– Нет, у нас тут безлюдно, – подтвердил Марк, – корабль бы засекли компьютеры.

– Плохо, а телепортация? – предположила она.

– Это первое, что приходит в голову, если отбросить волшебство, – согласился Марк. – Но её, по сути, не существует. По крайней мере, это точно известно. Так что остаётся чудо.

– Боги, должно же быть какое-то объяснение! – взмолилась девушка.

– Наверняка оно есть, – согласился Марк, – но нам пока оно недоступно.

– Боги, что же делать? У вас есть корабль? – спросила она с надеждой.

– Ну формально есть, – пожал плечами Марк и отвёл взгляд, – но это плохая идея.

– Почему?

– Ну там всё сложно. Мы об этом поговорим. Вы всё равно пока не транспортабельны. Вы извините, я подумал, что если вы расскажите про себя, то может что-то подскажет нам ответы? – постарался сменить тему Марк.

– А я подумала, что возможно вы к этому причастны, и мне не стоит особо откровенничать, – она хотела сложить руки на груди, но трубки капельниц не позволили этого сделать, поэтому она снова спрятала их под покрывало. – Если у вас есть корабль – дайте его мне, отвезите меня в любую освоенную систему. Я заплачу, моя семья заплатит любую сумму, если дело в деньгах. Я не скажу ничего полиции, мы замнём дело. Не важно, какую роль в этом играете вы.

– Что вы имеете в виду? – удивился Марк.

– Вы сами знаете, – тон девушки становился всё резче и резче.

– Извините, но я не знаю, о чём речь.

– Ну тогда и от меня вы тоже ничего не узнаете, – бросила девушка.

– Как хотите, – вздохнул Марк. Он пытался держать себя в руках, но терпение заканчивалось – В любом случае, я, конечно, постараюсь вас отсюда отправить обратно. Просто с этим есть определённые сложности. Мне тут и так проблем хватает после вашего появления. Вода вон в той трубке, – показал он. – Если захотите есть или ещё раз пописать – жмите красную кнопку.

Марк развернулся и ушел, заперев за собой дверь лазарета. Затем он прошел в спальню и также запер дверь в общую с больничным модулем туалетную комнату. Искромсанные трупы, усталость, голод и одиночество сделали его раздражительным. Зря, конечно, он так психанул. Разговора не получилось, но это и не важно. Ему придётся ухаживать за девушкой минимум ближайшие три-четыре месяца, пока будет длиться полёт курьера. “А если будет капризничать, отправлю “труповозкой”, и пусть делает что хочет”, – решил он.

Курьером у рейнджеров называют сдвоенный модуль связи на автоматическом корабле с варп-двигателем. В начале освоения звёздной системы, когда туда отправляют первых разведчиков, такой корабль помещают на примерно равноудаленном расстоянии от всех планет над плоскостью эклиптики. Если рейнджеру необходимо связаться с командованием, он отправляет сообщение курьеру. После подтверждения получения транспортный модуль курьера стартует к ближайшей освоенной системе, в данном случае к Земле, и по прибытии передает сообщение уже через местные ретрансляторы куда надо. В исходной же системе остается вторая часть корабля, без двигателей, способная только принимать и хранить сообщения до возвращения своей половинки. Более оперативные способы связи рейнджерам не положены.

В системе Лаланд курьер висел на расстоянии трех миллионов километров от звезды. Сигнал до него идет примерно три часа. Затем обратно ещё три часа идет подтверждение о получении. Или сообщение об ошибке. Тогда приходится начинать всё с начала. В любом случае, Марк только через шесть универсальных часов узнает, улетел курьер или нет. И даже если улетел, не стоит ждать мгновенной помощи. На курьерскую службу списывают старые корабли, которые ни на что больше не годятся. В уже обжитой системе Центавра корабли посвежее – почти новые “Боинги” или “Джеты”. А в такую дыру как Лаланд, присылают модели самого первого поколения – “Игл” или даже “Ситроен” с не самым мощным варп-двигателем, требующим сначала предварительного разгона электрическим парусом, а затем, на месте назначения, торможения им же. Поэтому время путешествия курьера составляет отсюда до Земли два-три месяца. Плюс время на бюрократию Земли, принятие решения кого послать и послать ли вообще. Вполне возможно, что они отправят курьера обратно с сообщением, что дело не настолько важное, чтобы срочно отправлять помощь.

