– Мне нужно подумать, – уклончиво сказала я и поймала недовольный взгляд матери, впрочем, он меня совершенно не тронул, – столько новой информации, да после тяжёлой трудовой недели, да и… – блин, чуть не проговорилась! И сразу с двух сторон прозвучали вопросы.

– Ты работаешь? Зачем? Разве переданных мною средств вам не хватает? Там были довольно крупные суммы! – это отец.

– Что ещё сегодня с тобой случилось? Рассказывай! – а это требовательный голос бабушки, и она не отстанет, пока не услышит правдивый ответ. Но всё же она на минутку отвлеклась, давая мне собраться с мыслями, и обратилась к отцу. – По поводу сумм – я тебе предоставлю полный отчёт, когда и сколько получали, сколько потратили. А работать она захотела сама, не желая сидеть на шее у родных. – услышав про отчёт матушка как-то вся сжалась, а я поняла, что далеко не вся сумма доходила до адресата, впрочем, заметила не я одна, и, чувствую, скоро разразится семейный скандал.

– Спасибо Вам, Аннелия, Вы действительно прекрасно воспитали мою дочь. И да, вопрос с тратами меня не особо волнует, а вот сумма полученного – как раз наоборот, да, родная? Ты мне ничего не хочешь сказать? – голос отца звучал мягко, но напряжённая поза и отрывистые движения говорили о том, что он в ярости. – Хотя, думаю, будет лучше, если мы перенесём разговор на то время, когда я ознакомлюсь с предоставленными твоей мамой сведениями. – внимательно следя за реакцией женщины, проговорил он. А Мариана стала бледнее мела.

– Я жду рассказа. – негромко произнесла бабуля, но таким тоном, что все присутствующие притихли как мыши под веником, а мне пришлось отвечать.

– Бабушка, всё хорошо, просто, когда я переходила дорогу, какой-то ненормальный промчался на запрещающий сигнал светофора, меня не задело, всё в порядке! – постаралась выдать бодрым голосом, хотя от пережитого до сих пор тряслись поджилки, и это, к сожалению, не укрылось от любимой родственницы.

– Всё в порядке, говоришь? Не задело? А чего ж тогда трясёшься вся, просто вспоминая? – зло проговорила она, посерев лицом. Я понимала, что она беспокоится обо мне и злится из-за попытки обмана, мы ведь договорились всегда быть честными друг с другом, так что было очень стыдно. Немного успокоившись, она уточнила, – марку, номер машины запомнила? Водителя разглядела? Где это произошло?

– Прости, бабушка, я не хотела, чтобы ты переживала! Тем более, что всё действительно обошлось! – осторожно взяла её ладошку в свои руки и просительно заглянула в глаза. Увидев, что взгляд смягчился, стала отвечать на вопросы. – Марку и номер просто не успела разглядеть, как и водителя, уж очень высокая была скорость, он едва меня не сбил, было такое чувство, будто ноги приклеили к асфальту, я не могла сделать и шага, – задумчиво проговорила я, вспоминая свои ощущения в те мгновения, – это был джип чёрного цвета, каких-то царапин или других примет, которые помогли бы найти машину, я не заметила.

Отец с бабушкой обменялись встревоженными взглядами. Да нет, это просто случайность, мало ли мальчиков-мажоров, да и девочек, которые купили права, а о правилах дорожного движения даже не слышали, думая, что весь мир вращается только вокруг них. Именно это я и озвучила родным, но до конца так и не убедила, они всё также перекидывались встревоженными взглядами, словно мысленно обменивались какой-то информацией, хотя, кто его знает, на что они способны, может, и правда общаются.

– Ладно, родственники, – отвлекла их от переглядываний, поднимаясь и вновь ловя злобный взгляд матери. А ей-то что я уже успела сделать? – Пошла я приводить себя в порядок и немного отдохнуть, всё же устала я действительно сильно за прошедшие дни, заодно и полученную информацию обдумаю.

Прошла в свою комнату, оставив родных решать семейные проблемы самостоятельно, всё равно я пока ничего не понимаю, да и влезать в разборки старших родственников как-то не тянет, и без того привычный мир рушился на глазах. Быстро схватив любимые шорты и майку, побежала в ванную, под прохладный душ, а потом и в кухню, готовить ужин на четыре персоны. Пока готовила, старательно прислушивалась, но из зала не доносилось ни звука, как будто там никого и нет, наверно, очередные магические штучки. Хоть влезать я и не хотела, но было до жути любопытно, что же вообще происходило все эти годы, действительно ли отец не был в курсе поступков матушки, на самом ли деле он не мог меня навестить, и, в конце концов, почему бабушка все эти годы отказывалась мне что-либо рассказывать, и действительно ли всё рассказанное про другой мир – правда. Пусть после наглядной демонстрации сомнений и стало меньше, но до конца поверить всё же я не могла.

