Леви старательно вытащит из пиццы оливки, сложит их на салфетку, чтобы потом забрать с собой. Венди, съев своё мороженое, непременно потянется за второй креманкой, предварительно рассыпавшись в извинениях и благодарностях перед пустым стулом. Эригор, медленно цедя воду со льдом, выложит из орешков какой-то одному ему понятный символ, после чего, облизав пальцы от соли, деланно безразличным тоном попросит у них телефон — его, по рекомендации врачей, заперт в домашнем сейфе, как и прочие гаджеты. «Тебе же нельзя», –непременно напомнит ему Венди, болтая ногами. Леви, не отрываясь от книги, бухнет на стол смартфон с покрытым тонкой паутинкой трещин экраном — подарок отца, почти отшвырнёт его от себя, как мерзкое насекомое. Эригор ухватится за него, словно клещ, и зависнет в интернете, пока за Марвелл не приедет машина. Это станет сигналом — все тут же шустро разбегутся каждый в свою сторону, не посчитав нужным бросить на прощание даже короткое «Пока». А она ещё долго будет сидеть за столиком над едва надкусанным кремовым эклером, раз за разом прокручивая в голове зачастившие к ней видения.

— Как можно вернуть память?

Пожалуй, реши Люси устроить стриптиз посреди улицы или скажи, что тоже видит Шарли, она не смогла бы добиться такого же по силе эффекта, как этими четырьмя словами: её спутники застыли с открытыми ртами, уставившись так, будто у неё на лбу выросли рога.

— Зачем? — отмерла первой Леви, запив соком разжёванную в ступоре оливку.

— Иначе я сойду с ума, — честно призналась Люси — здесь, среди этих людей, можно было не лгать.

— А этот, твой врач, как его? У него что, не получается?

— Иногда мне кажется, — тщательно подбирая слова, словно идя по тонкому льду, ответила Люси, — что доктор Редхед не хочет, чтобы я вспоминала.

Она уже давно заметила: психотерапевт старательно обходит в их беседах некоторые темы, при этом неустанно настраивая её на то, что с таким небольшим провалом в памяти можно спокойно и полноценно жить дальше. «Это всего лишь один день, Люси, — с лёгким раздражением объяснял он. — День, который принёс тебе эмоциональную и физическую боль. Нет ничего необычного в том, что мозг заблокировал эти воспоминания. Такое часто случается, и это вполне нормально». Доктор Редхед был прав — она много читала в интернете о потери памяти после серьёзных аварий, болезней и даже продолжительного стресса, и все статьи едва ли не слово в слово повторяли то, что неустанно говорил врач. Так что стоило прислушаться к его словам. Если бы не одно «но»: Люси была почти абсолютно уверена — она забыла гораздо больше, чем один день.

— Тогда, может, и не надо? — неуверенно спросила Венди, прижимая к груди крепко сжатые кулачки. — Вдруг тебе станет хуже?

«Хуже, чем есть, уже не будет», — мысленно возразила Люси, вспоминая лестничное чудовище. Ведь она готова была добровольно шагнуть в раззявленную каменную пасть, загипнотизированная чернильным провалом бездонной глотки. И в другой раз ей может не повезти так, как сегодня. Объяснять холодному трупу об опасности восстановления памяти будет несколько поздно.

— Мне надо, Венди.

Получилось почти зло, и Люси даже ощутила лёгкий стыд за резкий тон, но ни извиняться, ни переводить тему не стала, надеясь получить хоть какой-то ответ на свой вопрос — её спутники ходили на терапию дольше и могли что-то слышать от врачей или других посетителей групповых занятий.

Увы, девочки её разочаровали: Леви лишь пожала плечами, Венди отчаянно замотала головой, так, что длинные хвостики отхлестали её по лицу. Люси, поджав губы, перевела взгляд на единственного в их компании парня.

— Эм-м-м… — задумчиво протянул тот. — Может, холодная вода? Ну, я просто в одном фильме видел, — начал объяснять он, увидев непонимание на лицах своих слушателей. — Там чуваки ванны со льдом принимали* — то ли третий глаз хотели открыть, то ли силы увеличить, не помню уже. Может, и здесь сработает? Это же стресс для организма, вот он и активизируется так сказать.

