С орбиты ШраРиш выглядел точно таким же, каким Катя помнила его. Подобно Дэву, она в прошлый раз облетала планету по орбите на борту транспорта «Йудуки», одного из кораблей Гегемонии и Империи, посетивших систему близнецов Алия в 2541. Его маленькие океаны и обрамленные землей моря светились розовым отливом под светом Алии А, в то время как землю покрывал ковер, который казался золотым, но, если всмотреться, то можно было увидеть растительность, играющую оранжевым, коричневым, охряным, желтым, красным и фиолетовым цветами и их оттенками.

И горы. Она забыла про горы. На три миллиарда лет моложе Земли, ШраРиш был тектонически гораздо более активен, чем сравнительно спокойные пожилые миры. С орбиты самые большие хребты смотрелись складками на коже переспелого фрукта. Активные вулканы были отмечены тысячекилометровыми мачтами серо-коричневого дыма и золы, в то время как на ночном полушарии планеты извержения выглядели угрюмыми красными точками, извивавшимися в безмолвном биении и пульсации вихревых молний. Ночная сторона была оживленной из-за планетарных сияний и падений метеоров. Обладая более активным солнцем, чем Земля, покрытые тьмой полярные зоны этого мира украшались бледными колышущимися венками света, в то время как острый глаз мог даже рассмотреть постоянное мелькание и штрихи метеоров, испаряющихся при входе в атмосферу.

Двумя часами ранее «Орел» занял низкую орбиту вокруг ШраРиша, и его модули жизнеобеспечения теперь вращались, обеспечивая гравитацию в половину g. «Доблестный» и «Мятежник» были все еще в пути. Фрегату наконец-то удалось освободиться от груза своего двигательного модуля посредством точно направленных лазерных залпов с корвета, и сейчас он передвигался на буксире. Остальная эскадра находилась с «Орлом» на орбите, в то время как широко рассыпавшиеся истребители 1-го крыла продолжали прибывать. «Мираж» и грузовики Конфедерации дежурили на границе системы Алия.

Вся эскадра по-прежнему находилась в полной боевой готовности, но, если только враг не оставил где-то замаскированных кораблей, все говорило о том, что Конфедерация контролирует пространство рядом со ШраРишем. Два Имперских грузовика были захвачены боевыми флайерами «Tapa-Z», прежде чем смогли уйти с орбиты. Другие, вместе с единственным выжившим разрушителем Империи, сумели перейти в К-Т пространство и удрали. До сих пор не подавали никаких признаков жизни имперские силы на поверхности ШраРиша.

Катя присоединилась к Дэву в комнате отдыха «Орла», где он присел на низком диванчике, в то время как она стояла перед ним, уперев руки в бока. Катя была разгневана на него, еще больше разозлена, чем тогда, когда Синклер отдал ей приказ покинуть Новую Америку.

– Ну и какого черта с тобой происходит, Дэв? – требовательно спросила она, игнорируя бело-золотую, с фиолетовыми отливами панораму на видовой стене. Воспроизводящий поверхность такой, как она смотрелась из камеры, укрепленный на носу «Орла» дисплей не показывал никакого движения, кроме стабильного, безмолвного скольжения облаков, морей и гор по изгибу планеты.

– Ничего, – ответил Дэв. – Я же сказал тебе, ничего! Со мной все в порядке!

– Ты блевал на палубу, когда вышел из подключения, ты едва мог держаться на ногах и ты говоришь мне, что с тобой все в порядке?

Он выглядел сейчас немного лучше, чем тогда, когда она увидела его у модуля подключения. Катя ввела ему инъекцию медицинского нано, затем помогла забраться в модуль, подключила его и вызвала психо-медицинскую аналитическую программу.

– Все хорошо, Катя. Я в порядке. Не раздувай из этого черт знает что.

– Это, Дэв, звучит как классическая форма отрицания. Мне наплевать, что ты думаешь. Что сказала аналитическая программа? Или мне нужно силой затащить тебя к соматическим инженерам и позволить им разобрать тебя на части?

– Моя психодиагностическая проверка не показала ничего плохого, – сказал он. – Я просто… в небольшой депрессии, вот и все.

– В депрессии? В депрессии? Депрессия не вызывает у людей рвоту. И она не превращает близких людей в чужаков.

Он вздохнул.

– Не хотел бы говорить тебе, Катя, но ты не права. Она делает все это и даже больше.

– Аналитик предложил лечение? Он кивнул.

– Он прописал серию сексуальных и расслабляющих ВИР-симов и ежедневные пятиминутные серии внутрилинковых альфа-модуляций. Транквилизаторы, другими словами.

– Хорошо. Отлично. Ты делаешь все это?

Он почти улыбнулся.

– У меня едва ли было на это время, не так ли? В любом случае, я… не думаю, что хотел бы этого.

– Почему, черт подери, нет?

– Потому что я более чем убежден, что в подключении и есть моя проблема. Катя почувствовала озноб.

– Что, ты думаешь, что становишься «нулем»? Это нелепо, Дэв, и ты знаешь это.

«Нулями» называли людей, которые по физиологическим, религиозным, психологическим или этическим причинам не могли принять нановыращенное оборудование цефлинка, которое позволило бы им взаимодействовать с техническим обществом. Они формировали определенную невидимую сеть меньшинства как в Ядре, так и по приграничью Шикидзу.

– Нет, я не превращаюсь в «ноль». Как раз напротив. Я… думаю, что я в своего рода уходе.

Катя попыталась найти нужные слова, но это не получилось. Уход? Она знала, через что бы там ни прошел Дэв, это покрыто оболочкой ксенолинка, раз у него до этого никогда не возникало проблем с подключением. У него всегда была некоторая тенденция к техномегаломании, достаточная, насколько она помнила, чтобы его дисквалифицировали для Гегемонийского Флота, но, кроме редких приступов безрассудства, это, похоже, никогда не воздействовало на него сильно.