– Неужели Хаями тебе рассказал?
– Не совсем, – Кьораку запрокинул голову и уставился в небо. – Это Сайто. Ребята просто хотели тебе помочь, но не знали, как. Вот и решили посоветоваться со мной. В конце концов, кому, как не нам, благородным, разбираться в таких тонкостях.
– В итоге выходит, что лучше всех в этом разбирается человек, в котором нет даже капли крови синигами, – недовольно бросил Бьякуя. – Это было все, для чего ты меня вызвал? Я могу идти?
– Да, это все, – кивнул Кьораку. – Можете быть свободны, капитан, – и он ехидно усмехнулся.
Кучики решительно поднялся и вышел из беседки. В его душе боролись противоречивые чувства: досада, что его личные переживания стали известны командиру, и облегчение, поскольку тот был совершенно прав. Облегчение понемногу побеждало.
***
Хисана родила мальчишку.
Бьякуя лучился гордостью, а вокруг мальца уже вились стаей все те, с кем успела сдружиться Хисана за время своего пребывания в доме Кучики. «Можно подумать, в Сейрейтее больше не осталось вовсе никаких детей», – ворчал порой Бьякуя. Но от дома посетителей не отваживал, поскольку ясно видел, что жене приятно их общество. Он не хотел, чтобы Хисана чувствовала себя в чем-то стесненной, и ему оставалось только радоваться, что ее друзья – по большей части те, кого он и прежде был рад видеть у себя в гостях.
Хисана едва оклемалась после родов и тут же потащила ребенка в сад, а уж там очень скоро собралась вся компания. Синигами чинно уселись рядком на траве.
– Славный пацан, – объявил Хаями, хотя мог видеть только покрывало, в которое был укутан малыш. – Бьякуя, ты должен доверить мне его воспитание.
– С чего это? – Удивился Кучики.
– Ты сам еще мальчишка! – Невозмутимо заявил Наото. – Чему ты можешь его научить? Такое дело надо поручить тому, кто постарше.
– Ничего подобного! – Возмутилась Рукия. – Это я должна его воспитывать.
– Почему ты?
– Я его тетя!
– А я тогда дядя, – ляпнул Ренджи. – Я тоже могу его чему-нибудь научить.
– Помолчал бы уж! – Одернула его Рукия.
– Глупости вы говорите, все трое, – отрезала Йоруичи. – Я давным-давно занимаюсь воспитанием отпрысков семейства Кучики. Вон, посмотрите, – она ткнула пальцем в Бьякую. – Скажете, плохо вышло? Это я стану натаскивать мальца.
– Осмелюсь напомнить, – холодно сказал Бьякуя, – что это мой ребенок. И заниматься его воспитанием буду я.
– Да кто ж тебе доверит? – Отмахнулся Хаями.
– Что вы разгалделись? – С наигранной строгостью сказала Хисана. – Ребенка разбудите.
В свертке одеял мирно посапывал маленький Кучики, даже не представляющий, какие страсти кипят вокруг его персоны.
Комментарий к Глава 0. Семья
* Об этом говорится в фике «Средства ничего не значат».
========== Глава 1. Клад ==========
Над Сейрейтеем стоял теплый летний вечер. Заходящее солнце еще путалось в ветках деревьев, но духота уже начала спадать. Капитаны шестого и девятого отрядов сидели на траве, прислонившись к стволам деревьев, в нескольких шагах друг от друга и перебрасывались негромкими ленивыми фразами. Только что они окончили тренировку на мечах и порядком вымотались. Поскольку это была тренировка чистой фехтовальной техники, они не ушли на полигон шестого отряда, занимались на поросшем лесом холме недалеко от поместий.
– Надо идти домой, – проговорил Бьякуя. – Еще немного поработать до захода солнца. Не очень люблю писать при лампе.
– Угу, – флегматично согласился Хаями. – Ты над чем сейчас работаешь?
– Фурикава.
– Ужасная заумь, – поморщился Хаями. – А ты еще и запомнил.
Над этим проектом Бьякуя работал уже несколько лет. Во время нашествия призраков город был полностью разрушен. Многое оказалось безвозвратно потеряно, но Кучики более всего сожалел о своей библиотеке. Огромная книжная коллекция была растерзана и втоптана в пыль, а ведь в ней прежде хранилось множество уникальных и редких экземпляров. Это было всеобщее бедствие города: целый пласт культурного и исторического наследия был потерян. Книги, которые удалось спасти, немедленно принялись тиражировать всеми возможными способами. Сперва переписывали вручную, а после, когда Куроцучи полностью восстановил свою лабораторию и наштамповал новой техники, принялись использовать и ее. Авторы книг принимались писать ранее созданные произведения заново. Но оставалось множество текстов, чьи авторы уже умерли, а книги не сохранились даже в виде обрывков.
