Может быть, это не лучший способ исполнения родительских обязанностей, но я не

родитель. Джесса повернула голову, и под светом от стен я разглядела слезы в ее глазах. У меня

сердце перевернулось. Я бы отказалась от каждого съеденного сегодня за ужином кусочка, лишь

бы убрать эту грусть. Но уже слишком поздно. Еда уже устроилась у меня в животе, тяжелом и

плотном.

– Я не хочу уходить, – сказала она. – Я хочу остаться здесь, с тобой и мамочкой.

Я обхватила ее руками. Ее колени впились мне в ребра, а голова не совсем поместилась

под подбородок. Принцесса свалилась на пол.

– Ты никуда не отправишься. Я обещаю.

– Но мамочка сказала...

– Она напугана. Люди говорят самые разные вещи, когда они напуганы.

Она засунула костяшку пальца в рот и прикусила ее. Мы отучили ее сосать большой

палец много лет назад, но старые привычки тяжело уходят.

– Ты не пугаешься.

Если бы она только знала. Я боюсь всего. Высоты. Маленьких, замкнутых пространств. Я

боюсь, что никто никогда не полюбит меня так, как мой папа любил мою маму. Я боюсь, что

завтрашний день не даст мне тех ответов, которых я ждала.

– Это неправда, – вслух произнесла я. – Одного я боюсь.

– Чего?

– Щекоточного монстра. – Я атаковала. Она закричала и стала извиваться, ее голова

металась из стороны в сторону. Я вздрогнула, так как она почти врезалась лицом в металлическое

изголовье. Но это было то, чего я добивалась. Смеха, сотрясающего все тело. Криков, которые

исходят из глубины её живота.

Через целых двадцать секунд я остановилась. Джесса плюхнулась на подушку, руки

бессильно лежали по краям. Если бы только я могла уничтожить тему разговора так просто.

– Для чего я им? – сказала она, когда ее дыхание пришло в норму. – Мне всего шесть.

Я вздохнула. Нужно было щекотать ее дольше.

– Я не уверена. Ученые полагают, что паранормальные способности – это передовой

рубеж для технологии. Они хотят исследовать их, так что они хотят понять.

Она села и стала болтать ногами над кроватью.

– Понять что?

– Понять больше, я полагаю.

Я смотрела на ее худые ноги, ее колени были покрыты ссадинами из-за падений с ее

ховеркрафта (Прим: транспорт на воздушной подушке). Она права. Это смехотворно. Способность

Джессы – это дешевый трюк, ничего более. Она может предвидеть на пару минут вперед, но она

никогда не была способна сообщить мне что-либо по-настоящему важное – как я справлюсь с

большим тестом, речью, или когда я получу свой первый поцелуй.

Нахмуренный лоб Джессы разгладился, когда она устроилась на подушке.

– Тогда скажи им, хорошо? Скажи им, что я ничего не знаю, и тогда они оставят нас в

покое.

– Непременно, Джесса.

Она закрыла глаза, и парой минут позднее я услышала ее тихое, ровное дыхание. Встав, я

уже была готова незаметно уйти, когда она позвала.

– Келли?

Я обернулась.

– Да?

– Ты можешь остаться со мной? Не только пока я не засну. Можешь остаться со мной на

всю ночь?

Сейчас канун моего семнадцатого дня рождения. Мне нужно позвонить Марисе, обсудить

с ней еще раз, каким будет мое воспоминание – увижу ли я себя мануальным Шеф-поваром или у

меня будет совсем другая профессия.

Известны случаи, когда такое происходило. Посмотрите на Риту Ричардс, которая сидит

передо мной в классе. Никогда в жизни не прикасалась к клавишам, но ее воспоминание показало

ее искусной концертирующей пианисткой. Сейчас она учится в консерватории, все расходы

оплачиваются.

Чуть раньше в этом году, Тиана Рей явилась в школу с покрасневшими глазами, когда ее

воспоминание показало будущую карьеру в качестве учителя вместо профессиональной певицы.

