Приведенные в данной главе данные показывают существование Карпатской Руси, однако не позволяют ответить на вопрос: когда впервые жители этого региона стали называться русами? Как мы могли убедиться, целый ряд фактов свидетельствует в пользу того, что это произошло еще до вхождения Карпат в состав Древнерусского государства. Из-за труднодоступности данного региона он относительно поздно попал в поле внимания соседних государств, что неизбежно отразилось на освещении его ранней истории письменными источниками. Хоть археологические данные указывают на существование там княжеского рода, один из представителей которого запечатлел миф о его происхождении в металле, эта единичная находка не восполняет отсутствие письменной традиции. К сожалению, несмотря на все успехи археологии, в отечественной науке положение с выяснением происхождения Карпатской Руси не намного изменилось с 1914 г., когда Ф.Ф. Аристов констатировал: «Вопрос о том, каким образом проникло за Карпаты русское имя, является одним из самых сложных и малоразработанных вопросов русской исторической науки»¹¹¹.

Хоть вопросу о происхождении Руси в Поднепровье уделялось гораздо больше внимания по сравнению с Карпатской Русью, однако к единому мнению исследователям не удалось прийти и тут. Рассмотрим сначала сведения, сохранившиеся в ПВЛ. Исследователи отечественного летописания достаточно давно заметили наличие в ней двух версий о происхождении Руси. Одна из них связывала ее происхождение с варягами и была подробно рассмотрена мною в «Одиссее варяжской Руси». Другую можно назвать «полянской». Под 852 г., то есть за десять лет до призвания трех варяжских князей, взявших с собой всю русь, от которой, как утверждал летописец, и прозвалась Русская земля, на арене мировой истории Русь уже действовала, причем действовала более чем активно: «Въ лѣт 852. Индикта 15 дн҃ь 29. наченшю Михаилу црс̑твовати нача сѧ прозъıвати Руска землѧ. ѡ семь бо увидѣхомъ. яко при семь цр҃и приходиша Русь на Цр҃ьгородъ. якоже пишетсѧ в лѣтописаньи Гречьстѣмь»¹¹² – «В год 852, индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом». Как отмечают исследователи, на самом деле византийский император Михаил III, упоминаемый в данной статье, вступил на престол в 842, а не в 852 г. Под 862 г. упоминается, что два боярина Рюрика, Аскольд и Дир, отправились на юг и сели править в Киеве: «и бѧста оу него. в҃. мужа не племени его ни боӕрина. и та испросистсѧ ко Цр҃югороду с родомъ своимъ. и поидоста по Днѣпру. и идуче мимо и оузрѣста на горѣ градок и оупращаста. [и] рѣста чии се градокъ. ѡни же рѣша бъıла суть. г҃. братьӕ. Кии. ІЦекъ. Хоривъ. иже сдѣлаша градоко-сь. и изгибоша и мъı сѣдимъ. платѧче дань родомъ ихКозаромъ. Аколъдо же. и Диръ. ѡстаста въ градѣ семь. и многи Варѧги скуписта. и начаста владѣтПольскою землею. Рюрику же кнѧжаста в Новѣгородѣ»¹¹³ – «И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: “Чей это городок?” Те же ответили: “Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили город этот и сгинули, а мы тут сидим, родичи их, и платим дань хазарам”. Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде».

Под 866 г. летопись сообщает об их походе на Царьград, причем в тексте они также именуются Русью: «Въ лѣт 866. Иде Асколдъ и Диръ на Греки и прииде въ 14 [лѣто] Михаила цр҃ѧ. цр҃ю же ѿшедшю на Ѡгарѧнъı. [и] дощедшю єму Чернъıє рѣки. вѣсть єпархъ посла к нему. яко Русь на Цр҃ьгородъ идеть. и вратисѧ цр҃ь си же внутрь Суду вшедше. много оубıиство крт҃нмъ створиша. и въ двою сотъ корабль Цр҃ьградъ ѡступиша. Цр҃ь же єдва въ градъ вниде [и] с. патреӕрхомъ съ Фотьємъ къ сущеи цр҃кви ст҃ѣи Бц҃ѣ Влахѣрнѣ [и] всю нощь молт҃ву створиша таже бжт҃вную свт҃ъı Бц҃ѧ ризу с ими изнесъше в рѣку ѡмочивше тишинѣ сущи [и] морю оукротившюсѧ. абьє бурѧ въста с вѣтромъ. и волнамъ вельямъ въставшемъ засобь безбожнъıхъ Руси корабль смѧте…»¹¹⁴ – «В год 866. Пошли Аскольд и Дир на греков и пришли к ним в четырнадцатый год царствования Михаила. Цесарь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет на Царьград, и возвратился цесарь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Цесарь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы Влахернской, и вынесли они с пением божественную ризу святой Богородицы и погрузили в реку. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и встали огромные волны, и разметало корабли безбожной Руси…» На самом деле, как следует из византийских источников, нападение Руси на Константинополь произошло в 860, а не в 866 г., причем, что важно для нашего исследования, нападавшие назывались именно Русью. Итак, на этот раз уже не только отечественный, но и иностранный источник подтверждает существование Руси за два года до призвания варягов. Поскольку в 882 г. Аскольд и Дир были убиты Олегом, захватившим Киев и действовавшим от лица малолетнего сына Рюрика Игоря, целый ряд исследователей не без основания предполагает, что Аскольд и Дир были независимыми правителями Киева, а с Рюриком были связаны лишь впоследствии на страницах летописи. В пользу этой версии говорит и отмеченное выше хронологическое несоответствие, поскольку руководители похода 860 г. никак не могли быть боярами призванного лишь в 862 г. Рюрика, если только его призвание не произошло раньше.

