– Кто такие? – Осведомился Бьякуя.

Нет, Кучики не стал бы тиранить парня, запрещая ему играть с ребятами, но он очень хотел знать, с кем водится его сын. Мало ли, чему они могут его научить! Тощий мальчишка вдруг состроил суровую физиономию, сел, упершись руками в землю, словно настоящий воин, и низко поклонился.

– Наоки из клана Эндо, – четко, по-военному, отрапортовал он. Второй глянул на него с изумлением, но быстро сориентировался и в точности повторил его действия.

– Такеши из клана Сумитомо.

– Да, Кентаро, – важно кивнул Бьякуя, – можешь с ними дружить.

– Отлично! Спасибо, пап! – Кентаро немедленно вскочил и замахал руками друзьям. – Пошли скорее!

Мальчишки горохом покатились вниз по склону холма. И тогда Хаями, все это время тихонько хихикавший в кулак, заржал в голос.

– Что? – С ледяным высокомерием осведомился Бьякуя. Он полагал, что друга насмешила церемонность аристократов, но услышал в ответ другое.

– Да они же тебя обманули! Он мне вчера уже показывал этих пацанов. Они из простолюдинов, оба.

– Вот как? – Бьякуя даже бровью не повел. – Что ж, если они сообразили, как им лучше представиться, значит, они не глупы. Что же касается происхождения… согласись, было бы довольно смешно мне говорить об этом.

– Да уж, – смеялся Хаями. – Если ты единственного наставника из благородных старательно отваживаешь от своего ребенка!

Бьякуя нахмурился.

– Я не препятствую Шихоинь приходить в мой дом только потому, что ее общество приятно Хисане. Но я не позволю ей портить жизнь еще и моему сыну.

– Ты преувеличиваешь. Пацан ведь не против с ней заниматься.

– Просто он еще слишком мал.

***

С новым лейтенантом седьмого отряда Бьякуе пришлось столкнуться довольно скоро.

Между отрядами вышел небольшой казус. С тех пор, как город перекроили по-новому, такие время от времени возникали, и даже десять лет спустя что-нибудь да обнаруживалось. Внезапно выяснилось, что одна из улиц между расположениями шестого и седьмого отрядов никем не патрулируется. Кьораку велел капитанам поделить улицу между собой, нанести на карты и включить в план обхода.

Бьякуе пришлось идти на место встречи самому. Абарай как раз взял несколько дней отпуска и смылся из расположения отрядов, чтобы случайно не припахали. Говорили, что он вовсю развлекается где-то в городе. От седьмого отряда явилась Каноги. Ее лейтенант, Кирихара, еще только заканчивал оформление бумаг для вступления в должность, и ему явно не стоило пока доверять какие-то дела.

Разговор протекал в мирном русле, но интонации обоих капитанов были ледяными. Бьякуя отнюдь не забыл, как изводила его некогда Каноги, и не намеревался ей этого прощать. Мичико отвечала полной взаимностью.

– Я думаю, моему отряду лучше всего взять на себя участок вот до этого места, – проговорил Бьякуя, указывая на перекресток двух улиц.

– Я не возражаю, – безразличным тоном согласилась Каноги.

Тут к капитанам приблизился молодой парень, высокий худощавый шатен с вежливой улыбкой на лице. В руках он держал тощую папку для бумаг. На его рукаве красовался новенький шеврон, и Бьякуя понял, что это и есть свежеиспеченный лейтенант седьмого отряда. Он бросил короткий оценивающий взгляд на Кучики, а затем самым официальным тоном обратился к Каноги:

– Эй, тайчо, я тут принес тебе свои документы.

Каноги обомлела.

– Кирихара, тебя что, не учили, как положено обращаться к старшим по званию?

Лейтенант вытаращил честные глаза и обиженно сказал:

– Но, капитан, я обратился по всей форме! Вы придираетесь.

– Нет! – Разозлилась Каноги. – Ты обратился фамильярно!

– Не мог я такого сделать, – с видом оскорбленного достоинства возразил Кирихара. – Я слишком уважаю вас, чтобы позволить себе фамильярность. Вам, наверное, послышалось.

Издевается, понял Бьякуя. Он не случайно оговорился, он нарочно ее дразнит. Да еще и при свидетелях. Что бы это значило, ведь он только что вступил в должность?! Долг и капитанская солидарность сейчас требовали от Бьякуи осадить нахального лейтенанта, но так велик был соблазн отомстить Каноги, хоть немножко… Видимо, на это и рассчитывал Кирихара, затевая сей опасный маневр под носом капитана шестого отряда.