Однако мы все согласились, что лучше обнаружить сейчас, что этому не суждено сбыться, чем

провести всю жизнь, пытаясь и терпеть неудачи.

Независимо от того, какие есть варианты, ясно одно: мне необходимо сегодня ночью быть

в своей собственной постели, наедине со своими мыслями. Но Джесса не заметит, если я уйду

через десять минут после того, как она заснет. А завтра она не вспомнит, что просила меня

остаться.

– Хорошо.

Я развернулась к ее кровати.

– Пообещай, что ты не уйдешь. Пообещай, что ты всегда будешь рядом.

– Обещаю. – Это ложь, но небольшая, настолько безобидная, что почти не считается. Я не

могу быть занята. Вот оно. Момент, который я ждала всю свою жизнь. Завтра все изменится.

Глава 2

Расположившись на скале с видом на реку, здание из стекла и стали вырастает из леса

подобно вырывающемуся из волн прибоя змею, состоящему из изогнутых линий и блестящих

чешуек.

Я тяжело сглотнула, когда вышла из сверхскоростного поезда. Агентство Воспоминаний о

Будущем. АВоБ. Место, где я получу свое мимолетное видение. В городах по всему Северному

Амери есть похожие здания региональных филиалов, куда местные жители могут прийти для

получения своих воспоминаний. А раз я живу в городе Эдем, столице государства, этот филиал

самый большой и красивый.

Конечно, АВоБ занимает не все это здание. Глубоко под землей, на нижних этажах

здания, ученые из Агентства по Исследованию Технологий (АпИТ) препарируют мозги субъектов

исследования, обладающих паранормальными способностями.

Мой желудок совершил медленный кувырок, как происходило каждый раз, когда кто-

нибудь просто упоминал слово «АпИТ». Но я не собираюсь в ту часть здания. Я здесь только для

того, чтобы получить свое воспоминание о будущем, и у ученых не будет причин обратить

внимание на меня или мою сестру.

На входе я пристально осмотрела удостоверение личности, вживленное в мое правое

запястье. К концу дня в левом запястье будет вживлен такой же чип, содержащий мое

воспоминание о будущем. Робот отвел меня в конференц-зал, где около двадцати подростков,

разбившись на маленькие группы, разговаривали друг с другом.

Марисы пока не было. Я прижалась спиной к стене и постаралась выглядеть

незаинтересованной.

У меня и моей лучшей подруги день рождения в один день. Возможно, это как-то связано

с тем фактом, что, когда Логан перестал со мной разговаривать, я отодвигала свое кресло все

дальше и дальше от него, пока не оказалась почти сидящей за следующей ученической партой. К

счастью для меня, этим учеником оказалась Мариса. Вместо того чтобы обижаться на меня, она

пошутила по поводу накладных ногтей нашего учителя, и с тех пор мы стали друзьями навеки.

Я перекинула свою длинную каштановую косу на плечо и стала нервно теребить ее. Через

несколько минут в комнату неспешно вошла моя подруга в трапециевидных очках. На самом деле,

у нее, конечно же, не было потребности в ношении оптических очков. Все исправляют свое зрение

при помощи лазера, но последним веянием моды было одеваться так, как одевались наши предки

до Технологического Бума. Так что люди носили накладной гипс на руках и ногах и ненастоящие

слуховые аппараты, как будто это серьги. Я даже заметила в комнате парня, приклеившего к зубам

крохотные металлические полосы.

— Двадцать Восьмое Октября! — Мариса устремилась ко мне. Из всех моих друзей она

единственная, кто обращается ко мне по моему школьному имени, должно быть, из-за того, что

оно у нас одно на двоих.

Двое детей воззрились на нее, и она каждому послала салют.

— Так приятно видеть тебя, Двадцать Восьмое Октября. И тебя тоже, Двадцать Восьмое

Октября.

Они отвели глаза, как будто она неправильно произнесла их имена. Конечно, это было не

так. На этом Дне Воспоминания у всех в комнате было одно и то же имя.