Она грустно вздохнула. Было видно, что ей тяжело рассказывать, но она пересиливает себя, стараясь объяснить, почему всё сложилось именно так, чувствуя, что мне нужны ответы. Немного помолчав, она продолжила.
– Мой муж, Арсельм Визальди, занимал должность советника короля по экономическим вопросам, часто пропадал или на работе, или на наших землях, стараясь обеспечить процветание графства и сделать жизнь простых людей как можно лучше. В деньгах мы никогда не нуждались, хотя много средств вкладывали в новые проекты, не все из которых были прибыльными. Я очень любила мужа и гордилась им. – заметив, что я хочу задать вопрос, она пояснила, – он погиб при очередном покушении на короля – закрыл его собой. Именно после этого твои родители познакомились. Дитмир уже тогда занимал пост главного дознавателя королевства,он приехал сообщить нам страшную новость и выразить соболезнования. Как только твоя мать его увидела, то решила, что он обязан жениться именно на ней. Как же, брат короля, одна из ключевых фигур на политической арене нашего мира, красив, полон сил, лучшей кандидатуры не сыскать. И она, услышав известие, упала в его объятия, обливаясь слезами. Я не знаю, какими способами дальше она завоёвывала сердце твоего папы, меня гибель мужа буквально оглушила, только через несколько месяцев я сумела немного справиться со своим горем и пытаться жить дальше. Именно тогда я разочаровалась в дочери и благодарила высшие силы, что она не показала своё истинное лицо при жизни Арсельма, тогда бы я потеряла мужа гораздо раньше.
Голос стал совсем сухим и безжизненным, я попросила бабушку немного подождать и сбегала в кухню за графином с водой и стаканами. Чуть не расплескав жидкость на пол, настолько у неё дрожали руки, бабуля в несколько глотков осушила стакан и поморщилась.
– Лучше бы водки принесла, или, на худой конец, вина. – услышать от практически непьющей бабушки такие слова – нонсенс, и только теперь я поняла, насколько тяжело ей даётся разговор.
Казалось, из неё выпустили весть воздух, всегда прямая спина была сгорблена, руки безвольно опущены и мелко подрагивали, лицо осунулось и побледнело, да, ей точно не помешает бокал красного вина, хотя, судя по началу разговора, там и бутылки будет мало.
– Иди, принеси и того, и другого, не забудь бокалы и рюмку, а я пока твоего отца позову, всё же я многого не знаю.
Снова сбегала в кухню, собрала на поднос нехитрую закуску, взяла алкоголь и побежала обратно, раздумывая, как буду открывать дверь, руки-то заняты. К счастью, отец решил эту проблему, он ждал меня на пороге и тут же отобрал бутылки.
– Ставь поднос на пол, устроим комнатный пикник. – грустно улыбнулся он мне.
Бабушка сиделав окружении любимых подушек, оперевшись спиной о кровать, и внимательно смотрела, как отец наполняет бокалы.
– Я рассказала Лисе, при каких обстоятельствах вы познакомились. – глядя в глаза отцу, сказала она.
– Если Вам не сложно, продолжайте, мне и самому интересно будет послушать, если что, то я дополню Ваш рассказ. – мягко предложил он.
– Хорошо, – хоть и не была в восторге, бабушка продолжила, – первым потрясением для меня стали счета – в них стояли астрономические суммы, а когда я увидела, за что именно плачу, то пришла в ужас:наряды, развлечения, косметические салоны, рестораны… Моя дочь без надзора тратила как минимум в три раза больше денег, чем раньше, спуская сбережения отца на ветер. Когда я пригласила её в кабинет для серьёзного разговора, была неприятно поражена – она не только не соблюдала траур, но и непочтительно отзывалась об отце, сетуя на то, что он не вовремя умер, не успев приумножить состояние. Когда я сделала ей замечание по поводу бессмысленных трат, в ответ получила заявление о том, что раз отца не стало, обеспечивать финансирование её прихотей ложится на мои плечи, и вообще, она собирается замуж и планирует пышную свадьбу со множеством гостей. На резонное замечание, что пока срок траура не закончится, это просто неприлично, она ответила, что её это не волнует, раз она этого хочет, значит, так и будет. – бабушка вздохнула.
Я посмотрела на отца, он сидел, еле сдерживая ярость, кулаки крепко сжаты, тело, словно натянутая струна, напряжено, глаза пылали бешенством.