– Ты действительно придираешься к своему лейтенанту, – напустив на себя равнодушный вид, заметил Кучики. – Он обратился по форме.

Короткая ехидная усмешка лейтенанта ясно говорила о том, что именно такой реакции он и ждал. Каноги поняла, что они над ней издеваются. Оба. Она презрительно фыркнула, резко развернулась, так, что взметнулось колоколом хаори, и быстрым шагом удалилась.

Бьякуя поднял на лейтенанта столь красноречивый взгляд, что тот даже немного покраснел.

– Спасибо, капитан Кучики, – торопливо сказал он.

Бьякуя вопросительно изогнул одну бровь, требуя немедленных объяснений. Кирихара правильно понял эту сигнализацию.

– Понимаете, она долгое время была третьим офицером девятого отряда. А я четвертым. Я ей подчинялся. Вы не представляете, как она меня достала за это время! Собственно, нас всех, но все терпели. И я давно мечтал, что мы окажемся с ней один на один, и я ей отплачу за все.

– Так это месть? Ты рановато начал, – флегматично заметил Бьякуя. – Теперь она тебя выгонит.

– Не сможет, – Кирихара расплылся в улыбке. – Меня уже назначили на должность, и теперь ей придется обосновывать свое решение меня уволить. А это будет не так-то просто.

– Но долго ты не продержишься.

– Это неважно. Сколько смогу, столько и продержусь. Но она свое получит!

– Ладно, это все меня не касается, – решил Бьякуя и повернулся, чтоб уходить, но вдруг оглянулся через плечо. – И не вообрази, что я стану и впредь тебя выгораживать.

– Что вы! – Лейтенант заулыбался еще шире. – Я понимаю, что вы не станете этого делать. Спасибо вам, что выручили!

«Не ради тебя, – мысленно прокомментировал Кучики, уходя. – Только ради собственного удовольствия».

***

Тихие семейные вечера в доме Кучики были похожи один на другой. Бьякуя занимался с сыном. Не так уж много времени он мог посвятить воспитанию ребенка: днем работа с отрядом, потом тренировки, то с Абараем, по заданию командира, то для собственного развития, – но вечерами он рвался домой, где его уже ждали. Непоседливый Кентаро, набегавшийся за день, наигравшийся с приятелями, выполнивший все задания из своей программы тренировок, становился более склонен к тихим занятиям. Хисана, чье воспитание не позволяло ей сидеть сложа руки, нахлопотавшись за день по хозяйству, усаживалась в уголок с каким-нибудь рукоделием и украдкой любовалась своими мужчинами.

– Ну как, пап? – Кентаро пододвинул к отцу лист бумаги с тщательно выведенным иероглифом.

– Намного лучше, – кивнул Бьякуя. – Но он все еще несовершенен.

Он взял кисточку и быстрым росчерком вывел на листке замысловатый символ. Мальчик уставился на рисунок во все глаза.

– Почему у меня так не получается?

– Дело не только в технике, – снова принялся объяснять Бьякуя. – Еще и в сосредоточении. Ты должен полностью сконцентрироваться на том, что делаешь. Это умение понадобится тебе и в бою, поэтому не упускай возможности тренироваться. В твоем сознании должен воцариться полный покой…

– Брат, можно? – Послышалось с той стороны двери.

– Да, входи, – обернулся Бьякуя.

Рукия отодвинула створку. На ее лице было недовольное выражение.

– Там опять эти… вымогатели.

– Ясно, – Бьякуя поднялся из-за стола. – Сейчас иду.

Хисана с любопытством провожала его взглядом.

Это веяние началось несколько лет назад, но теперь, по всей видимости, уже шло на убыль. В ту пору, когда Сейрейтей был разрушен, все жители его внезапно оказались в одинаковых условиях. Но многолетняя привычка взяла свое, и едва восстановив жилища, все занялись прежними делами, теми же, какими занимались раньше. Заняли свои ниши ремесленники, торговцы, воины, земледельцы. Не зря говорят, что если все деньги мира собрать и распределить поровну между всеми, то очень скоро они перераспределятся точно так же, как было до этого. Но если уж кто-то хотел поменять свою жизнь и полагал, что препятствуют ему только внешние обстоятельства, для того, конечно, момент был самый благоприятный. Именно тогда и появилось множество всевозможных авантюристов.