– В то время как в моем распоряжении только вечер, – вставил Кучики.

– И ночь, Бьякуя, – усмехнулся Хаями. – И ночь.

– Только не надо завидовать! Ты знал, на что шел.

– Да и не завидую я вовсе! Я просто хочу спросить, может быть, ты не выгонишь за ворота друга, осмелившегося нарушить ваше уединение?

Кончилось тем, что Хаями с хозяйским видом провел Кучики в дальний уголок сада, а уж там Бьякуя обалдел окончательно. Прямо на траве с чайными чашками и печеньем расположилась весьма многочисленная компания. Бьякуя обвел всех изумленным взглядом, пытаясь прикинуть, кого как сюда занесло. Ладно, Рукия, она тут живет. Абарай, тот давно уже вваливается в дом своего капитана без всякого стеснения, хотя по собственной инициативе – почти никогда. Его, скорее всего, притащила Рукия. Шихоинь наверняка вперлась без спроса, пользуясь репутацией давнего друга семьи. А вот лейтенанта своего она зачем с собой приволокла? Впрочем, Тамура мог увязаться за Ренджи, которого всерьез считает своим наставником.

– Я тут решила пригласить друзей, – смущенно сказала Хисана. – Ты ведь не сердишься?

И улыбнулась при этом столь обезоруживающе, что Бьякуе оставалось только недоуменно приподнять бровь, мол, как только в голову пришла такая мысль, и сказать:

– Разумеется, нет.

Жена выглядела настолько счастливой, что Бьякуе стало совершенно очевидно: ему придется смириться с оккупантами на своей территории. Да, и с офицерами второго отряда тоже.

***

Когда беременность Хисаны стало невозможно укрыть от посторонних глаз, по Сейрейтею вновь прокатилась волна слухов, вспыхнул угасший было интерес к семье Кучики. Обсудить столь любопытную новость хотелось даже тем, кто в глаза никогда не видел главу этого клана. По всему выходило, что семья не останется без наследника, и все хором твердили, но ничего подобного от Бьякуи уже и не ждали.

Сам Бьякуя сносил подобное внимание терпеливо. Он привык к тому, что заметен, что его поступки время от времени становятся предметом всеобщего обсуждения, особенно в среде аристократов – был бы он иначе так требователен к себе! – тем более теперь положением вещей вполне можно было бы гордиться. Но в семье мнения разделились. Одни говорили, что ребенок, наследник – это в любом случае очень хорошо, пусть даже он будет рожден женщиной из Руконгая. Разницы нет, заявляли они, главное, не прервется прямая линия наследования. Другие утверждали, что ничего хорошего не может получиться из ребенка от смертной женщины. Родной брат деда Бьякуи, всеми уважаемый синигами, недостаточно сильный, чтобы стать в свое время капитаном, но достаточно мудрый, чтобы быть избранным в Совет сорока шести, однажды даже буркнул себе под нос в присутствии Бьякуи что-то вроде «плодить смертных».

Этой, вскользь и как бы между прочим сказанной фразы хватило, чтобы в душе Бьякуи поселилась тревога. А что, если они правы? Кто знает, что может выйти из союза с женщиной, вовсе не имеющей силы? Вдруг ребенок родится человеком, не имеющим сил синигами? Это была бы настоящая катастрофа! Ведь заклюют всех троих! Старики начнут при каждом удобном случае напоминать Бьякуе, что он, вздорный мальчишка, никогда не слушает старших, и что ничего хорошего из этого не выходит. Хисану станут, пока муж не видит, упрекать в том, что она подрывает репутацию всего клана. А ребенка задразнят соседские дети, с которыми ему даже играть-то будет затруднительно. Вряд ли Бьякуя может надеяться на поддержку кого-то из семьи в этой ситуации, достаточно вспомнить общее отношение к его браку с простолюдинкой.

Бьякуя долго молчал о своих опасениях, не давая жене даже повода заподозрить, что его что-то беспокоит, но вот с Хаями однажды поделился, не удержался. Когда пришлось к слову, он все-таки сказал это вслух:

– Боюсь, ребенок родится человеком.

– А тебе кого надо? – Не понял Хаями.

– Он должен быть синигами.

– А какая разница? – Продолжал недоумевать друг.

– Я имею в виду силу, – переформулировал Бьякуя. – Что, если у него не будет реяцу?

