– Хм, Кучики, – раздумчиво проговорил Ямамото. – Ты ведь, помнится, сам спасал своего лейтенанта от превращения. И все равно будешь утверждать, что по одному безопаснее?

– Да, – уверенно ответил Бьякуя. – Теперь, когда мы знаем, что происходит, мы можем перешагнуть предел только случайно. А это значит, в пылу сражения. В такой момент невозможно следить друг за другом, так что прийти на помощь своему напарнику все равно не сумеешь. В тот раз я не успел бы помочь своему офицеру, даже если бы вовремя заметил, что происходит.

Командир подозрительно нахмурился. Хорошо обосновал, красиво, но Ямамото все равно ему не верил. Такой, как Кучики, не может не сорваться на помощь своему другу, что же до приказов, то он и раньше находил способы их обходить. А впрочем, как его остановишь? Велишь взять лейтенанта, так ведь они все равно два сапога пара.

– Что ж, может быть, – нехотя согласился он. – Может быть. И еще насчет эффективной стратегии…

– Только прятаться, – уныло вздохнул Кьораку.

Снова воцарилось молчание, теперь от него веяло тоской. Какими удручающе бессмысленными представлялись все усилия! Любой из капитанов, входящий в туман, не должен быть сильнее офицера среднего ранга. Тогда, может быть, было бы выгоднее посылать на это задание именно офицеров среднего ранга, меньше риска? Но ведь навыки и рефлексы капитанов отточены куда лучше, чем у простого офицера, и если уж даже они едва справляются… Чем лучше сражается синигами, тем выше его реяцу, такова уж закономерность. Безопаснее с точки зрения возможности превращения послать тех, кто вообще не способен достичь нужного для этого уровня реяцу, но ведь они и драться умеют намного хуже, так что их просто убьют. Пошлешь же того, кто посильнее, и в случае ошибки получишь качественного монстра.

– Как продвигается изучение этого вещества? – Хмуро покосился на Куроцучи Ямамото.

– Вот бы живой образец… – мечтательно закатил глаза Маюри.

– Поймать живого мутанта?

Как ни странно, после этих слов капитаны заметно встрепенулись. А что ж! Ведь, если Куроцучи сможет что-нибудь изобрести, не придется больше бессмысленно лезть на рожон, рискуя в любой момент потерять себя и добавить крупных неприятностей своим соратникам.

– Стоит попробовать, – решил Ямамото. – Подумай над тем, как это сделать. А мы, пожалуй, повременим пока с какими бы то ни было действиями. Мутанты нас до сих пор не атаковали, так что у нас, по всей видимости, есть некоторое время, чтобы разобраться.

При этих словах Бьякуя совершенно сник. Если командир не пошлет больше никого в туман в ближайшее время… Что же делать? Нарушить прямой приказ? Нет, так нельзя. Разве что напроситься на эту охоту за мутантом и «нечаянно» потеряться…

– Меня еще кое-что беспокоит, – продолжал командир. – Этот туман… То, что мы им постоянно дышим, насколько это опасно? Ты ведь исследовал образцы, Куроцучи?

– Да нет там никакого тумана, – небрежно отмахнулся Маюри.

Все уставились на него с тревогой. Выяснить, что Куроцучи сошел с ума, было бы несколько несвоевременно.

– Я хочу сказать, что в воздухе нет никакой взвеси, – снисходительно пояснил тот. – Нет вещества, которое можно было бы назвать туманом. То, что воздух непрозрачен… Просто само это пространство изменилось. Духовные частицы колеблются по-другому, поэтому и возникает оптический эффект дымки. Можете дышать и не бояться. Бояться надо другого, – он задумчиво потер подбородок. – Я до сих пор не знаю, как они воздействуют на синигами, эти частицы. То есть, воздействуют ли. С этим оборудованием мне не удается сделать никаких замеров, – в очередной раз посетовал он. – Уже понятно, как они действуют при высвобождении реяцу. Но вот все остальное время… Я не могу дать гарантии, что тот, кто входит туда, не превращается постепенно в пустого, даже если вообще ничего не делает. Может быть, этот процесс идет постоянно, а высвобождение реяцу лишь подстегивает его. Это было бы наиболее логично. И я не знаю, как быть с теми, кто уже был на грани превращения. Но, опять же рассуждая логически, я полагаю, что они в наибольшей опасности. Путь превращения почти пройден, осталось чуть-чуть.

