– Остальные работают. А вы с ними контактируете, – он спокойно продолжал вводить какие-то настройки в программу отслеживания моего браслета. – К тому же три из этих семи случаев произошли именно на борту станции.

Это его спокойствие и полное отсутствие эмоций, придавали его словам больше серьёзности, чем любые доказательства. По моей спине пробежал неприятный холодок и в животе что-то сжалось.

– Вы просто пугаете меня, – покачала головой я. – Меня бы не отправили сюда, если бы я могла чем-то заразиться.

– Увы, для вас заражение так же возможно, как и для любого другого члена нашей команды. Потому что причину заболевания и методы лечения наука ещё не нашла.

– Но сейчас же нет неизлечимых болезней?

– Есть. Например, эти семь случаев, – доктор, наконец, покончил с настройками моего браслета и, оторвавшись от экрана своей аппаратуры, повернулся ко мне. – Дарирадость, я вовсе не пытаюсь вас пугать. Но, видите ли, все предыдущие случаи заражения наступили так внезапно, что симптоматика так и осталась неизвестной нам. Поэтому в этой миссии и ведутся постоянные замеры. Очень важно выявить механизм заражения. Это поможет разработать меры защиты и, возможно, даже подскажет, как, наконец, излечить несчастных. Тех, кто дожил до сих пор, по крайней мере.

– Дожил? То есть, кто-то из них… погиб?

– К сожалению, – он аккуратно положил какой-то прибор, закрыл футляр и поправил его, чтобы все на столе стояло строго симметрично. – Четверым из этих семи мы уже ничем помочь не сможем.

– Это смертельно? – если бы у меня был хоть малейший повод заподозрить, что вся его речь розыгрыш, но, похоже, он совершенно не умеет шутить. – То есть, я должна буду ходить с этим браслетом, что бы вы сразу узнали, что я заражена?

– О, милое дитя, я совсем не хотел вас напугать, – в исполнении его лишённого интонаций голоса это прозвучало не слишком убедительно. – Но вы же знали, куда летите? Вы и договор подписали. Необходимо соблюдать установленные на станции правила.

Да какая мне разница, что было в том договоре! Мне всего только надо выяснить мотивы прилёта сюда этих людей, описать их характеры, их истории и всё. Я не могу заразиться!

– У вас очень высокая амплитуда колебаний эмоций, – заметил доктор, поправляя что-то в настройках графиков, считываемых с моего браслета. – Пожалуй, так будет лучше. Одиннадцать утра. Вам удобно будет?

– Сейчас уже почти одиннадцать?

– Одиннадцать часов и семь минут, – доктор свернул окно настройки. – Через сутки как раз данные успеют накопиться.

– У меня встреча с капитаном! – Я бросилась к дверям.

– Так вас устроит время? – Проскрипел доктор мне в след.

– Да! Конечно!

Я вышла из его лаборатории и через несколько шагов зародившийся страх снова зашевелился. Неужели, я действительно могу заразиться? Это ведь не так? Разве мне разрешили бы лететь сюда, если бы была опасность, что я заражусь? Да ещё и чем-то неизлечимым? Нет, конечно! У меня просто воображение разыгралось. Он просто пугает меня, как тогда со своими занудными вирусами. Мне ничего не угрожает. Точно ничего. Так ведь?

Я вышла на смотровую площадку. До назначенного мне здесь свидания с капитаном ещё несколько минут. Есть время полюбоваться планетой и собраться с мыслями.

Самым вероятным прототипом для героя моей сказки, конечно, является сам капитан. Я успела изучить про него кое-какие данные, во время полёта сюда. Даже сквозь скупые строчки официального досье просвечивался бунтарский дух и жажда приключений. Как раз то, что нужно для героя, вдохновляющего других на мечты о дальних странствиях и неоткрытых планетах. Чаще всего приходится делать собирательный образ, но на этот раз мне повезло. И его внешность, и послужной список, и качества, упомянутые в его досье – это всё просто идеально подходит под мои задачи. Вот только смогу ли я разговорить его? Мне же не просто интервью для студенческой газеты надо взять. Мне нужно понять глубинные мотивы его личности. Что побуждает его поступать именно так.

