«Гвардеец Вана» был загружен в пусковое устройство, подобно восемнадцатитонному снаряду в стволе некоей гигантской пушки. Хотя Вандис мог оставить информационную, он предпочел отключить этот канал и сконцентрироваться на более насущных проблемах. Пилота окружала абсолютная темнота, но он не замечал этого, сконцентрировавшись на предварительном списке команд, который моргнул в его сознании, когда капитан Коул начала читать карту запуска.

– Энергетические системы, – объявила Коул.

– Запуск, – ответил Ван, сфокусировав внимание на созвездии данных, сиявших в его сознании.

– Толкатели левого борта.

– Запуск.

– Толкатели правого борта.

– Запуск.

– Носовые толкатели.

– Запуск.

– Хвостовые толкатели.

– Запуск.

– Внутренний блок толкателей и системы программирования.

– Запуск.

– Навигационные системы.

Он проверил эти показания с особенной тщательностью в поисках признаков утечки, о которой ему говорили ремонтники.

– Нулевые, – сказал он наконец. – Готовность к включению.

– Вооружение.

– Лазеры заряжены на сто процентов. Ракеты загружены и законтрены.

Часть его сознания все же следила за разворачивающейся впереди битвой. Оба флота сбросили скорость. Если не будет больше предприниматься никаких шагов, то фронты встретятся через тридцать пять минут. Ожидание, решил Ван, убьет его задолго до того, как такой шанс появится у имперских ракет.

Так было всегда перед запуском, совершал ли он его в симуляции или в реальности. Давление нарастало, он чувствовал нетерпение, даже злобу, всеми силами желая, чтобы скорее начались действия. Позже, как Ван знал из опыта, он будет хладнокровным и твердым как камень во внешнем мире системы при пятидесяти градусах Кельвина. Но все, что он мог сделать сейчас, – это сосредоточиться на карте запуска.

– Системы наведения на цель.

– Проверка… запуск.

– Жизнеобеспечение.

– Запуск.

– Связь. Отключить от внутренних корабельных цепей. Перейти на тактическую эскадренную.

– Вижу вас на так-коме, Три-пять. Запуск ком-теста. – Наступила пауза, пока капитан Коул проверяла частоты коммуникации каждого флайера в эскадре. – Хорошо, детки, – наконец объявила Коул. – Двенадцать из двенадцати, проверено и запущено. «Золотые Орлы» готовы к вылету.

Болтовня членов эскадры прорвалась в комлинк Вана.

– А что это такое, «Орел»?

– Птица с большой задницей, Карей. Как гриммос, только больше. – И вымершая.

– Если они были такими большими, то почему вымерли? – поинтересовался Ван.

– Эй, размеры ничего не значат для выживания, Ван, – ответил лейтенант Карей Грэхэм. – Спроси, об этом тиранозавра или саблезубого тигра.

– Это точно, – добавила Линн Коста. – Надо что-то и в башке иметь.

– Хорошо, хорошо, слушайте, люди, – объявила капитан Коул. – У нас есть данные от ОК Флота.

– О-о! – воскликнул Жерар Марло. – Смертоносный Дэв на линии, народ.

– Подключаю.

Мгновением позже Вану показалось, что он стоит в большой каюте на борту «Tapa-Z», которая служила комнатой отдыха. Каюта была недостаточно большой, чтобы там могло собраться все крыло одновременно. Для Вана это выглядело, как будто собрались только члены его эскадры, двенадцать пилотов, плюс, вероятно, тридцать техников, хотя слушать Камерона должно было все 1-е крыло, почти пятьсот мужчин и женщин. Обзорный экран показывал как космос и графическую симуляцию рассредоточившейся эскадры, так и приближающийся строй японцев. Дэв Камерон, одетый в серую форму нового Флота Конфедерации с капитанскими знаками отличия, сиявшими на воротнике, стоял перед 3-Д дисплеем. Он выглядел, как казалось Вану, ужасно молодым. Сколько ему было… двадцать восемь, может, двадцать девять стандартных лет?

Но, вообще-то, они все были молодыми.

– В течение следующих пятнадцати минут, – сказал Камерон, переходя прямо к делу без предисловий, – мы собираемся провести корабельное сражение первого типа с шестью имперскими кораблями. Первые выстрелы уже произведены и первые маневры сделаны. Я не ожидаю, что враг готовит нам какие-нибудь сюрпризы. Необходимо помнить, что мы сами и есть неприятный сюрприз для него. Кроме того, у него просто не было времени приготовить для нас что-то особенное.

Вежливый хохоток пробежал по комнате отдыха. Однако, Ван ощущал сочившееся нетерпение. Он готов, готов… и ему уж точно нет необходимости выслушивать болтовню, произносить которую высшее командование считало своим долгом.

– Вам, люди, не нужны мои нравоучения, – продолжил Камерон, как будто бы услышав мысли Вана. – Вы знаете свою работу и вы лучшие в своем деле. Ваши командиры эскадрилий уже загрузили основные операционные распоряжения, так что вы знаете все, что знаю я сам о том, что мы пытаемся сделать.

– Хотелось бы однако сказать, что на этот раз все должно быть выполнено на сто процентов. Мы должны установить полный контроль над Алианским пространством, чтобы можно было высадить десант и защитить его. И если мы не уничтожим или не выведем из строя все шесть имперских кораблей, тогда они смогут оказаться между нами и грузовиками в точке нашего первого входа в нормальное пространство. При желании они могут победить нас, дав возможность одному из своих корветов проскользнуть под нашим носом, уйти к нам в тыл и уничтожить корабли с боеприпасами и топливом. В таком случае нам ничего не останется делать, как вернуться назад и начать все с начала. У нас, возможно, останется достаточно топлива, чтобы только вернуться на Геракл, если мы уйдем немедленно. Но я не собираюсь назад на Геракл до тех пор, пока не выполню приказы генерала Синклера. Мы пришли сюда, чтобы получить помощь ДалРиссов в борьбе, которую мы ведем. Я не собираюсь возвращаться назад, пока мы ее не получим.

Пилоты и техники в симулированной комнате отдыха сейчас издавали возгласы радости, и Ван присоединился к ним, крича во все горло. Возбуждение было всепоглощающим. На каком-то более спокойном, более глубоком уровне сознания он мог анализировать слова Камерона и видеть их такими, какими они были, – только словами, произнесенными ровно, даже без эмоций.