию на приторно-шутливый тон. - Ты на меня сердишься? Помилуй, за что? Тут явно какое-то недоразумение!

- Недоразумение?

- Да-да, недоразумение! Какая-то ошибка! Нам обоим следует прежде всего успокоиться и...

- Я совершенно спокойна.

- ...и мы сразу же найдем общий язык, - продолжил между тем директор с выражением лицемерного оптимизма.

Антонелла возмущенно затрясла головой.

- Он еще способен шутить! Как будто ничего не случилось...

- Дорогая, я с тобой совершенно согласен, - директор снова сменил тон, теперь уже на серьезно-озабоченный, - ситуация нелепая. Я просто не знаю, что и думать.

- Ну так проясни ее.

- Что прояснить?

- Ситуацию.

- Это я должен прояснять? Но что именно? - Баразотти удивленно развел руками.

Действительно, прежде чем что-то прояснять, следовало сначала прощупать почву. Ведь пока совершенно непонятно, из-за чего весь этот сыр-бор. Вполне может быть, что из-за какого-нибудь пустяка - вроде того, что случилось прошлым летом: он пообещал Антонелле провести неделю отпуска с нею, а сам укатил с друзьями на юг, под видом срочной деловой поездки. Объясняться с супругой пришлось потом чуть ли не полгода.

Секунду поколебавшись, Баразотти начал вкрадчиво, издалека: