Словно повинуясь этим движениям, камень под его ногами начал дрожать, расходясь кругами от центуриона. Когда круги достигали Долорес, то прямо из камня выстреливали тонкие на вид (но весьма прочные) корни, которые сначала опутали руки девчонки, а затем и ноги.

Прямая опасность миновала -- стоило передохнуть. Едва я об этом задумался, как перестало действовать "кай-нику". Все тело моментально заныло, а вдобавок начали проявляться первые признаки Жажды. Как бы это парадоксально не звучало, но в человеческом обличье и то, и другое переносить легче, поэтому я набросил саван жизни.

-- Помочь? -- к моему удивлению, Кобб перенёс испытание водой довольно легко, несмотря на лишний вес и явный недостаток физических нагрузок. Внешне он лишь побледнел и дрожал от холода, промокнув до нитки, да руки, держащие жезл, ходили ходуном.

-- Переживу, -- буркнул я, и сам немного нетвёрдо шагнул в сторону Шварца и Долорес.

Но прежде чем я вмешался в схватку (корни почти опутали Долорес), Эдвард поймал меня за плечо, а когда увидел мою развернувшуюся на сто восемьдесят голову, не моргнув глазом, попросил:

-- Оставь! Это их сражение!

Вернув голову на место, я оценил ситуацию. Центурион сработал филигранно -- наверное, сам Мерлин не наложил бы Путы Балора столь качественно. Ученик была обездвижена как физически, так и магически, и испытывала сильнейшую боль -- Король Зимы любит всякого рода пытки, и колдовство "с царского плеча" точно такое же.

Однако, как известно, самая страшная пытка -- пытка выбора. И она сполна ударила по Францу фон Шварценбеку.

Если до конца следовать букве Кодекс Магус, то ему следовало доставить девушку в ближайшее средоточие Круга, и отдать её в руки Трибунала. Который же, скорее всего, придумает весьма изощрённое наказание, обеспечивающее долгую и мучительную смерть -- а как иначе прикажете держать в узде людей, живущих столетиями и способных при должном усердии играючи стереть небольшой город с лица земли?

Но был у него и другой путь -- оборвать жизнь Долорес здесь и сейчас, помочь ей избежать суровой кары, подарив быструю смерть. Наверняка в протоколе будет указано "яростное сопротивление", а мы с Коббом подтвердим данное в качестве свидетелей (откровенность не прописана в контракте). Поэтому я последовал совету Эда и просто ожидал, что же решит Шварц.

Центурион, закончив чародейство, изучал корчащуюся в корнях Долорес, не отворачиваясь и моргая реже, чем это требовалось. От него сейчас зависело многое, даже его собственная жизнь -- нередко за косяки ученика страдал и наставник. Нередко его кара оказывалась ещё суровее.

-- Почему ты не захотела завершить обучение, Долли? -- признаюсь, держался Фрэнк молодцом.

-- Потому что... -- девушка шумно дышала -- наверняка пыталась припомнить контрзаклинание к Путам. -- ... потому что Круг... не даёт нам... расти. Зачем нам сила... О, Sangre Sagrada! -- она выгнулась дугой -- всяческие потуги освободиться приводили только к усилению боли, так что она кое-как вывернула голову и глядела теперь прямо на наставника. -- Зачем нам сила, если мы не можем использовать её в полной мере?

Шварц вздохнул.

-- Милая, если бы и маги, и люди думали так же, -- сказал он, -- человеческая цивилизация давно бы закончила своё существование. Сила -- это ответственность. Сегодня ты доказала, что не готова принять её. Долорес Рамон! -- центурион ударил тростью о каменный пол, и корни заставили девушку принять вертикальное положение. -- Ты обвиняешься в нарушении Кодекса, и предстанешь перед Трибуналом Круга!

Сзади шумно выдохнул Кобб. Право слово, мне не хотелось знать, что у него на уме.

