Абарай был настроен весьма решительно. Бьякуя замолчал. Пусть попробует.
Ренджи выждал, пока твари приблизятся вплотную, и ушел в сюнпо. Ему удалось покрыть довольно приличное расстояние. Все-таки, тренировки не пропали даром. И сразу, без паузы, сделал еще один прыжок. Как ни странно, но удалось оторваться.
Взмокший, задыхающийся от быстрого бега Абарай, споткнувшись на последнем прыжке, рухнул на колени перед палаткой медиков, едва удержав от падения капитана. Тот, похоже, уже потерял сознание. Смотреть на него было жутко: буквально ни одного живого места. Бойцы четвертого отряда, не теряя ни секунды, втащили капитана Кучики в шатер. Ренджи просочился следом. Он смотрел, как медики срезают остатки одежды с изодранного тела. Кучики шевельнулся, открыл глаза, взглянул на себя и снова зажмурился и обмяк. Ну, теперь-то он точно в обмороке. Абарая передергивало от одного вида этих жутких ран. Потом появилась Унохана и выставила лейтенанта наружу.
Ренджи так и топтался рядом с палаткой, прислушиваясь к происходящему внутри. Но оттуда слышались лишь короткие, точные команды: переговаривались медики. Из их слов все равно ничего не было понятно. Здесь его и нашла Рукия. При взгляде на Абарая у нее глаза полезли на лоб.
– Ренджи, ты что, ранен?
– Я? – удивился он. – Нет…
– Тогда что с тобой?
Он глянул на себя и понял. Его одежда, руки и лицо были перепачканы кровью. Особенно жутко смотрелся пояс, некогда бывший белым.
– Это не моя кровь, – сказал он.
– А чья?
Ренджи помедлил с ответом, и Рукия все поняла.
– Брат? Что с ним? Ренджи, не молчи!
– Ну, его здорово погрызли…
– Дурак! – Рукия больно треснула его в ребра кулаком. – Ты же лейтенант! Почему тебя не было рядом с ним?
– Сам знаю, что дурак, – согласился Абарай. – Нашел время заводить этот разговор.
– Ты что, с ним поссорился? На задании? Да я тебя сейчас самого разорву в клочья!
– Ничего я с ним не ссорился! И вообще, я же успел вовремя!
– Ничего себе «вовремя»! Посмотри, сколько крови!
– Ладно, не ори.
– Он там? – Рукия сделала попытку прорваться в палатку. – Пусти меня!
– Не ходи. Не надо мешать медикам.
– Я не буду мешать. Только взгляну на него.
– Не надо, – Ренджи для убедительности заглянул ей в глаза. – Не стоит тебе этого видеть.
Рукия перепугалась окончательно. Настолько, что потеряла даже желание спорить. В какой-то момент она готова была прибить придурка, не сумевшего защитить ее брата. Но долго злиться на друга она не могла.
– Тебе бы надо умыться, – сказала она невпопад. – Ты сам жутко выглядишь.
– Да, ты права, – Ренджи поглядел на свои руки.
Он схватил какую-то фляжку с водой, принялся отмывать кровь. Рукия молча глядела на него. Потом села у входа в палатку. Тогда Ренджи сел рядом.
Бьякуя только притворялся, что потерял сознание. Ему было тошно смотреть на свое обнаженное, разодранное местами до костей тело, на озабоченные лица медиков, накладывающих повязки. Боли он не чувствовал: Унохана вкатила ему изрядную дозу какого-то препарата. Но зато разговор у палатки слышал отлично. Какие же они оба… смешные!
Наконец, его завернули в одеяло и оставили в покое. Кто-то, должно быть, Унохана, пощупал пульс на шее, потом на лоб Бьякуи легла ладонь, видимо, проверяя температуру, затем взметнулся полог шатра, на миг сверкнуло полуденное солнце, и снова стало темно.
– Теперь можете зайти, – послышался снаружи голос Уноханы. – Только ненадолго, и тихо: он спит.
Снова приподнялся полог, впуская порцию солнечного света. Тихое, встревоженное дыхание – Рукия, виноватое сопение – Ренджи. Бьякуя не стал открывать глаза. Любопытно, о чем они станут говорить. Но они молчали. Тихонько посидели рядом с ним и бесшумно выскользнули наружу.
Брат выглядел не так уж скверно. Рукия немного успокоилась. Выбравшись из шатра, они разыскали капитана Унохану.
– Не переживайте, – сказала та, не дожидаясь вопроса. – С такими ранами мы справимся быстро. Пострадало только его тело, но не реяцу. Поэтому все очень быстро заживет. Думаю, уже завтра утром он будет на ногах.
– Правда? – переспросил Ренджи с облегчением. – Его чуть не съели…
– Это не имеет значения, – улыбнулась Унохана. – Реяцу этих Пустых невелика. Да и раны неглубокие. Для капитана такое не опасно.
Вечером пересчитали потери. Капитана Кьораку погрызли почти так же, как Кучики. Он пытался прикрыть собой лейтенанта Исэ. У Нанао хватило хладнокровия быстренько сориентироваться и, прихватив капитана, сбежать. Попала в переплет и совместная группа пятого и девятого отрядов. Один из офицеров девятого отряда погиб, а лейтенант Хисаги был серьезно ранен. «Пиявка» укусила капитана Куроцучи. Впрочем, тот действительно без труда справился с ядом. Теперь это существо лежало у него в сумке в качестве образца, так что Маюри был чрезвычайно доволен вылазкой.
Только вечером Бьякуя смог выбраться из палатки. Пропитанные кровью повязки виднелись и в разрезе ворота косоде, и ниже рукавов и хакама. Однако он чувствовал, что раны стремительно заживают. Уже утром он сможет вернуться в строй.
Лейтенанты и некоторые из офицеров ужинали у костра. Бьякуя разглядел среди них и медную шевелюру Абарая. Он неторопливо направился к костру, давая сидящим время себя заметить. Кто-то толкнул Ренджи, он подскочил, и тогда Бьякуя остановился, дожидаясь лейтенанта на расстоянии от остальных.
– Что-то ты совсем обнаглел, – заметил он, когда Абарай приблизился. – Не подчиняешься прямым приказам.
– Простите, Кучики-тайчо, – Ренджи упрямо свел брови. – Я такие приказы выполнять не буду.
– Вот как? Почему же?
– Потому что я не позволю вам умереть. Я так решил.
Бьякуя посмотрел на него насмешливо. Вот же мальчишка! Решил он, видите ли!
– Не слишком много на себя берешь?
Ренджи воровато оглянулся через плечо.
– Может, в другом месте поговорим?
– А тебе есть, что сказать? Опять начнешь мямлить.
– Нет, – Ренджи стиснул кулаки. – На этот раз скажу все, что собирался.
Они направились к кромке леса, подальше от костров.
– Кучики-тайчо, мы с вами уже так давно работаем вместе, – начал Ренджи.
– Всего год, – вставил Бьякуя.
– Целый год! Мы уже должны были хорошо узнать друг друга.
– Я достаточно хорошо знаю твои возможности.
– Я не про возможности! Я вообще не об этом хотел сказать.
– А о чем же?
Равнодушие в голосе капитана раздражало Ренджи. Он начинал злиться.
– Раньше я вас боялся. Теперь я больше так не хочу. И я не хочу покорно следовать за вами, быть вашей тенью, безропотно выполнять все распоряжения. Это не в моем характере. И не говорите, что не знали об этом, когда приглашали меня!
– Не знал, – спокойно ответил Бьякуя. – Сам посуди: у меня было только твое личное дело. Думаешь, я интересовался твоим характером?
Ренджи запнулся. Бьякуя понял, что он сейчас собьется с мысли и опять ничего не скажет.
– Так чего ты, все-таки, от меня хочешь?
– Хочу быть частью команды, – заявил лейтенант. – По-моему, у нас с вами это получается. Иногда. Когда мы сражаемся. Я хочу, чтобы постоянно было так.
– Никак не пойму, о чем ты.
– Ну вот, например, когда пришло то облако, и мы сражались без реяцу. Помните? Мы с вами даже обсуждали стратегию. Тогда вы доверяли моему мнению. И мне, – Абарай вгляделся в недоумевающее лицо капитана. – Вы что… Вы даже не заметили?
Бьякуя молчал, пытаясь припомнить, о чем же они тогда говорили с лейтенантом. Как будто ничего особенного…
– Ну я и дурак, – Ренджи раздраженно отвернулся. – Радовался, а вы даже не обратили внимания. Чего и ждать от вас!
– Этот разговор ни к чему не ведет, – сухо сказал Бьякуя. – Возвращайся назад.
Он пошел прочь и услышал, как за спиной скрипнул зубами Абарай. Он не собирался говорить того, о чем подумал сейчас. Когда они сошлись в схватке в первый раз, они были знакомы всего месяц. Но уже тогда Бьякуя заметил упорство лейтенанта, волю к победе, ярость в бою. Заметил и оценил. Потому и не стал добивать тогда, потому и простил без лишних слов, когда он пришел мириться. Ренджи этого не понимает. Он не замечает, что ему многое сходит с рук, что капитан идет ему навстречу, когда происходит что-то по-настоящему важное. Как, например, он способствовал их с Рукией бегству в Хуэко Мундо. Но Ренджи вечно цепляется ко всяким мелочам, не желая видеть главного. Чего он хочет? Разговора по душам, что ли?
