-- Чего неправильного в том, чтобы помочь своим родным? -- вскипела Долорес, топнув ногой и уперев руки в бока. -- У вас никогда не было близкого, страдающего от последней стадии рака? Человек гниёт заживо, и все, что может предложить медицина -- облегчить страдания или лёгкую смерть! Усыпить, как старого пса!
-- Долли, -- покачал головой центурион, -- в Кодексе говорится: "маг не должен нарушать естественный ход вещей". Твоей матери суждено умереть, и ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать...
-- Плевать я хотела на это, -- презрительно процедила девушка. Она полностью повернулась к нам, и замерла, упрямо выставив подбородок, и скрестив руки. На среднем пальце её правой руки поблёскивал перстень Круга, изрядно потемневший.
-- Вижу, ты плохо усвоила мои уроки, -- тихо сказал Шварц. И так невысокий центурион заметно сгорбился, почти всем телом опираясь на трость. -- Девочка моя, за все в этой жизни необходимо платить -- и за наши способности в том числе. Lex Magika Prima -- ничего не возникает из ничего. Чтобы что-то создать, необходимо что-то разрушить. Ты разрушила жизни шестнадцати человек, чтобы спасти свою мать.
-- Плохо считаете, ментор, -- презрительно скривилась Долорес. -- Пятнадцати...
-- Джонатан Дигори, -- не смотря на подавленный вид, голос Шварца прозвучал громко и чётко. -- Он был обвинён в убийствах и сошёл с ума!
-- Пфф! -- фыркнула девушка. -- Ладно, пусть шестнадцати, мне уже, честно говоря, наплевать!
Эти слова стали последним доказательством -- девчонка ступила на Путь Морганы. Одно из положений Кодекс Магус, Lex Magika Quinta, печально известный Пятый Закон, гласит -- "однажды ступивший на путь разрушения не свернёт с него никогда". Поэтому -- никаких поблажек и искуплений, только смерть.
Не сомневаюсь, что центурион знал положения Codex Magus наизусть. И как гласит Lex Magika Triodecima -- да падёт на преступившего вся кара Круга.
Не было никаких пафосных прелюдий -- Шварц атаковал резко и неожиданно, как и подобает профессионалу. Накопленная в трости энергия Земли (именно для этого он и опирался на неё -- наконечник погрузился на несколько миллиметров в размякший песчаник, наполняя оружие) вырвалась в виде внезапно выросших толстых корней, которые мгновенно опутали водяных.
С девчонкой этот фокус, впрочем, не прокатил -- она, очевидно, была знакома с манерой сражения своего наставника, поэтому немедленно взвилась в воздух. Из руки с перстнем вырвалась веющая могильным холодом дымка, которая укрыла всю поверхность пещеры тонкой коркой льда.
Лед сработал как отличная газонокосилка -- корни оказались отсечены от оснований, позволив прислужникам карномантши освободиться. Настал мой черед подключиться к разборкам.
В сторону опешившего от неожиданности Шварца метнулся один из водяных. Я перехватил его буквально за секунду до беды. Даже мои зацепы на нижней паре лап плохо помогли против льда, поэтому по всем законам физики мы с обрётшим плоть элементалем вылетели из каверны. Благо, Шварц вовремя очухался и успел дать нам дорогу.
Кобб же успел прошмыгнуть мимо летящих нас и ретировавшегося центуриона. Продолжая держать жезл как пушку, он нараспев декламировал словесную формулу родом из Крита -- минойцы, если сидские хроники не врут, славились могучими пиромантами. Результат колдовства не заставил себя ждать -- я, летя навстречу каменной стене, почувствовал позади себя волну жара.
Удар о стену заставил меня отпустить элементаля. Освободившись, водяной вспомнил, что ему, собственно, надо меня убить, поэтому тварь воспользовалась своей властью над водой. Отрастив на своей хлипкой на вид лапе ледяные когти, она с неожиданной силой полоснула меня по груди, явно целясь в голову.
В начавшейся суматохе мне было не до поддержания "кровавого щита" ... поэтому было больно. Да, представьте себе, Саранчи чувствуют боль -- как и удовольствие, впрочем, такой себе дар с царского плеча Врага.
Пропустив удар от водяного я почувствовал себя рыбиной, которой повар заживо вскрывает брюхо. Ледяные "когти" элементаля прорезали хитин как нож консервную банку, а прикосновение воды заставило внутренности съёжиться. Боль была оглушающей... но я бы не дожил до своих лет, если не умел бы с ней справляться.