– С чего бы? Или ты сомневаешься в своем отцовстве?

Кучики смерил остряка убийственно холодным взглядом, и Хаями немедленно постарался взять серьезный тон.

– Да не может такого быть, чтобы твой ребенок – и вдруг без реяцу! Так не бывает.

– Хотелось бы мне, чтобы твой голос звучал хоть немного увереннее, – заметил Бьякуя.

Прошло несколько дней после этого разговора, когда Кучики неожиданно вызвал к себе главнокомандующий. Это было довольно необычно: время было не отчетное, да и происшествий каких-то особенных, требующих обсуждения, не случалось. Когда же Бьякуя явился в штаб командира, лейтенант Исэ уверенно переадресовала его в беседку.

Кьораку сидел на низенькой скамеечке, вытянув ноги, откинувшись на узорную решетку, заложив руки за голову и что-то беззаботно насвистывая.

– А, Бьякуя! – Он лениво приоткрыл один глаз – Это хорошо, что ты зашел.

«Как будто у меня была возможность не прийти!» – Немного раздраженно подумал Кучики. Адская бабочка от командира равносильна приказу. А манеры главнокомандующего порой казались Бьякуе чересчур вольными.

– В чем дело? – Холодно поинтересовался он.

– Да так, хотел с тобой поговорить. Да ты садись!

– О чем? – Спросил Бьякуя, усаживаясь на скамейку напротив командира.

– О Тамуре, – огорошил его Кьораку. – Как там проходят его тренировки?

– Почему ты спрашиваешь об этом меня? – Кучики был изумлен. – Он лейтенант второго отряда.

– Но ведь именно твой лейтенант занимается его обучением, – невозмутимо отозвался Шунсуй.

– Верно, с ним занимается Абарай, – согласился Бьякуя. – И если тебе интересны его успехи, поговорить о них следовало бы именно с Абараем, а не со мной.

– Но неужели тебе неинтересно?

– Зачем мне это?

– Но он забавный парень, – гнул свое Кьораку. – Что ты думаешь о его способностях?

– Не понимаю, к чему этот разговор…

– Йоруичи ждет не дождется, когда сможет сделать его офицером корпуса разведки, – командир, кажется, вовсе не слышал собеседника.

– Разве он еще не офицер разведки? – Вставил реплику Бьякуя.

– Пока нет. – В этот раз он был услышан. – Сейчас он назначен только лейтенантом отряда Готэй. Думаю, для него новая должность окажется большим сюрпризом. – Кьораку усмехнулся.

– Но я не понимаю, какое отношение Тамура имеет ко мне, – попробовал Кучики еще раз.

– Собственно, я хотел спросить только одну вещь, – Шунсуй слегка прищурился. – Как тебе нравится его теория насчет наших руконгайцев?

– Какая теория? – Не сразу сообразил Бьякуя.

– Ну вот та мысль, что все они – синигами-полукровки.

– Она кажется мне вполне обоснованной, – проговорил Кучики, все еще полный недоумения.

– А как, по-твоему, это происходило?

– Думаю, кому-то из патрульных просто становилось скучно на дежурстве, – холодно сказал Бьякуя.

– В Мире живых, ты полагаешь?

– Конечно. А как иначе?

– А как технически? – Кьораку хитро сощурился. – Давай прикинем. Две тысячи лет назад нашествие обладающих силой людей вынудило нас создать Академию синигами. А когда были изобретены гигаи?

Бьякуя нахмурился. Он не смог бы сказать точно, но…

– Сравнительно недавно, – ответил за него командир.

– И что из этого?

– Скорее всего, подобные связи на стороне происходили именно здесь, в Обществе душ. В Руконгае. Ты согласен?

– Допустим. Но какая разница?

– Принципиальная. Это значит, что ничего особенного не произошло.

– Не понимаю, о чем ты.

– Нормальный он, – улыбнулся Шунсуй. – Твой ребенок. Тебе кажется, что никто прежде так не делал, но, как ты сам видишь, до сих пор просто никто не решился узаконить связь со смертной женщиной. Но в самой такой связи нет ничего нового. И кто бы что ни говорил, твой ребенок не будет отличаться от твоего друга, от твоего лейтенанта, от твоей сестры, наконец. Самый обычный синигами-полукровка.

Бьякуя молчал довольно долго, пристально вглядываясь в безмятежное лицо командира. Потом с недоумением проговорил: