- Только не это! – простонал Низу. – Если она попробует еще раз накормить меня рыбным супом, я покончу с собой, честное слово!

- В нем хотя бы нет грибов, - пожала плечами Пан. – Пойду, погляжу, чем занят Рискл. Может, они все-таки узнали, что стряслось с отцом.

- Лампу зажги, - попросил ее удаляющуюся спину Низу.

Шутовка задержалась у лампы, потом вышла, прикрыв дверь. Марта, напевая, суетилась у плиты, готовя, судя по запаху, павраку. Сильно и резко пахло шляпочником, жареным луком и – кисловато – свежей сметаной. Рискл все так же сидел у стола, тыча в него перочинным ножом. Марта, судя по всему, такого обращения со своей мебелью не одобряла, но делать замечание столичному магу не смела и страдала молча. Пан присела на лавку, отняла у черного мага нож и отбросила его на дальний край стола. Покрутившись немного, он замер острием к двери.

- К вестникам и новостям, - отметила Пан. – Что там с отцом?

- Я послал сообщение в гильдию, но не знаю, сколько оно будет идти, - лишившийся ножа Рискл помрачнел еще больше, подпер щеку рукой и уставился в стол. – Сновидцев тут, естественно, нет. Ты должна быть готова ко всему, девочка. Как твой зверек?

Пан хмуро изучила мага. Он сильно осунулся, под глазами залегли тени. Ему явно не помешало бы поспать немного.

- Ты о Низу? – спросила она. – Нормально. А вот ты шел бы спать, Рискл.

В этот момент Марта втиснулась между ними, чтобы поставить на стол две тарелки павраки. Потом она метнулась к плите и успела снять с огня котелок за секунду до того, как его содержимое выплеснется. Запахло рыбой и какими-то пряными травками.

- Знаете, Марта, я сама отнесу больному его супчик, - Пан подхватила со стола тарелку павраки и ловко надела на руку руковицу-прихватку. – А вы поешьте. Мне совестно даже, что мы заняли ваш дом, и так уже причинив Лисьим Норам столько бед.

- Это долг подданных – помогать слугам своего короля, - сурово ответила Марта.

Тем не менее, Пан сумела отвоевать котелок, ложки пришлось зажать в зубах, а двери открыть и закрыть ногой, хорошо, хоть ботинки на ней были из сундука Марты, очень старые, с узкими – по моде тридцатилетней давности – мысками.

- Как ты относишься к павраке? – спросила она, выплюнув ложки. – Я уже видеть грибы не могу!

- Я же говорил, это местный деликатес! – хихикнул лис, подвигаясь ближе к краю кровати.

Пан бесцеремонно поставила тарелку с кашей ему на колени и вручила оборотню ложку. Низу несколько неуверенно пошевелил забинтованными пальцами, по счастью правая рука была обожжена не так сильно.

- Ты вроде говорил, что левша… - заметила Пан.

- Большей частью. Но в сырую погоду я неважно слышу левым ухом.

Шутовка принялась за рыбную похлебку, искренне радуясь тому, что в нее грибы класть категорически не рекомендуется.

- Рискл послал весточку в столицу, гильдейским, так что… - Пан застыла, не донеся ложку до рта. – Пан-безумец! Если он рассказал о тебе, то скоро здесь будет Мартион с силками и охотничьим ружьем!

- Но еще раньше нас здесь не будет, - отмахнулся лис. – Завтра я смогу встать – прошу заметить и без твоей целебной фляжечки – и мы отправимся к Стопе. План такой: во-первых, нам нужно разыскать ведьму и выяснить, чем она занята. Для этого есть кошмар. Во-вторых, необходимо узнать побольше о Стопе. Я постараюсь найти Наризу, а тебе придется связаться со своим учителем. В-третьих… - он задумался, погрузившись в созерцание половины шляпки гриба на ложке. – В-третьих – будем действовать по обстоятельствам.

Пан негромко фыркнула.

- Это отличный план!

- И еще: мы уйдем завтра на рассвете, тайком, чтобы ни одна живая душа об этом не знала.

Лис сурово посмотрел на нее, эффект был подпорчен его бледностью и дрожанием перебинтованных рук. Шутовка вовремя поймала выскользнувшую из пальцев ложку.

