— Не знаю, — пожал плечами тот. — Если помнишь, её потом надо каким-то образом активировать. Ты разглядела того, кто на тебя напал?

— Нет. Свет от фонарика бил мне прямо в лицо, да и… не до рассматривания было.

— Тогда у нас только один выход — идти к центру, потому что глупо бродить в поисках неизвестно кого. А уже там на месте и будем думать. Только прихватим с собой кое-что, — Дракон подошёл к погибшей и аккуратно снял с её шеи ленту с картой. — Коза, — сказал он, рассмотрев рисунок. — Носи пока хотя бы эту — кто знает, может, знак не играет особой роли и важен лишь сам факт наличия карты.

Торопливо надев ленту, Люси, подсвечивая себе путь уже своим фонариком, бросилась догонять ушедшего вперёд Дракона — тот, приняв решение, не стал задерживаться, желая хоть немного вернуть потраченное на переодевание и разговоры время. Его слова о карте и возможной её замене не слишком успокоили: если бы это было так, им, скорее всего, выдали бы одинаковые. Или устроителям важно знать, кто именно дошёл до финиша? Но карты в этом деле не такие уж надёжные помощники: мало того, что есть шанс их элементарно потерять, участники, дабы избавиться от соперников, могут пойти на подлость — отобрать или сломать карту, ведь без этого кусочка пластика выигрыш не засчитают. В таком случае шансы получить свою долю «пирога» лично у неё, Люси, сводятся практически к нулю.

Ещё один вопрос, который теперь начал мучить её: что ждёт победителей, тех, кто не просто дойдёт до конца, но и активирует карту? За время стояния в колбах она успела заметить, что все люди, которых ей удалось рассмотреть, одеты по-разному, но тюремной робы не было ни на ком. Вряд ли ей единственной не дали сменить свой наряд. Тогда кто все те люди? Неужели они согласились участвовать в этом бредовом проекте добровольно? Кстати, лицо одной из участниц, той, что стояла слева, показалось Люси смутно знакомым. Она уже видела её, но где и когда? Точно не в тюрьме, гораздо раньше и при более приятных обстоятельствах — почему-то всплывали ассоциации с праздником, громкой музыкой и танцами. К сожалению, чётче вспомнить не получалось, пришлось оставить эту затею и переключиться на другие мысли: Голос ни словом не упомянул о призе для победителя. Что это может быть? Деньги, кругосветное путешествие, домик у моря? А может, гораздо прозаичнее — жизнь? Вот так просто: дошёл до финала — живи, нет — никто не виноват, что ты оказался таким слабаком. Тогда при чём здесь карта? Неужели она своеобразный пропуск в мир живых, и тех, кто не сможет её активировать, пусть и дойдёт до финала, убьют? Не зря ведь Голос подчеркнул, что активация — обязательное условие. Получается, что лично у неё совсем нет шансов. Да и были ли они вообще? Никто из девушек, похищенных до неё, обратно в тюрьму не вернулся. Значит, либо они погибли сами, либо им помогли отправиться в мир иной по окончании игры — устроителям не нужны лишние свидетели. Ей уготована та же участь? Об этом было страшно думать, и Люси старательно гнала от себя мысли о том, что ждёт её в финале. Но они возвращались, навязчивые и пугающие, прятались в отзвуках шагов, мельтешении света, наваливались на плечи многотонным грузом. Хотелось отогнать их от себя — разговором ли, пустой перебранкой с попутчиком, но тот упорно молчал, словно и забыл о маячившей за спиной хрупкой фигурке в одежде с чужого плеча.

Он обратился к ней только во время очередного привала, предложив подкрепиться и предупредив, что в этот раз они отдохнут чуть дольше, поэтому она должна постараться поспать — нужно набираться сил перед следующим марш-броском. Несмотря на усталость сон не шёл — печальная перспектива, нарисованная воображением и логическими умозаключениями, мало располагала к отдыху. Дракону тоже почему-то не спалось: он сидел, отрешённо глядя перед собой, занятый, судя по мрачному виду, не менее невесёлыми мыслями. Хартфилия долго наблюдала за ним из-под полуопущенных век, но мужчина за всё время так и не изменил позу.

Когда и как она заснула, Люси не поняла, а проснувшись, обнаружила, что к своему ужасу снова осталась одна.

