— Мне… так… жаль. – Голос Зеба был слабым.

— Не твоя вина. – Уиле удалось ответить.

— Моя навсегда, — пробормотал он и замолчал.

Моя навсегда.

Глава 8.

Ронни Кэмп и его жена стояли в коридоре и наблюдали за тем, как медики работали над Зебом и Уилой. Они вызвали полицию при звуке первого же выстрела.

Все выглядело не очень хорошо. Зебу выстрелили в грудь, а в Уилу дважды. В живот и в голову. Медики делали все возможное, чтобы остановить кровотечение. У одной из них, женщины лет двадцати, по лицу текли слезы.

— Ты мой единственный, Зеб Чилдресс. – Дважды прошептала Уила и изо всех сил пыталась дотянуться до Зеба.

— Уила, Уила, — ответил Зеб. – Обещай мне.

Уила почувствовала жгучую боль в груди, которая затмевала всю реальность, не оставляя места ни для чего другого. И вдруг все исчезло.

Она лежала в своей постели. Было раннее утро и ленивый ветерок залетал в открытое окно. Зеб лежал рядом с ней, его глаза все еще были закрытыми, а голос был тихим. Он говорил женщине о любви; и о том, как вернулся к ней, как не хотел оставаться там и как она заставила его передумать. Мужчина напомнил Уиле, как она его поцеловала, когда он появился у ее дверей.

— Я хотел, чтобы это было навсегда. – Зеб смотрел на нее глазами, полными слез.

— Глупый человек. Разве ты не видишь?

Внезапно их уже не было в постели. Она снова была ребенком, сидела на качелях и улыбалась Зебу.

– Подтолкни меня, Зеб. Подтолкни меня так высоко, чтобы я улетела в небо.

Он так и сделал, и Уила почувствовала ветер и солнце на своем лице, тот мгновенный отрыв от гравитации на вершине качелей, где она чувствовала, как будто могла оторваться от них и улететь в небеса. Уила почувствовала неожиданную тяжесть, когда вернулась на землю и замерла, улыбаясь ему.

— Ты мой единственный, Зеб Чилдресс.

Он улыбнулся и потом они уже были не детьми и не находились у нее во дворе. Их не было нигде. Они были одни в бесконечном море мягкого света. Зеб взял Уилу за руку и улыбнулся ей, и женщина знала, что никогда не видела ничего такого же красивого и не любила никого также сильно.

— И ты моя, Уила Хейл. Моя навеки.

— Зеб, — прошептала Уилла.

Одна короткая вспышка страха, а потом ее затопили любовь и радость.

— Мы теряем ее! – врач скорой начала делать Уиле искусственное дыхание.

— Его тоже, — ответил другой врач. – Мы ничего не можем сделать.

Оба кардиомонитора одновременно издали пронзительный звук остановки сердца обоих пациентов.

Все закончилось. Их уже не было.

Эпилог.

Зеб замолчал и потянулся за пластиковой чашкой с водой, стоящей на столе у кровати. За последние два месяца он разговаривал больше, чем за все предыдущие годы своей жизни. Мужчина погладил пальцами по лицу Уилы и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. Она находилась в коме уже два месяца. Каждый день Зеб приходил сюда и сидел с ней, разговаривал и пытался уловить какой-нибудь знак, что она его слышала, что была где-то здесь.

Он рассказал Уиле все, что мог вспомнить о своей жизни и ее участии в ней. Как он вернулся и как она изменила его, подарила Зебу надежду и любовь. Рейнджер рассказал женщине каждую деталь, которую смог вспомнить, надеясь на то, что это вернет ее к нему.

— Привет, детка, я здесь. Сегодня хороший день. Немного прохладно. Довольно скоро начнут меняться листья. Ронни и Полли хорошо заботятся о доме, но Лобо, Сасси со своим кланом и Бобби очень скучают по тебе. Уила, пожалуйста, ты меня слышишь? Дорогая, помоги мне. Дай мне знак. Сожми мою руку. Открой глаза.

По лицу Зеба текли слезы. Он не знал, что делать. Рейнджер вспомнил ночь, когда в них стреляли. Он был уверен в том, что они умрут. Полностью ожидал этого. Он вспомнил, как Уила лежала на полу, истекая кровью.

В следующее мгновение Зеб вспомнил кое-что еще. Уила на качелях и ей девять лет. Уила в тринадцать лет и в ее глазах печаль, когда он покидал округ Колдер. Уила в потоках света.

— Навек.

Зеб сел, вытер лицо и взял женщину на руки. Ее тело было безвольным. Рейнджер долго держал ее, а потом нежно поцеловал.

– Пришло время, Уила Хейл. Мне потребовалась вся моя жизнь, но теперь я это делаю. Ты была права. Тогда, когда тебе было девять. Ты была права, Уила. Ты была моя навеки тогда и сейчас. Ты должна вернуться ко мне, дорогая. Я не могу сделать это один. Пожалуйста, вернись. Будь моей навсегда. Позволь мне быть твоим.

Зеб сидела так два часа, плакал и крепко обнимал женщину. Но ни разу Уила не пошевелилась и не издала ни звука. Неважно, как сильно он этого хотел, он не сможет ее вернуть. Он потерял Уилу.

Наконец, Зеб опустил женщину обратно на кровать, поцеловал и поднялся на ноги. Ему потребовалась вся его жизнь, чтобы увидеть любовь, которая была все время рядом, любовь, ради которой он мог бы отдать все, что угодно. Любовь, которую Зеб хотел больше всего на свете и которую не мог иметь.

— Я люблю тебя, Уила. Не смотря ни на что, ты всегда будешь моей.

Зеб вытер лицо, отвернулся и пошел к двери. И как раз тогда он услышал. Тихий шепот.

— Навек?

Надежда сделал его слабым. Он развернулся вокруг. Глаза Уилы были открыты. Она смотрела на него.

— Ты помнишь. – Ее голос был едва громче шепота.

— Я вспомнил. – Он бросился к женщине и обнял ее. – Уила, Боже, Уила, я думал, что потерял тебя.

— Мне очень жаль. Я пыталась. Пыталась поговорить с тобой, рассказать. Я слышала тебя. Я слышала все, что ты сказал, Зеб. Я прожила все это заново и люблю тебя снова. И ты вспомнил, Зеб. Ты вспомнил.

— Я помню, милая. Я все помню.

— И ты это имеешь в виду? Ты мой навсегда?

— Да, Уила. Да.

— Навек.