Ванна. Огромная, наполненная водой ёмкость. Это точно пострашнее каменного монстра.

Люси боялась воды. Она не знала, откуда взялся этот страх, просто в первый же день после выписки из больницы захотела принять ванну и… не смогла заставить себя переступить через бортик. Так и стояла, отбивая зубами нервную дрожь, пока в дверь не постучала мама и не поинтересовалась, всё ли с ней в порядке и не нужна ли помощь. И мылась с тех пор исключительно под душем. На её робкие расспросы, не тонула ли она когда-нибудь, миссис Хартфилия с охотой рассказала, как сильно Люси любила воду, даже плавать сама научилась, и во время поездок к морю требовалось немалое терпение, чтобы заставить её выйти на берег. А теперь Эригор предлагает ей добровольно окунуться в свой кошмар. Хотя идея не лишена смысла — стресс получится отменный.

Был и ещё один аргумент в пользу подобной «терапии»: когда начали появляться видения, ужасу перед любыми более-менее глубокими водоёмами нашлось, как ей показалось, вполне логическое объяснение — страх воды из этой же области. Тогда почему бы и в самом деле не попробовать?

Однако Люси потребовалось несколько дней, чтобы окончательно решиться. Естественно, рассказывать о предстоящем эксперименте она никому не стала: постаралась вести себя днём как обычно, дождалась глубокой ночи, чтобы точно быть уверенной, что родители спят и не помешают ей, и, заперев дверь в комнату, шмыгнула в ванную. Там всё было готово заранее, оставалось лишь раздеться и забраться в ненавистную ёмкость.

Холодная вода заставила задохнуться неприятно влажным воздухом. Зубы клацали так, что Люси всерьёз начала опасаться за их сохранность. Понимая, что долго не продержится, она, сделав несколько глубоких вдохов, задержала дыхание, зажмурилась и опустилась на дно с головой. И только под водой открыла глаза.

В ванной было темно, но проникающий через прикрытое жалюзи окно свет уличных фонарей, отражаясь от поверхности воды, бросал на потолок причудливые блики. Люси заворожённо следила за ними, словно пытаясь разгадать спрятанную в их безостановочном танце какую-то очень важную для себя тайну, даже забыв, где находится — тишина и темнота, заполнившие комнату, укутали её непроницаемым коконом, погрузив в некое подобие транса. Время и пространство перестали существовать, такие же бесполезные сейчас, как и доводы вопящего об опасности разума — лишённый нормального дыхания организм срочно требовал новую порцию кислорода. Не в силах сопротивляться этому желанию, Люси рефлекторно слегка приоткрыла рот, чтобы сначала выдохнуть собравшийся в лёгких углекислый газ. Вырвавшиеся на свободу пузырьки воздуха рванули к поверхности воды, заставив её на мгновение очнуться, чтобы буквально тут же поддаться отбивающей последние здравые мысли панике. Люси забилась, словно выброшенная на берег рыбёшка, в тщетной попытке ухватиться хоть за что-то, но руки лишь колотили по гладким бокам ванны, пока каким-то чудом не смогли слегка подтолкнуть тяжёлое, непослушное тело вверх. Пальцы судорожно вцепились в бортик и не отпустили его даже тогда, когда Люси, наконец, села, откашливая проглоченную воду, ещё не совсем понимая, где находится.

«Дыши, девочка, дыши».

Она подавилась очередным вдохом, замерев в напряженной позе, боясь сделать малейшее движение. Вода в ванне колыхалась, выплёскиваясь на пол. По стене от окна в сторону дальнего угла скользнула серая размытая тень. Люси невольно проследила за ней взглядом и зажала рот ладонью, едва не завопив от ужаса — там кто-то стоял, бесформенный и жуткий.

«Не сдавайся».

По спине будто провели горячей ладонью, но это необычайным образом придало ей сил. Кое-как перевалившись за бортик, Люси упала на пол, больно ударившись о кафель коленями и запястьем, и на негнущихся ногах побежала в комнату. Не вытираясь, скользнула под одеяло, закуталась в него с головой, до хруста прикусив угол подушки, чтобы заглушить рвущийся наружу крик.

Комментарий к Глава 3. Видения

* намек на эксперимент героев сериала Волчонок