========== Глава 6. Побег ==========

В первый момент, обнаружив исчезновение своего спутника, Люси впала в панику — она настолько привыкла к присутствию угрюмого, неразговорчивого Дракона, что его отсутствие приравнивалось едва ли не к мировой катастрофе. Даже наличие сухпайка и воды не радовало: видеть рядом с собой живого человека, слышать его хрипловатый голос, отдающий короткие, резкие команды, ловить на себе редкие, пусть и равнодушные взгляды — это было важнее, чем пара съедобных плиток в рюкзаке и слабо горящий фонарик. Потому что разрушало сюрреалистичность происходящего, давало пусть и крохотную, но надежду — на то, что она не сошла с ума, что сможет выбраться из этого ада. Каково было вновь утонуть в отчаянии и страхе? Куда теперь идти и что делать? Мысли метались в голове — растерянные, испуганные, не давая возможности принять решение. Но именно это в итоге и не позволило Люси совершить ошибку, покинув место их стоянки — за спиной послышалось шебуршение и неясный бубнёжь. Хартфилия, обернувшись, с облегчением увидела копошащегося в рюкзаке Дракона.

— Где вы были? — вполне естественно поинтересовалась она. Мужчина проигнорировал вопрос, привычно посоветовал перекусить и, предупреждая её просьбу, сказал, что позволит ей отлучиться «по делам» в первом же ответвлении. Люси, не ожидавшая от него подобной заботы, промямлила, запинаясь, слова благодарности, получив в ответ равнодушный кивок, и потянулась к своей котомке, про себя удивляясь, как не заметила лежащий буквально в двух шагах рюкзак Дракона — столь практичный человек, как её спутник, ни за что не оставил бы вещи. Усталость и нервное напряжение, кажется, стали плохо сказываться на чьих-то умственных способностях. Пора брать себя в руки, иначе она станет вполне реальной обузой, и Дракон просто бросит её. А этого никак нельзя допустить — в одиночку ей точно не выбраться.

Впрочем, особым временем, чтобы предаваться размышлениям, самобичеванию и другим подобным мыслительным процессам, Люси не располагала — на скудный завтрак (или обед?) было выделено не больше пары минут, после чего они снова закружили по бесчисленным коридорам. В фонариках необходимость отпала: лампочки под потолком горели постоянно, хоть и тускло. А вот ответвлений, которыми можно было бы воспользоваться с вполне определённой целью, не стало совсем — они уже довольно долго шли по прямому коридору. Мужчина периодически бросал на неё тревожные взгляды через плечо, но Люси лишь отрицательно мотала головой, словно успокаивая, что пока в силах и потерпеть.

Проход появился совершенно неожиданно — обычным провалом в стене с рваными, воняющими гарью краями. Дракон осторожно провёл кончиками пальцев по неровной, покрытой копотью поверхности, неопределенно хмыкнул, выглянул, вытянув голову, в проём, не приближаясь и стараясь не касаться стены, предупредил:

— Держись позади меня, ничего не трогай. И не отходи далеко.

— Здесь что, был взрыв? — не удержавшись, спросила Люси. Её спутник пожал плечами:

— Вероятно.

— Но мы ничего не слышали…

— Это могло произойти давно. Либо здесь слишком толстые стены и крепкие перекрытия. В любом случае нужно быть максимально внимательными, чтобы не наткнуться на такой же «сюрприз».

Оставалось лишь покачать головой в знак того, что она всё поняла, хотя Дракона явно не интересовало её мнение — он снова пошёл вперёд, периодически бросая по сторонам настороженные взгляды. Совсем скоро на левой стене им начали попадаться закрытые двери, но мужчина игнорировал их, очевидно, опасаясь какого-нибудь подвоха. Люси послушно топала следом, про себя подумывая о том, что почти готова забыть про стыд. На её счастье, справа показался обычный проём. Дракон, буркнув: «Жди здесь», сам проверил его и только потом разрешил пройти.

Люси уже поправляла одежду, когда услышала тихий надрывный стон. Страх горячей волной прокатился по телу, заставив неприятно затрястись коленки. Она застыла в растерянности: вернуться к Дракону или посмотреть, вдруг кому-то нужна помощь? Одной идти не хотелось — пары встреч было достаточно, чтобы понять: люди, блуждающие по Лабиринту, далеко не ангелы, даже её спутник. Уговорить же Дракона проявить вполне человеческое любопытство и участие, скорее всего, не удастся — он скорее бросит и её здесь, чем попробует узнать причину странных звуков.