Я вновь вспомнила его холодный тон и пронизывающий взгляд, и мне стало не по себе. Более того, я поймала себя на том, что боюсь этой встречи с ним. Я боюсь его? Почему? Он так смотрит на меня, словно я перед ним в чём-то виновата. В чём? В том, что его, оказывается, даже не предупредили заранее, что я прилечу сюда? Это само по себе, вообще-то достаточно странно. Хотя, меня саму-то тоже не предупредили заранее.

Я услышала его голос, вздрогнула и машинально отпрыгнула в проём двери. Сердце заколотилось как бешенное. Что за глупость! Я не боюсь его. Подумаешь, смотрит неласково.

Капитан остановился, не дойдя до смотровой палубы. Перед ним медленно полз какой-то приплюснутый робот, быстро вскрывая панели в стене и снимая какие-то показания. Робот поставил панель на место и передвинулся. Капитан, читая что-то на ручном дисплее, сделал несколько шагов и остановился рядом с разбирающей следующую панель машиной. Он ещё не заметил меня. Надо выйти, глупо прятаться от него здесь.

– Добрый день, – я сделала шаг и улыбнулась ему.

– Здравствуйте, Дара, – он не улыбнулся, взглянул на меня и тут же вновь уставился на данные дисплея робота. – Ещё две минуты и я освобожусь.

Робот передвинулся к другой панели, ещё ближе ко мне, и капитан пошёл следом за ним. Я машинально взглянула на часы. Одиннадцать часов двенадцать минут сорок семь секунд. Какая пунктуальность! А я совещание проспала. Робот закрыл последнюю панель, и капитан сказал кому-то в браслет коммуникатора.

– Следов дирита не обнаружено. Проводка изнутри цела, оплавленных мест нет. Ты прав, плата выжжена снаружи. Запускай дройдов на обшивку.

– Понял, капитан, – отозвался бодрый голос и капитан развернулся ко мне.

– О чём вы хотели расспросить меня, Дара? У нас двадцать минут, – он лишь мельком взглянул на меня, явно ради приличия, и, как и я до этого, перевёл взгляд на планету.

– Вы сами проверяете техническое состояние станции? – не удержалась я.

Не чувствуя на себе его пронизывающий взгляд, я чувствовала себя гораздо увереннее.

– Как я вам уже говорил, в миссии приходится совмещать несколько профессий. В том числе и мне.

– И всё же, интересная, наверно, у вас работа? – я решила приятными ассоциациями попробовать смягчить его тон. – Вы бываете на новых неизведанных планетах. Там, где ещё никто не бывал.

– Всё не совсем так, как вы представляете, Дара.

– Нет, я понимаю, что это связанно с большим риском, но это же так захватывающе – вы первый человек, шагнувший на неизведанную планету.

– Мне спуск на планету не грозит, – не отрываясь от медленно вращающейся у его ног планеты, равнодушно ответил капитан. – Я по уставу обязан все время находится на станции в полной готовности к немедленной эвакуации всей миссии.

– Но в предыдущих миссиях вы же спускались вниз? Я читала об этом.

– Вы имеете в виду миссию на Грабату? – взгляд капитана смягчился. – Это была экстренная ситуация и на борту станции оставался заместитель, способный завершить миссию в случае моей гибели. На планете пятого уровня опасности устав это запрещает.

– Если исходить из устава, профессия капитана исследовательских миссий выглядит совершенно не вдохновляющее, – призналась я. – Нет, обеспечение безопасной работы специалистов – это очень важно и ответственно, но я, пожалуй, не смогу описать эту работу как ту, о которой можно мечтать с детства.

– Возможно, вам не об этой профессии стоит писать, если вы так думаете, – спокойно заметил он. – Попробуйте написать о других специалистах.

– Нет, это говорит только о том, что я плохо понимаю истинный смысл вашей работы, – я не готова была сдаться и позволить ему закончить наше общение раньше обещанного времени. – Ваш послужной список тому доказательство. Поэтому я и прошу вас рассказать мне о вашей работе. Я не могу объяснить детям то, в чём не разобралась сама.