Тогда-то Бьякуе и пришла в голову эта идея. Он сообщил Хаями, что труды некоторых философов помнит практически наизусть и вполне способен восстановить их по памяти. «Если я и допущу какие-то погрешности, – сказал он, – они не станут существенными для понимания смысла. Во всяком случае, это лучше, чем если этих текстов не будет вовсе». Хаями горячо поддержал эту идею и страшно сожалел, что не сможет вспомнить чьи-нибудь труды достаточно близко к тексту, поскольку не имел возможности зачитывать их до дыр с самого детства, как Кучики. Тогда Бьякуя предложил ему восстанавливать поэтические сборники, и Наото немедленно загорелся. «Это еще проще, – говорил он. – Можно просто записывать все, что вспомню».
Этим они и занимались теперь все свободное время. Об увлечении Кучики пронюхали и другие аристократы и тоже подхватили его. Организовался целый литературный клуб, члены которого совместными усилиями пытались восстановить тексты, которые никто не помнил наизусть целиком. Бьякуя и Наото, которым служба несколько мешала стать его завсегдатаями, все же нередко посещали заседания.
– Мне тоже стоит немного поработать, – сказал Хаями. – К стыду своему, почти забросил это занятие. А в памяти еще кое-что осталось.
Несмотря на такое решение, капитаны не спешили сниматься с места. Очень уж приятно было сидеть в мягкой траве, смотреть на сверкающее сквозь листву солнце. Мышцы, едва расслабившиеся после лютого напряжения тренировки, не желали шевелиться.
– Кстати, ты слышал новость? – Спросил Наото. – В седьмом отряде теперь появился лейтенант.
– В самом деле? – Флегматично отозвался Бьякуя. – Какой же безумец решился?
– Самое удивительное, что парень из моего же отряда, – сообщил Хаями. – Четвертый офицер, его зовут Кирихара Сю.
– И что в этом удивительного?
– То, что он должен быть неплохо знаком с будущим капитаном. Ведь Каноги Мичико была у меня третьим офицером. Они не могли не сталкиваться.
– Значит, он либо безумен, либо бесстрашен, либо влюблен, – прокомментировал Бьякуя.
– Ты знаешь, не похоже, – Хаями пожал плечами. – Он выглядит слишком здравомыслящим для любого из вариантов. Но, если подумать, у нынешних бойцов не слишком много шансов пробиться в лейтенанты. Либо к Каноги, либо к Нишигаки.
– Тоже верно.
Внимание капитанов отвлек треск сминаемых веток.
– Папа! – Еще издали орал девятилетний мальчишка, летящий, как стрела, вверх по склону холма. Еще два мальчишки, с виду его ровесники, едва за ним поспевали.
Любой, знающий Бьякую, при одном взгляде на этого пацаненка сказал бы с уверенностью: да, это его сын. Лицо мальчишки казалось бы точной копией лица Бьякуи, если бы парнишка сумел придать ему хоть сколь-нибудь строгое или надменное выражение. Но маленький Кучики пока не умел толком даже хмуриться. Он жил в простом и прекрасном мире, где все окружающие были его верными друзьями и мудрыми наставниками, и потому с его мордашки обычно не сходила радостная улыбка.
– Пап, не помешал? – Мальчик остановился перед капитанами, с трудом переводя дыхание. Потом спохватился, рухнул в траву, словно кто-то поставил ему подножку. Бьякуя удовлетворенно кивнул: вежливость требует сесть, если твои собеседники тоже сидят.
– Мы уже закончили, – сказал он. – В чем дело, Кентаро?
Бьякуя очень старался казаться строгим, но взгляд его против воли немедленно начал лучиться теплотой.
– Пап, можно я буду дружить с этими ребятами?
Двое мальчишек, только теперь догнавшие Кентаро, плюхнулись на землю рядом с ним. Бьякуя внимательно их оглядел. Один – круглощекий, ушастый, довольно крупный и плотный, скорее всего, повзрослев, станет толстым. А пока просто смешной и нескладный, добродушный и шумный, похожий на щенка сенбернара. Второй маленький, тощий и очень серьезный, надень на него очки, и получишь карикатурного ботаника. Оба добротно, хоть и скромно одеты. На Кучики они глядели почтительно, но без робости.