Наконец, когда ужин был готов, а моё терпение уже грозило разорвать свою хозяйку, из зала потянулись родственники. Матушка вид имела весьма бледный, видимо, неплохо ей досталось, вот только размер её прегрешений не давал мне покоя. Отец был чем-то сильно недоволен и задумчив, а бабушка раздражена и, как мне показалось, смущена, убойный коктейль.

Усадив всех за стол, я старалась поумерить своё любопытство, особенно когда натыкалась на ненавидящий взгляд матери, при ней выяснять что-то не хотелось, пришлось занимать рот едой, чтобы чего-нибудь не спросить. Ещё одна загадка, неужели мои слова о невнимании могли поселить в её душе такие чувства? Наконец, все насытились, и бабуля отправила родителей в зал, выдав два комплекта постельного белья и надувной матрас. Мой удивлённый взгляд отец понял правильно, ведь там стоит довольно широкий раскладной диван, на котором может с удобствами разместиться три взрослых крупных человека.

– Я лучше на полу посплю, мне так будет комфортнее. – ответил папа на так и не прозвучавший вопрос.

Всё ясно, будь у нас ещё одна комната – он бы отправился спать туда, а в трёхкомнатной квартире выбора особо и нет. Чего же матушка такого натворила?

Решила попытать старшую родственницу, авось расскажет. Тихонько прокралась в её спальню и поняла, что меня ждали. Бабушка удобно разместилась на любимой кушетке в окружении огромного количества подушек и приглашающе кивнула на те, что лежали на полу, присаживайся, мол. Подушки были её страстью – большие и маленькие, фигурные и квадратные, объемные и тонкие, из различных материалов, к каждой с любовью подобран вышитый чехол, а если она подобрать не могла, или подушка была уж слишком нестандартной, то заказывала и пошив, и вышивку (раз уж имела такую возможность) по собственным эскизам, и пусть всё это и стоило довольно недёшево, но я уважала эту маленькую слабость родного человека, и на все праздники старалась найти интересные экземпляры.

– Ты совершенно не умеешь скрывать свои эмоции, Лиса, – начала первой разговор она, и без перехода продолжила, – на Аруме это будет являться огромным недостатком, тем, из-за чего ты можешь пострадать. Тренируй выдержку, следи за выражением лица, глаз, даже за тем, какие движения ты совершаешь неосознанно, это может рассказать твоему собеседнику, о чём именно ты думаешь. Я не призываю тебя остаться, понимаю, что любопытство не даст упустить шанс оказаться в ожившей сказке, но только помни, что эта сказка очень жестока. Тебе придётся если не жить при дворе, то довольно часто там появляться, статус обязывает, всё же племянница короля, да и с моей стороны не крестьяне отметились, хоть и дальняя родня правителю, но всё же я до смены места жительства имела титул графини. – и как-то это прозвучало без гордости, скорее задумчиво, но углубиться в размышления мне не дали, продолжив монолог. – Да и много того, что могло бы пригодиться, ты не изучала. Я думала, что раз Дитмир не появляется, то ты ему не сильно и нужна, а Мариана не развеивала моё заблуждение, вот ничего я тебе и не рассказывала, не настояла на посещении различных секций, думая, что всю свою жизнь проведём в этом измерении. Вижу, что тебе интересно и не даёт покоя весь вечер, что ж, расскажу, всё равно узнаешь. Мариана – наш с мужем единственный ребёнок, больше детей Бог нам не дал, как бы мы ни старались, и даже магия помочь была не в силах. Естественно, мы в ней души не чаяли, сами светились от каждой её улыбки, гордились всеми поступками, ни в чём не ограничивали, выполняли все её желания и сами не заметили, что вырастили пустышку, которая считала себя центром мироздания. И пусть для нас она таковой и была, но мы всегда старались воспитать её хорошим человеком, к сожалению, не получилось. Для неё самым важным в жизни оказалось исполнение собственных желаний, при этом она до сих пор считает, что любой должен быть счастлив выполнить любую её прихоть, в чём бы таковая не заключалась.