В этот момент – пальцы шутовки уже почти дотронулись до щеки девочки – ребенок вдруг раскрыл рот и издал чудовищный вопль.

* * *

Пан открыла глаза и встретилась взглядом с Низу. Пламя свечи плясало в его переменчивых – сейчас коричневато-зеленых – глазах. Он целовал ее, обнимая за талию одной рукой. Отшвырнув от себя оборотня, Пан зашипела:

- Я же сказала, не смей!...

- Зато ты пришла в себя, - спокойно ответил оборотень. Его левая рука, лишенная повязки, бессильно лежала на одеяле, по голубому лоскутку растекалось пятно крови.

Несколько секунд лис и шутовка смотрели друг другу в глаза. К Пан вернулся весь ужас, который она испытала. Она подняла руку и посмотрела на аккуратную, причудливую повязку, которую не смогли повредить ни беспокойная ночь, проведенная в борьбе с ветром, ни костер. Медленно прикрыв глаза, Пан ощутила прикосновение тонких пальцев. Чар полыхнул и больно ожег кожу, но без толку. Грудь придавила своей тяжестью тварь. Низу вскочил, схватил шутовку кое-как замотанной рукой за локоть и потянул за собой.

- Ты чего? – оторопев, Пан соскользнула с кровати, едва удержавшись на ногах.

Не отвечая, лис выволок ее на улицу, под дождь. Прохладные капли, бьющие по лицу, привели шутовку в чувство. Она сделала несколько шагов вперед и оказалась среди высокой травы. Сладко пахло медом, терпко и пряно – какими-то незнакомыми травами, наверное, не случайно Петер и Низу приспособили именно это место под свою аптеку. Голова стала ясной и чистой.

Пан повернула голову и посмотрела на лиса. Он стоял, дрожа, и пытался перевязать кисть, но бинт все время выскальзывал из непослушных пальцев.

- Дай я, - Пан осторожно взяла его ладонь. – Зачем тебе вообще понадобилось снимать повязку?

- Я левша, - совершенно непонятно пояснил лис.

- И что? – Пан аккуратно закрепила бинт на запястье и проверила вторую руку оборотня. Там повязка пока держалась. – Я правша, какое это имеет отношение к твоим выкрутасам?

- Для колдовства порой нужны руки, точнее пальцы, - лис выразительно шевельнул пальцами и поморщился от боли. – Я должен извиниться, Пан. Мне действительно надо было привести тебя в чувство, а удары по щекам как-то не очень помогали. Тебя было проще убить, чем разбудить.

Пан вспомнила тяжесть хлипкого тела твари и ее прикосновения, слишком реальные, чтобы быть просто кошмаром. Еще никогда в ее жизни сон не был так ощутим и правдоподобен. Хотелось бы знать, что за твари могут жить на той стороне.

Мои братья и сестры придут за тобой, потому что ты теперь помечена, моя любимая. Да, голос тоже был очень реален. И ничего хорошего он не обещал. Помечена… Пан посмотрела еще раз на повязку на своем запястье. Стоило, наверное, снять ее и изучить укус.

- Эта тварь в Ключах, которая укусила меня, кто это был? – спросила она, не поднимая головы.

Дождь мягко касался ее волос. Пан пришло в голову, что туча необычайно благодушно настроена. Невольно верилось, что у оборотня какие-то свои отношения с бурей. Рука Низу, перемотанная мокрым бинтом, казалась горячей, что, скорее всего, было дурным признаком.

- Перевертыш. Существо, живущее на изнанке.

- Один из тех, кто держится обычно подальше? – уточнила Пан, поднимая голову.

Лис кивнул.

- Он потихоньку просачивается в тело своей жертвы, превращаясь в нее. Если бы я не убил эту тварь, ты бы уже, наверное, превратилась в нее. То есть, внешне бы ты осталась собой, а вот внутренне…

Пан содрогнулась.

- «Я бы съел тебя медленно, по кусочку, по капельке», вот что сказала эта дрянь!

- Какая дрянь?

- Та, что мне приснилась. Или не приснилась. Черти что! Шесть рук и куча мерзких тонких пальцев! – Пан подавила тошноту. – А еще эта тварь пообещала, что ее родичи порвут меня на кусочки.

Низу мягко погладил ее по плечу.

- Перевертыш? Едва ли он сможет до тебя добраться. Во сне, может быть…

- Зачем тогда было будить меня такими радикальными методами? – хмуро поинтересовалась Пан.

- У тебя ожег на груди, - ушел от ответа лис.