При этих словах лицо Сой Фонг заметно изменилось. Зараки презрительно хмыкнул. Ренджи испуганно дернулся.

– Это лишь твои предположения? – Уточнил Ямамото.

– Разумеется, лишь предположения, – недовольно проворчал Маюри. – А что я сейчас могу делать, кроме предположений? Без оборудования, как без рук!

– Ладно, – командиру уже изрядно наскучило слушать нытье Куроцучи по поводу лаборатории. – В любом случае, лишний риск нам ни к чему. Вплоть до наступления чрезвычайных обстоятельств, – грозно приказал он, – никто из тех, кто начинал превращаться, не должны входить в зону поражения. Сой Фонг, Зараки… Абарай, ты слышал? Тебя это тоже касается.

– Да, командир, – отозвался тот.

У Бьякуи екнуло внутри. Ведь он тоже! Пусть и не было никакой маски, но до сих пор не проходит это сосущее ощущение под ложечкой. Он тоже был близко, хоть и не так, как другие. Но об этом никто не знает.

«Прекрати немедленно! – Сурово одернул себя Бьякуя. – Отставить панику. Ты удержишься. Не позорься! Даже Ренджи удержался. А тебе еще Хаями искать».

И он так ничего и не сказал.

***

Все окончательно перепуталось. Где капитаны, где лейтенанты, где день, где ночь, где чей отряд… Готэй-13 напоминал сейчас полевой лагерь армии, осаждающей замок. Горели многочисленные факелы, и множество людей ходили, стояли, сидели вокруг мрачной неосязаемой стены. Пятно тумана в темноте действительно казалось черной крепостью. Капитаны и лейтенанты по очереди, не разбирая больше, кто когда должен дежурить, прохаживались по расположению армии, не обращая внимания, где чьи подчиненные.

Ямамото призвал капитанов вспомнить о том, что у них есть еще и отряды. Велел выбрать время и проверить, все ли у них в порядке, и наладить хоть сколь-нибудь нормальную работу. Эпопея с туманом грозила затянуться, но нельзя было забывать и о других обязанностях синигами.

В полевом штабе нынче ночью было почти пусто. Многие разошлись, кто инспектировать границы тумана, кто наводить порядок в отряде. В комнатке, облюбованной лейтенантами, сейчас спала только Мацумото, а Ренджи и Рукия сидели в обнимку в другом углу и старались ей не мешать.

Ренджи мог бы торжествовать. Проклятый конкурент самоустранился, можно было забыть о нем. Но, глядя на убитое горем лицо Рукии, торжествовать не получалось.

– Но как же так? – В очередной раз прошептала Рукия. – Ведь мы должны были хотя бы попытаться их найти!

Ренджи все же не выдержал.

– Да ты совсем того? Кого ты собралась искать? Ты что, не видела, что там творится? Я же знаю, как это происходит. Да они все мертвы уже! Если не еще чего похуже.

Рукия вздрогнула. Гримасы судьбы порой столь ехидны, жестоки и прямолинейны… Ведь не зря он был так похож на Кайена. Снова, как в тот раз, он превратился в монстра, снова, как в тот раз, он нападет на нее, и снова, как в тот раз, ей придется убить его.

– Ренджи, – горько выговорила она. – Знаешь, что ты сейчас сделал? Ты отнял у меня последнюю надежду.

– Оно тебе надо? – Буркнул Абарай, не представляя, что должен сказать. – Чего толку зря надеяться?

Даже мертвый, Хаями все равно был сильнее. Его образ по-прежнему стоял между ними. Это он был сейчас нужен Рукии, а слова Ренджи вызывали в ней лишь злость. И капитан ушел сразу после собрания, даже не взглянув на лейтенанта, и теперь шарахался где-то вдоль границ тумана непонятно зачем. Но это ничего. Надо лишь подождать. Пройдет время, и они его забудут. И сам Ренджи забудет о собственной душевной черствости.

Ему все-таки удалось убаюкать Рукию. Правда, пришлось долго сидеть рядом, осторожно поглаживая ее плечо, прежде чем она угомонилась. А капитан так и не вернулся, видимо, собрался всю ночь провести в дозоре. Этот, когда ему плохо, ни в каких утешениях не нуждается. Девчонка, сжавшись в комок, уткнулась носиком в колено Ренджи, и он не решался шевельнуться. Пусть она спит, ей надо. Утром станет немного лучше.