Марк снова попытался связаться с Фёдором и снова безрезультатно. “Куда он пропал?” – возмутился Марк, – “возможно, на его половине тоже выпали трупы? Тогда он должен был связаться, если с ним самим ничего не случилось”. Марк ещё раз проверил маячок второго рейнджера – активен, местоположение по-прежнему недоступно. На мониторе слежения активность на поверхности больше не зафиксирована. Спасённая на контакт не идет, Фёдор не отвечает, никто с Марком не хочет разговаривать. Самое лучшее время было, когда Марк остался на планете один. Смерть Джены, конечно, стала трагедией. Они провели вместе интересные два года, с момента прибытия Марка на планету. Она тепло его встретила, и они делились другом с другом этим теплом морозными Лаппинкоттскими ночами, пока Джена не замерзла насмерть в разорванном в клочья скафандре из-за аварии во время дежурного облёта подконтрольной ей территории. Марк даже немного винил себя за её гибель, но он знал, что всё равно не смог бы ей ничем помочь. Рейнджеров учат быть рассудительными и хладнокровными, готовят к тому, что смерть живет с ними рядом и может в любой момент забрать и их самих, и всех окружающих. Но те полгода, когда на планете не было никого, Марк вспоминает с ностальгией. Возможно, он совсем одичал и поэтому не может найти взаимопонимания с другими людьми.

Пора отправить, наконец, письмо курьеру и поесть. С другой стороны, пол-часа ничего не решат, лучше заниматься бюрократией на сытый желудок. Марк сходил на склад и достал тонкий диск дегидрированной пиццы, как и обещал себе. В инопланетных условиях это было шикарным пиршеством. Остальная сухая или консервированная еда больше походила на кошачий корм, чем на человеческий обед. Но спокойно поесть не удалось. Марка начала мучить проклятая совесть, по поводу спасённой. Он оставил её без помощи, и действие лекарств скоро закончится. Он уговаривал себя, что она сама виновата и у неё есть кнопка, но помогало слабо. К тому же, ей пора было делать перевязку. Уже во время первого не слишком удачного диалога он заметил проступившую сквозь бинты и повязки кровь. А самое противное, про что Марк вспомнил, что ему нужно опросить её, узнать хотя бы имя, прежде чем отправлять электронную депешу в штаб.

Но, прежде чем вернуться в медицинский отсек, Марк принял душ и переоделся, предварительно заперев вторую дверь из санузла, ведущую в лазарет. Девушка наверняка слышала, как он моется, и это почему-то одновременно смущало и возбуждало Марка. В голову лезли глупые мысли.

– Вы меня заперли, – возмутилась она, когда Марк вошел в медотсек. Девушка успела уже вынуть из вены иглу, освободиться от датчиков монитора и ей наконец удалось скрестить руки на груди. Она смотрела на него с укором, поджав губы.

– Это ради нашей обоюдной безопасности, раз вы мне не доверяете, – как можно мягче пояснил Марк.

– Как вам может навредить безногая калека? – продолжала гневаться она.

– Я не знаю кто вы, и я видел в армии, что люди могут сделать, потеряв гораздо больше конечностей, – ответил Марк. Он подошёл и снова сел рядом.

– Хорошо, допустим, – она немного смягчилась, – я всё равно завишу от вас. Если вы меня похитили, то вы должны про меня знать. Зачем мне вам про себя рассказывать?

– Я вас не похищал, – вздохнул Марк и подумал, что надо было и себе впрыснуть что-нибудь успокаивающее, от нервов. – Мне надо знать кто вы, чтобы отправить письмо в штаб рейнджеров, – медленно и с расстановкой объяснил он. – Возможно они пришлют помощь.

– Возможно? – удивилась девушка.

– Всё зависит от их решения. А их решение зависит от того, что я напишу. Если я напишу, что у меня на планете появилась девушка, они решат что у меня эротические галлюцинации от одиночества. Но пока их удовлетворяют мои отчеты, это не будет являться веской причиной чтобы посылать корабль. Мне даже Фёдор не верит.