Кем были Аскольд и Дир? Утверждение о том, что они были боярами основателя династии вызывает определенные сомнения и достаточно давно было высказано мнение, что оно было сделано летописцем со вполне определенной целью – представить Рюриковичей единственно законной династией, а убитым Олегом правителям Киева отказать в легитимности, для чего их и изобразили боярами Рюрика, отложившимися от его сына и самовольно захватившими власть на юге. Польский историк Ян Длугош в своем труде называет их потомками основателя Киева: «Затем, после смерти Кия, Щека и Корева, их сыновья и потомки, наследуя по прямой линии, княжили у русских много лет, пока такого рода наследование не привело к двум родным братьям – Оскальду и Диру»¹¹⁵. Часть отечественных историков восприняло эту версию, полагая, что она основывается на несохранившихся русских летописях, которыми мог пользоваться Длугош. Однако и это утверждение несвободно от политической мотивации: согласно польскому хронисту, Рус был потомком прародителя поляков Леха, и в этом отношении Рюриковичи оказываются захватчиками Киева, изначально принадлежащего потомкам Леха. Таким образом, подчеркивая местное происхождение Аскольда и Дира, польский хронист тем самым косвенно отрицал права Москвы на Киев.

Некоторые отечественные летописи занимают как бы промежуточную позицию между этими двумя крайними точками зрения. Новгородская первая летопись, которая, как полагает часть исследователей, сохранила следы более древнего текста, чем ПВЛ, считает Аскольда и Дира варягами, но при этом ничего не говорит о том, что они были боярами Рюрика. Более того, впервые они появляются на ее страницах сразу после рассказа о смерти Кия, Щека и Хорива и полянской дани хазарам: «И по сих, братии тои, приидоста два Варяга и нарекостася князема: одному бѣ имя Асколдъ, а другому Диръ; и бѣста княжаща в Киевѣ, и владѣюща Полями; и бѣша ратнии съ Древляны и съ Улици»¹¹⁶. Когда же эта летопись сообщает об убийстве обоих братьев Олегом, в ней нет встречающихся в ПВЛ слов Олега про малолетнего Игоря: «Вот он сын Рюрика», то есть оба киевских правителя опять-таки никак не связываются новгородским летописцем с первым русским князем. Иоакимовская летопись говорит об одном Аскольде и утверждает, что он был направлен на юг самим Рюриком: «Славяне, живусче по Днепру, зовомии поляне и горяне, утесняеми бывши от козар, иже град их Киев и протчии обладаша, емлюсче дани тяжки и поделиями изнуряюсче, тии прислаша к Рюрику преднии мужи просити, да послет к ним сына или ина князя княжити. Он же вдаде им Оскольда и вои с ним отпусти. Оскольд же, шед, облада Киевом и, собрав вои, повоева первее козар, потом иде в лодиах ко Царюграду, но буря разби на мори корабли его. Олег бе муж мудрый и воин храбрый, слыша от киевлян жалобы на Оскольда и позавидовав области его, взем Ингоря, иде с войски ко Киеву. Блаженный же Оскольд предан киевляны и убиен бысть…» Сам В.Н. Татищев в примечании к этому тексту отметил: «Оскольд. Хоть Иоаким точно сыном Рюриковым его не имяновал, но обстоятельство утверждает, ибо киевляне не просили бы сына, если бы его не было»¹¹⁷.