Мне очень повезло, что первыми из сидов, на кого я наткнулся, оказались тэнгу. Они, конечно, те ещё перцы, однако дружелюбнее, нежели подавляющее большинство остальных из Дома Зимы. Они научили меня своей магии -- довольно специфической, но эффективной. Одним из её приёмов было "кай-нику" -- техника власти над телом, позволявшая отключать (временно правда) ощущение боли. Им-то я и воспользовался.
Кажется, водяной немного удивился, когда Боккэн вонзился ему в брюхо. Лишь через пару секунд элементаль без особого труда отшвырнул меня прочь. Не учёл он лишь одного -- Боккэн часть моего тела, которой я тоже мог управлять. Мысленный приказ мечу -- и он вспорол тварь от живота до длинной шеи, заставив водяного издать булькающий полухрип-полурёв. Из длинной узкой дыры хлестала вода. На последнем издыхании водяной вскинул лапу-руку, и из-под моих ног ушла земля.
Прежде чем разум осознал опасность, тело провалилось в землю по пояс. Мгновенно образовавшаяся трясина втягивала в себя, как чёрная дыра. У человека наверняка было мало шансов покинуть этот омут... тем не менее, у Саранчи их было ещё меньше. Проклятая вода сковывала и без того слабые движения, не оставляя иных вариантов, кроме как чародействовать. На сложную волшбу не было ни сил, ни времени, поэтому бурлящая (в магическом смысле) кровь пошла на первое, что взбрело в голову.
Небольшое гравитационное возмущение, своего рода локальный микротолчок -- и на долю мгновения я снова обрёл почву под ногами.
Прыжком покинув ловушку я скомандовал Боккэну вернуться ко мне. Решивший со мной расквитаться водяной уже растекся эктоплазменной лужей, вперемешку с грязной водой. Оставалось еще двое.
Войдя в каверну, я понял, что мне очень помог Кобб -- его огненная магия, во-первых, свела на нет колдовство Долорес, а во-вторых, один из элементалей очень кстати оказался почти в эпицентре вихря жара: от него осталась лишь стремительно высыхающее пятно. А вот последний дух оказался хитрее -- он растёкся и скрылся в порах породы. А когда опасность для его эктоплазменной тушки миновала, появился во всей красе, и набросил на Эда прелестную в своей мерзости "пелену Бездны".
Бедолагу-мага окутало облако (иначе и не скажешь) наверняка ледяной воды, в которой тот барахтался, пуская пузыри -- защитный амулет морских сидов лопнул, как ёлочный шарик, защита оказалось липой. Скверно, нужно было что-то делать.
А буквально в нескольких метрах от него бушевала магия -- Долорес и Шварц выясняли, чьё кун-фу круче. Пока счёт уверенно вела девчонка, осыпая наставника роем ледяных игл, от которых центурион был вынужден уйти в глухую оборону. Поставленное мною "хого" словно лавиной снесло, поэтому чародей полагался на собственную защиту (которая оказалась подлинной, не то что ракушка Эда). Трость-жезл дымилась, а и без того бледное лицо мага напоминало физиономию обескровленного моим сородичем неудачника. Похоже, что и центуриону требовалась моя помощь.
Мыслят Саранчи быстро, так что нескольких секунд форы мне хватило для оценки обстановки. Прикинув шансы и выгоду, я поначалу решил было ударить кровавой молнией по Долорес: вывести её из игры одним ударом не выйдет, но Шварц получил возможность ударить по ней сильнее. Кобб за это время успел бы утонуть, но спасая его, я бы угробил всю затею.
К счастью для толстяка, я вспомнил Lex Magica Quarta -- "призванное часть призвавшего". Особенность магов Звезды Karnomantia -- зависимость от духов, которых они вызывают. Поэтому в последний момент я направил руку, по которой уже змеились алые искры, в сторону последнего элементаля, и разряд обратил его в водяную пыль.
"Пелена Бездны" рассеялась -- Эд мешком плюхнулся на землю, выкашливая и выблёвывая воду... а со стороны схватки "ученик против учителя" раздался довольно тревожный "шмяк". Повернувшись, я заметил, что весьма обалдевшая Долорес сползает по каменной стене выработки, а Шварц с перекошенным от гнева лицом выписывает тростью замысловатые петли.
