Увидев метаморфозу и то, что они с этим человеком остались вдвоем, Лурин на всякий случай нащупал прислоненный к стулу меч в ножнах. От его взгляда не укрылась дорожная сума на полном животе гостя. Что-то в этой суме показалось знакомым, в глубине памяти вспыхнул огонек, но принц пока не мог понять, что он означает.

– Надо уходить, принц Лурин, – произнес торговец. – За тобой придут с минуты на минуту. Вернее – за твоей головой. Если останешься, никто во всем Илуоне тебе не поможет.

На лице принца не дрогнул ни единый мускул.

– Не может быть. Я – гость короля Оргволда.

– У короля сейчас гости более важные, чем ты. И они велели привести тебя стреноженным.

Лурин подошел к старику. Глаза принца внимательно изучают его тронутый морщинами лик. Он вновь посмотрел на сумку и вдруг понял, почему она показалась ему знакомой.

– Галивос… Что ты здесь делаешь?

С той стороны шатра раздался и стих, удаляясь, звучный хохот кого-то из воинов.

– Им нужны камни-глаза и твоя жизнь, – сказал торговец, проигнорировав слова принца. – Эта ведьма ее выпьет, иначе потеряет силу.

– У меня к тебе столько вопросов.

– Все вопросы потом. Надо уходить.

– Вокруг полно солдат. Нам не уйти незаметно.

– Я нас замаскирую. Главное выгляди, как ни в чем не бывало.

В разум принца закрадывались подозрения. Не может быть, чтобы старик сам его разыскал. Так не бывает. Этому он научился у наставника Дункана – бесплатный сыр только в мышеловке, а чудеса – награда за каторжный труд. А то и просто каторжный труд без всяких чудес.

Здесь должен быть какой-то подвох. Об этом кричат все его чувства.

 Над степью навис расшитый звездами черный купол. Пять воинов во главе с одним из военачальников по имени Брунд направляются через лагерь к шатру, где остановился данмарский принц.

Всюду горят костры, пахнет жареным мясом, ветерок доносит аромат лесных трав, кислого дешевого вина.

Шатер принца был уже совсем рядом, когда Брунд увидел идущих от него ему навстречу двух солдат. Один толстый, в золотистом плаще, с прищуренным левым глазом. Он поддерживал второго, худого как жердь.

– Почему оставили пост? – рявкнул Брунд, невысокий, с красным от чрезмерного употребления вина лицом.

– Простите, милорд, – заговорил толстяк, – моему товарищу плохо. Он всю жизнь пахал в поле, еще не привык к солдатской еде. Он мне как брат – не могу же я его бросить.

Воин, которого толстяк держал, издал звук, похожий на громкий рвотный позыв и зажал рот рукой.

– Пошли вон, – бросил военачальник в отвращении.

– Да, милорд, – торопливо закивал толстяк и поспешил увести товарища за шатры.

Пляшущий свет костра выхватил из темноты шесть фигур, когда, Брунд с воинами подошли к шатру Лурина. Из-под опущенного полога пробивается свет.

Сидящие у костра солдаты тут же поднялись и встали по стойке смирно, кто с куском жареного мяса в руках, кто – с кружкой супа. Вперед вышли трое, которым доверили присматривать за принцем.

Брунд кивнул им.

– Бдите? – спросил он недобро, увидев в руке у одного из воинов кувшин с вином.

– Принц Лурин в шатре, воевода! – ответили трое едва ли не хором. – Не извольте беспокоиться!

– Посмотрим, – буркнул тот и откинул полог шатра.

Вслед за ним вошли два воина, остальные остались снаружи.

Лурин сидит за походным столом, локти упер в столешницу. Он что-то рассматривает на поверхности стола возле светильника, который горит слишком ярко. Принц даже не поднял головы, будто не слышал вошедших в шатер солдат.

– Принц Лурин, – произнес Брунд. – Следуйте за нами к королю.

Руки воинов легли на рукоятях мечей. Глаза из-под шлемов устремлены на принца.

Лурин, наконец, заметил их и встал, распрямившись над столом, так что по стене метнулась широкая тень.

На его лице нет никакого выражения. Несколько мгновений он не шевелился, а потом вдруг его очертания начали расплываться и таять. Воевода ахнул. Глаза солдат едва не вылезли от изумления из орбит.

