– А еще боятся, что она брату пожалуется, – подхватил Кьораку.
Оба рассмеялись.
– Нет, ее правда очень уважают, – сказал Укитаке. – А драки и у меня были. Просто мои не пошли драться на чужую территорию. Было несколько расквашенных носов. Как Рукия на них орала, ты бы слышал! Не скажешь, что девочка из благородной семьи!
Приятели снова расхохотались.
– Подведем итог рассуждений, – Укитаке, отсмеявшись, снова стал серьезен. – Подозреваемые у нас Сайто, Ито и Такаги. Ты заметил, что мы внесли в этот список только новичков? И как ты считаешь, наши рассуждения могут считаться беспристрастными?
– Да, ты прав, – вздохнул Кьораку. – Действительно, мы заподозрили только тех, кого плохо знаем. Вроде как те, кто вместе с нами сражался против Айзена, надежные и проверенные ребята, а эти, которые пришли после, чужие какие-то. Но, кроме них, некого подозревать! Странно даже предположить, чтобы наши…
– Вот-вот. Есть те, которые были в той битве, и те, которые не были.
– Эх, ни к чему наши рассуждения не привели, – Шунсуй огорченно махнул рукой. – Нельзя делить людей по этому принципу. А у нас именно так и получается. К тому же, мы по привычке рассматриваем лишь капитанов, а ведь на самом деле в этом может участвовать кто угодно. Даже и не из Готэй.
– Да уж, – Укитаке тоже вздохнул. – Будем ждать еще чего-нибудь?
– Все же кое-что мне удалось найти, – докладывала командиру Унохана. – Некоторые из драчунов, которых не успевали вовремя разнять, попали ко мне в госпиталь. И, пользуясь случаем, я взяла все анализы.
– И что же? – Ямамото нахмурился еще сильнее, хотя казалось, сильнее уже некуда.
– В крови у всех обнаружилось одно и то же химическое вещество, нам неизвестное. Скорее всего, оно и вызывает агрессию, но мы не можем это точно установить, наша лаборатория значительно уступает по оснащению лаборатории двенадцатого отряда. Но я не хотела бы просить помощи у капитана Куроцучи…
– Ты ему не доверяешь, – командир понимающе кивнул.
– Очень сложно доверять кому-то в таких обстоятельствах, – Унохана смущенно улыбнулась. – Но я все же связалась с Бюро. Правда, должна признаться, не без помощи капитана Сайто. Он нашел кого-то из офицеров двенадцатого, попросил его все проверить, обещал, что Куроцучи ничего не узнает. Надеюсь, это так. Словом, тот ученый сказал, что вещество ему тоже незнакомо. Нигде в разработках Бюро, ни в текущих, ни в уже сданных в архив, ничего подобного нет. Бюро технологического развития подобного препарата не получало.
– Твои выводы?
– Приходится исключить случайную утечку, – лицо капитана четвертого отряда тоже приняло озабоченное выражение. – Кто-то намеренно нас травит. И вряд ли нам удастся просто вычислить источник заражения: слишком много людей, и все, очевидно, получили порцию отравы в разное время.
– И ты полагаешь, что Куроцучи…
– Нет, не обязательно он, – поспешно ответила Унохана. – Но ведь, чтобы получать подобные вещества, как минимум, нужна лаборатория. И специальные познания, конечно. Но в своем отряде я уверена. Мои подчиненные склонны к целительству, то есть, устранению вреда, а не его причинению. А вот сотрудники Бюро – экспериментаторы. У них другие цели и ценности. Поэтому я подозреваю кого-то из них.
Ямамото кивнул, вспомнив давешнего сбежавшего психа. «Только ради науки. Другие цели меня не интересуют». Да, такие, как он, способны на все, что угодно.
– Предложения будут? – прямо спросил он.
– Да, я собираюсь кое-что попробовать. Я прошу разрешения создать небольшую тестовую группу из добровольцев. Мы найдем средство, блокирующее воздействие этого яда, и создадим что-то вроде вакцины. Если все испытания пройдут успешно, я прошу разрешения провести поголовную вакцинацию всего Готэй-13.
– Такого у нас еще не было, – проворчал Ямамото. – Впрочем, действуй. Я так понимаю, ты собираешься проводить опыты в своей лаборатории?
– Разумеется. Я не хочу, чтобы мои исследования были доступны двенадцатому отряду. Моя лаборатория мала, но на создание вакцин и противоядий нашего оборудования обычно хватало.