- Хватит пялиться на меня! – шутовка опустила глаза. Действительно, ожег, оставленный, скорее всего, чаром. – Камешек пытался защитить меня. Но как-то очень уж вредительски. Перевертыш держал ее в руке, и ничего.

- Чар защищает от магии, - резонно заметил Низу. – А это не совсем магия. Ну что, ты пришла в себя?

- Да, спасибо, - Пан вдохнула сладкий запах луга. – Иди спать, я тут еще похожу.

Заложив пальцы за пояс, она медленно пошла к реке. Лис нагнал ее спустя несколько секунд.

- Я тоже прогуляюсь.

Они шли молча, осторожно раздвигая высокую траву. Земля была необыкновенно ровной, просто не обо что было споткнуться, так что ничто не мешало размышлять. Дойдя до воды, Пан замерла, наблюдая за медленным течением. Потом сорвала травинку и бросила ее в реку. Как оказалось на практике, шутовка ошиблась, и Рыжанка текла вовсе не в ту сторону. Небо медленно светлело, тучи деликатно отодвинулись от востока, позволяя солнцу подняться.

Пан повернула голову и посмотрела на оборотня. Он стоял неподвижно, не сводя взгляда с воды. Профиль у лиса был очень тонкий, и чем-то напомнил одну из любимейших картин Злотана, которую король повесил в своем кабинете. Иногда Пан казалось, что Злотан выбирается из постели только затем, чтобы еще раз посмотреть на портрет. На нем был изображен юноша, чем-то похожий на Низу, но темноволосый, который вот так же спокойно смотрел вниз. Теперь Пан пришла в голову мысль, не был ли человек на портрете оборотнем? В конце концов, писали его еще при Ловрах. А еще ей показалось, что Низу понравился бы Злотану, лис был далеко не так прост, как казалось на первый взгляд, а король всегда любил загадочных и сложных людей.

- Теперь уже ты на меня пялишься, - безразличным тоном сказал лис. – Нравлюсь?

- Вот еще, - хмыкнула Пан. – Я думала, хватит мне твоей шкуры на сумку, или стоит обойтись воротником.

- Лисий воротник к твоим рыжим волосам? Поверь, это будет чудовищно.

Тут Пан вынуждена была согласиться.

- Вот если бы ты был чернобуркой… - мечтательно протянула она, прикрывая глаза. Первый луч солнца ласково коснулся ее век.

- А что, я могу.

- Правда? – Пан заинтересованно изучила его с головы до ног. – Стоп. Ты был рыжим лисом, мышью, той девицей в трактире, сейчас ты какое-то полное недоразумение… Я думала…

Оборотень фыркнул.

- Я тебе что, проклятый? Я могу обернуться кем угодно.

- Ну да? – с сомнением хмыкнула шутовка.

- Это мне напоминает сказочку о коте в сапогах, - покачал головой лис. – Я превращусь в пудинг, и ты меня съешь. Извини, пока придется обойтись без демонстрации.

Он медленно поднял к лицу перевязанные руки. Только сейчас Пан увидела, что он слегка покачивается, явно с трудом держась на ногах. До этого лис успешно скрывал свою слабость.

- Кажется, на изгнание перевертыша я потратил последние силы, - оборотень покачал головой с некоторой укоризной. Пан надеялась, что укоряет он сейчас самого себя.

Дождь закончился, подул холодный ветер, напомнивший о том, что шутовка едва одета и к тому же вымокла насквозь. Почти поднявшееся солнце скрылось за тучей.

- Пошли-ка под крышу, - предложила девушка.

- Я тут еще посижу, только сейчас бревнышко какое найду… - пробормотал лис.

- Подхватишь инфлюэнцию и помрешь, - закончила за него Пан. – И мне придется копать тебе могилу, а я честное слово не представляю, как вас там хоронят.

- Оставляют на съедение птицам, - хихикнул оборотень. – Лисы, знаешь ли, не питаются падалью.

- Очень смешно! – Пан взяла его за локоть. – Ты не объяснишь, где я на тебя столько бинтов найду, а?

- Действительно, лучше вернуться, - покладисто сказал Низу. – Можно ложиться спать, едва ли перевертыш навестит тебя днем.

- И на том спасибо, - проворчала Пан.

На мельнице она первым делом перевязала лиса, досадуя, что это входит у нее в привычку. По крайней мере, бинты легли уже почти профессионально. Еще немного, и ее примут в санитаркой в Королевский благотворительный госпиталь. Потом Пан обшарила все сундуки, надеясь найти хоть какую-нибудь сухую одежду. Обнаружилась только длинная льняная сорочка, украшенная вышивкой, судя по всему – похоронная. По крайней мере, вид у нее был траурный.