На изумленном лице Брунда медленно проступала ярость.

Тающий в тускло освещенном пространстве шатра исчезающий фантом бешено хохотал.

* * *

Когда шатры с кострами остались позади, и темнота приняла беглецов в свои объятия, принц и Галивос остановились перевести дух. Ветерок обдувает их лица.

Из лагеря в тишине отчетливо слышатся крики и ругань.

– Похоже, мое исчезновение уже заметили, – заметил принц.

Торговец кивнул.

– Надо уходить. Кто-то наверняка обратил внимание на двух странного вида воинов. И указал, в какую сторону они направились.

Он критически щелкнул языком.

– Могут выслать погоню.

Лурин посмотрел на него с сомнением.

– Среди ночи далеко нам все равно далеко не уйти.

Торговец артефактами усмехнулся.

– Я бы мог перенести нас подальше отсюда.

– Хорошо бы. Нам нужно место, где можно спокойно поговорить.

– Ммм… Чтобы говорить, нужен лишь язык одного да уши другого. Это можно хоть в чистом поле.

– Я не хочу обсуждать жизненно важные для меня вещи здесь.

Галивос поморщился.

– Какой привередливый. Сразу видно, что принц. Ладно, я смогу нас перенести, скажем, в ближайшую деревню. Найдем постоялый двор.

На лице Лурина в призрачном свете звезд блеснула скупая улыбка.

– Давай же.

– Сначала отойдем подальше.

Они двинулись дальше к лесу. Когда в темноте показались силуэты деревьев, Галивос сделал знак остановиться. Лурин от нетерпения легонько хлопал себя по бедрам.

Торговец принялся делать в воздухе пассы руками и что-то неразборчиво шептать. Воздух в нескольких шагах принялся слабо светиться, затем он начал колыхаться. Как если бы в озеро бросили камень в ночь полнолуния. В открывшемся окне сияют точечки звезд, там в темноте угадываются очертания домов, в некоторых светятся окна.

Там лениво лают собаки.

– Вперед, – сказал торговец, указывая на магическое окно. – Я за тобой.

Лурин тряхнул головой. Он не переставал похлопывать себя руками по ляжкам, теперь уже от легкого волнения.

Он подошел к волшебному окну и собрался уже туда шагнуть… Как вдруг – замер. Правой рукой принц коснулся груди, чтобы удостовериться, что магические камни при нем. Мешочка на шнурке там не оказалось.

Он повернулся к волшебнику.

– О, боги. Похоже, я оставил в шатре камни-глаза. Надо вернуться!

Галивос хмур покачал головой. Подняв руку, и медленно опустив ее вниз, он заставил магическое окно закрыться.

– Тебе возвращаться нельзя. Я сам принесу твои камни.

* * *

Мрачный от раздумий Брунд ходит взад-вперед возле шатра, из которого исчез данмарский лазутчик. Военачальник то и дело бросает гневные взоры на вытянувшихся по стойке смирно воинов, которые должны были не спускать с него глаз. Здесь же стоит стреноженный конь сбежавшего принца, но от коня мало проку. Он ничего не расскажет…

Кулаки военачальника сжимаются и разжимаются, рука нервно щупает рукоять меча на поясе.

Рядом весело и беспечно потрескивают ветки в костре. Огню неведомы трудности людей, в отличие от них, пламя не испытывает чувства ответственности, а лишь разрушает все, к чему прикоснется.

«Поменяться бы с ним местами, – подумал воевода нервно, – хоть на время, а то ведь не ровен час, и моя голова полетит за то, что проворонили лазутчика».

Он вскинул голову на звук приближающихся шагов.

Подошли трое из королевской гвардии. В танцующем свете костра заблестели их украшенные фигурными пластинами кольчуги, конические шлемы на сгибе локтей.

– Воевода Брунд, – произнес один из них, с черно-угольной бородой. – Король требует тебя к себе в шатер вместе с этими воинами.

Он кивком указал на пятерых солдат за спиной воеводы.

Эта весть резко изменила их лица. Кто помоложе – побледнел, бывалые и не раз видавшие смерть угрюмо поджали губы.