Сакамото сунул руку в дупло, надеясь обнаружить записку, но нащупал целый пакет. Он торопливо оторвал краешек. В его ладонь скатилась небольшая запечатанная колба. Что-то из химикатов, которые он просил? Тот говорил, что доставать реагенты стало очень сложно, Куроцучи опечатал лабораторию и никого не пускает. Но Сакамото не слишком переживал на этот счет. Очень многое можно раздобыть и в Руконгае. Здесь бывает сложнее достать еду, чем некоторые химикаты. Он просил у Того только денег на исследования и иногда кое-что из редких реагентов, которые слишком сложно найти.
Он сунул колбу за пазуху и потянул из свертка записку. Она была коротка:
«Унохана делает всем прививки вот этого. Надо ее подставить. Срочно».
Бьякуя заваривал чай. Через окно ему была видна терраса, где лейтенант уже накрыл небольшой столик. Ждали только его. Но Бьякуя не торопился. Чай спешки не терпит.
На террасе сидели Рукия и Ренджи. Не так давно Бьякуя завел этот обычай – собираться на этой веранде за чаем. Практически на нейтральной территории. Это, правда, казармы шестого отряда, но все же не рабочий кабинет, а одно из мест для отдыха. И они трое сейчас не офицеры Готэй, а вроде как встретились вечером брат с сестрой, да пригласили общего знакомого.
Сейчас лейтенанты уже привыкли к таким посиделкам, а поначалу очень нервничали и тушевались. В первый раз оба порывались сами приготовить чай, но Бьякуя не позволил: у него все равно получится лучше. Куда этим двоим против семейных рецептов Кучики! На столике – пирожки тайяки и прочие сладости. Бьякуя преподносит это так, будто он таскает их специально для сестры, но она этого почти не ест. На самом деле это для Ренджи, пусть лакомится, заслужил.
Сегодня у них снова была тренировка, и лейтенант весь в повязках, но скалится радостно. Сейчас, пока Бьякуя не слышит, он наверняка рассказывает Рукии, как зацепил капитана. Та, конечно, делает серьезное лицо, не зная, радоваться ей за друга или переживать за брата. Рана, нанесенная лейтенантом, уже почти не беспокоит Бьякую, а вот Ренджи придется несколько дней поберечь себя. Это ничего, он привык. Он постоянно ходит побитый, но не жалуется.
Бьякуя подхватил чайник и вышел на террасу. Лейтенанты сразу подобрались, выпрямились, уставились на него преданными глазами. Им странно, что они сидят за столом, пока капитан копошится с чаем. Но Бьякуя всячески старался подчеркнуть: мы не на службе, служебные отношения и ранги сейчас не имеют значения. Теперь они уже расслабляются намного быстрее. Ренджи все же отобрал у него чайник и сам принялся разливать, но против этого Бьякуя уже не возражал. Он устроился за столом, выдержав дистанцию таким образом, что получалось, будто Ренджи и Рукия сидят рядом, а он отдельно. Взял свою чашку и постарался слиться с обстановкой. Лейтенанты уже почти научились не обращать на него внимания.
Отдав должное напитку (Бьякуя добавил новые компоненты, такого они еще не пробовали), лейтенанты продолжили начатый раньше разговор. Капитан слушал. Он любил наблюдать за ними. Глядя на этих двоих, Бьякуя думал, что у них можно поучиться дружить. Для него самого такие отношения были незнакомы. Никто его никогда придурком не называл и дружеских подзатыльников не отвешивал. Издержки воспитания в благородной семье. И он теперь старался понять, отчего эти двое так счастливы. Кажется, они вот-вот подерутся, а в следующий миг уже радостно хохочут, и понимаешь, что разгоревшаяся было ссора – всего лишь шутка.
Только ради того, чтобы просто наблюдать за ними, Бьякуя был готов целый вечер возиться с чайником.
В Готэй-13 прошла первая в истории поголовная вакцинация. Кто-то смеялся в открытую, кто-то недоумевал, кто-то не на шутку встревожился. Равнодушных было мало. Куроцучи было взбунтовался, заявив, что сам способен провести в своем отряде какую угодно вакцинацию, но Ямамото, уже взбешенный всеми непонятностями, коротко на него рявкнул, и тот примолк. Маюри потом долго ворчал у себя в лаборатории, но на открытое неподчинение приказу не решился.