– А мне эта мерзавка, плача, заявила, что отец взял с неё обещание, что в случае его смерти она продолжит радоваться жизни, но для неё это невыносимо, ведь она так любила папу! Попросила помочь сдержать обещание. И я, как дурак, поверил! Я знал Арсельма и безмерно его уважал, пусть мы и не были близкими друзьями. К тому же невозможно было не восхищаться его умом, честностью и мужеством. Он первый испытывал новые изобретения, проверял их безопасность для окружающих и эффективность, прежде чем порекомендовать их королю, не присвоил ни монетки, хотя имел безграничные возможности, всегда был предельно честен, хотя старался донести свою мысль мягко, не обижая собеседника. Я и подумать не мог, что дочь такого человека окажется… – было видно, что мужчина едва сдерживается, чтобы не сыпать бранными словами, стараясь щадить наши с бабушкой чувства.
– Мы и сами не предполагали, Дитмир. С нами она всегда была светлой, доброй девочкой, пусть и чрезмерно любящей развлечения и наряды, но кто из девушек этого не любит? Слуги знали, но боялись открыть нам с мужем глаза, особенно после того, как она оговорила лакея, чтобы он не мог поведать нам об очередном её гадком поступке, и мы, поверив несправедливому навету, его уволили. – видно, что бабушка испытывает чувство вины за то, что воспитала дочь такой, и я ободряюще сжала в своих руках её ладошку.
– Нет, это не ваша вина, просто Мариана оказалась замечательной актрисой. Ведь ты вырастила меня, воспитала, а я ничуть не похожа на эту пустоголовую куклу, – мне было безумно противно, что именно эта женщина, принёсшая столько горя в нашу семью, является моей матерью. Теперь я даже не обижалась на неё, только радовалась, что в моём воспитании она участия не принимала, и тут мне в голову пришла интересная идея. – Пап, а в вашем мире разводы практикуют?
– К сожалению, нет, родная. Возможен только повторный брак после смерти супруга. – печально ответил он, было видно, что и ему в голову уже приходила подобная мысль. Может, у него и кандидатура уже имелась на роль супруги, но я постеснялась спросить.
– Жаль, – я огорчилась, так было бы лучше для всех, и обратилась уже к бабушке, – почему ты так относилась к отцу и никогда о нём не рассказывала, я уже поняла, так что же всё-таки произошло? Почему вы оба так на неё рассердились? И почему она злится на меня? Я в течение вечера не раз ловила на себе её гневные взгляды. – не удержалась и спросила я.
Дождавшись утвердительного кивка от бабушки, ответить решил отец.
– Видишь ли, Алиса, сегодня мы наконец разобрались в ситуации. Она вообще не слишком-то хотела ребёнка, в то время как я мечтал о малыше, именно в угоду мне она согласилась стать матерью.Но дело в том, что Мариана ревновала тебя к моим деньгам, узнав, что беременна, она организовала собственное похищение, сделав всё столь мастерски, что часть похитителей смогла сбежать, а оставшиеся мелкие сошки были убиты. Именно она исподволь внушала мне мысль, что оставаясь с нами, ты подвергаешься опасности, а когда я нашёл выход, то заявила, что её долг – во всём меня поддерживать, разделять все трудности, и, хоть ей и будет невыносимо жить вдали от тебя, но они с матерью посовещались, и её саму согласилась заменить Аннелия. А твоей бабушке она наплела, что я бесчувственный чурбан, она еле уговорила меня отправить дочь в безопасное место, но её я, якобы, не согласился отпускать. Разумеется, твоя бабушка пришла на помощь и безоговорочно поверила дочери. А как иначе? Поговорить нам особо было некогда, практически всё моё время занимала работа, дома я почти не появлялся, да и в детской она меня ни разу не видела, так как я заходил к тебе только ночью, когда она уже спала. А твоя мать всё время пропадала то у подруг, то на балах, то в театрах, то у портных, не уделяя тебе ни минутки. Именно твоя бабушка с самого рождения тебя воспитывала, заботилась о тебе, поэтому её кандидатура и не вызвала возражений. А позже, когда я отправлял Мариану к вам с деньгами, которых хватило бы, как выяснилось, не на одно поколение, она большую часть утаивала. Что-то тратила во время визита, но остальное – дома, когда я отказывал ей в очередных тратах. Я никогда не следил за ней, полностью доверяя, и только сегодня понял, каким был идиотом.