- Я попробую увести пару лошадей, если, конечно, ты ездишь верхом, самоубийца.

- Нет, во-первых мы должны найти лармас, - мрачно поправился Низу. – С такими руками мне нечего делать.

А мы пропали бы совсем, когда б не волки да вороны...

"Аквариум"

Второй раз в своей жизни Пан тайком покидала дом на рассвете. Впервые это произошло, когда ей было лет шестнадцать, она была безумно влюблена и, кажется, немного пьяна, так что тот случай можно и не считать. Шутовка вскарабкалась в седло, с завистью поглядывая на уже сидящего на лошади оборотня. Он держался очень уверенно, даже не взял поводья, а лошадь слушалась его беспрекословно.

- Проблема в том, что ты слишком боишься, - шепнул оборотень. – Лошадь это чувствует и начинает над тобой издеваться. Это у них обычное дело. Не давай ей повода баловать, и все будет отлично.

- Тебе легко говорить, - проворчала Пан.

Лошади ступали бесшумно – благодаря тому, что шутовка по настоятельному требованию лиса обернула их копыта кусками ткани. Вскоре Лисьи Норы остались позади, и всадники повернули к северу. Тучи ушли, небо было чистым, ярко-голубым, а когда выглянуло солнце, начало припекать. Сложно было представить, что совсем скоро наступит осень. От деревни еще некоторое время тянуло запахом дыма и яблоневых садов, потом Низу направил лошадь к лесу. Он подался в седле немного вперед, высматривая что-то.

- Что ищешь? – поинтересовалась Пан, когда сумела наконец нагнать лиса.

- Лармас, - коротко ответил тот и вновь принялся принюхиваться.

- Это-то я уже слышала… - проворчала шутовка.

- Нам сюда, - Низу легко спешился, закинул поводья на кривой сук и поднырнул под куст боярышника.

Шутовка последовала за ним, в который раз удивившись лисьей способности пробираться по самым непроходимым местам с легкостью. Сейчас Низу шел так, словно вокруг были не кусты боярышника и кривые стволы елей, а стены какого-нибудь зала, а под ногами паркет вместо корней. Там, где Пан спотыкалась и обдирала кожу об иглы и сучья, он проскальзывал с элегантностью. Шутовка понятия не имела, что такое «лармас», но сомневалась, что он стоит таких жертв с ее стороны.

Потом кусты боярышника вдруг кончились, ельник раздвинулся, и она вывалилась на поляну. Лис первым успел ступить на траву, и в воздухе тотчас же запахло свежестью. Пан опустила глаза и увидела плотный серебристо-зеленый ковер мха, покрывающий всю поляну. Из него прорастали пучки папоротника, какие-то мелколистные травы и крошечные цветы, похожие на звездочки. Ближе к центру поблескивали во мху красные и ярко-синие ягоды. Пан боязно было наступать на всю эту красоту, она застыла, как истинный городской житель на чужой, враждебной, но все-таки прекрасной территории.

- Лармас, это поляна, на которой растут всякие травы, - пояснил Низу. – Этот серебристый мох – ларма, по преданию он дает людям чуть ли не вечную жизнь.

- И что, правда? – Пан нагнулась и, не удержавшись, провела рукой по бархатистому ковру. Под пальцы попались и несколько стебельков кислицы.

- Ну, не панацея… - Низу присел на корточки, расстелил на земле платок и начал срывать и складывать на него листочки, стебли и цветы. – Пан, видишь там желтые ягоды? Мне нужно десятка два.

- Я вижу только красные, - пробурчала Пан, но тем не менее пошла в указанном направлении. Искомые ягоды, впрочем, быстро обнаружились. – А почему все они растут здесь, да еще в таком количестве?

- Выходы магической энергии? – иронично предположил лис. – Я понятия не имею. Не думаю, что совершенно всему можно найти объяснение.

- Сейчас модна как раз теория, что объяснить с естественно научной точки зрения можно все, - Пан, осторожно ступая, подошла к нему и высыпала на платок горсть золотистых ягод. – Злотан месяцев семь назад подписал указ об организации гильдии Инженеров, и теперь туда стекаются всякие безумные испытатели, активисты этих новых учений и прочие полоумные.