***

Трибунал закончился на удивление быстро -- Владыки во главе с самим Иезекиилем, последним из ныне живущих учеников Мерлина, единогласно приняли решение о смертной казни отступницы. По поводу же Шварца... Ну, напрямую обвинений ему не предъявляли, за свои почти двести пятьдесят он подготовил немало чародеев, и Долорес стала лишь досадным исключением. Тем не менее своеобразным наказанием можно считать то, что именно ему "выпал долг, как верному члену Круга", как выразился Иезекииль, привести приговор Трибунала в исполнение.

К счастью, этого мне не довелось увидеть. Представитель Легиона, региональный смотритель Мередит Оллстон, пригласила меня на два слова.

-- Вы снова подтвердили свою репутацию, Кайдзири, -- похвалила она меня, едва мы остались наедине, в подземной галерее, ведущей в зал Трибунала.

-- А мне кажется, можно было бы и лучше, -- профессиональное самолюбие было задето -- по сути, всю работу за меня сделали Шварц и Кобб.

-- Сейчас это уже не важно, -- женщина улыбнулась той самой странной улыбкой, свойственной противоположному полу, когда очень тяжело понять, что же эта улыбка означает. -- Свои обязательства по контракту вы выполнили в полной мере.

Я лишь молча кивнул.

-- Деньги уже перечислены на ваши счета, -- продолжила смотритель. -- По трети суммы на каждый. Позвольте полюбопытствовать, -- она пристально взглянула в глаза савана, -- для чего Саранче деньги?

-- Для того же, что и всем остальным, -- я кротко улыбнулся -- не она первая, не она последняя, кто задаёт мне этот вопрос.

В ответ Мередит хмыкнула, и сказала:

-- По поводу... дополнения к деньгам. Все оказалось несколько сложнее.

Начинается.

-- Выйти на след нужного человека, -- эту фразу она произнесла едва ли не с укоризной (нашла чем попрекать!), -- было чертовски трудно.

-- Поэтому я попросил об этом именно Легион, -- лицо савана застыло. -- У вашей организации шансы найти информацию больше, чем у кого-либо из людей.

Конечно, я мог бы обратиться и к сидам... но поверьте, лучше не укладывать с ними сделки по собственной инициативе.

Куратор поджала губы -- наверняка она ожидала другого ответа.

-- Материалы ещё в пути, -- произнесла она. -- С минуты на минуту прибудет курьер... -- она неожиданно умолкла, затем повернула голову в сторону выхода и продолжила:

--  ... или уже прибыл. Пройдёмте в зал!

Госпожа Оллстон быстро зашагала в указанном направлении, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

В зале мы застали такую картину.

Судя по смертельно бледному лицу (белее были только мантии Старейшин) Шварца, не менее бледному Коббу и постоянному бубнежу присутствующих стало понятно, что казнь уже совершилась. Применив Чутье, я понял, что же именно потребовал Круг в качестве кары -- Шварца заставили развоплотить своего ученика, оставив её душу в подвешенном состоянии между миром живых и миром мёртвых, наверняка надёжно отрезанную от всяческих способов проникнуть и туда, и обратно.

В зале появился и ранее не виденный мной персонаж -- угловатый подросток лет шестнадцати, в спортивной куртке игрока школьной футбольной команды и узких джинсах. Он удивительно не вписывался в окружающую обстановку, однако на его присутствие не обращали внимания -- как и всегда. Подросток и был обещанным Курьером.

Увидев меня, подросток, бесцеремонно просачиваясь сквозь магов, приблизился и без лишних вступлений протянул мне простую пластиковую папку.

-- Как и обещано, -- сказала куратор, повернув ко мне голову. -- Курьер, что желаешь за доставку?

Голубые глаза под лохматой чёлкой совсем не по-человечески блеснули.

-- Платит тот, кому предназначался груз, -- произнёс он тонким, ломающимся голосом, и повернул голову ко мне.

-- Что тебя устроит в качестве оплаты, Курьер? -- сверхъестественные почтальоны могли потребовать все что угодно -- в разумных пределах: содержимое левого кармана, например.

Курьер хитро на меня взглянул.

-- Имя, -- ответил он. -- Скажи мне имя той, за кем охотишься.

Tawagoto!

Отказаться я не мог -- Курьер заберёт папку, и она навсегда сгинет в пучинах времени и пространства, где-то в Землях Сидов. Так что...