Антон перегнулся вбок и осторожно тронул шапку пальцем. Та немедленно встряхнулась, развернулась, превратилась в кота, выгнулась горбом. Мгновение спустя глаза его прояснились - сначала создалось впечатление, что во сне он позабыл, где находится, и растерялся. Кот снова лег, любопытно поглядывая очень светлыми голубыми глазами - как у остзейских баронов.

- Какой странный кот! - протянул Бенедикт. - Можно его рассмотреть?

- Базиль, спокойно! Это свой, - приказал Антон. Ректор склонился к коту со своими свечами. Кот оказался крупным, явно перекормленным. С длинным носом и круглыми щеками. Таких котов Бенедикт не видел никогда. Тело его покрывал короткий, очень плотный и мягкий мех, коричневый на туловище и черный на хвосте, лапах и мордочке. Усы длинные, густые и белые.

- Смотри-ка, глаза светятся алым и косят... Да как его только не сожгли?!

- Везло.

Антон лениво пожал плечами. Кот отвернулся от пламени и принюхался к бенедиктовой свободной руке, потерся щекою о пальцы. Глаза его заметно вздрагивали, если он старался глядеть пристально.

- Его зовут Базилевс. Говорят, такие коты водятся далеко, где-то в Азии, их разводят специально для принцесс, чтобы не скучали. А этого ребята просто нашли на улице, он был еще котенком. Он был почти совсем белым, а потом потемнел - они думали, он все время пачкается.

И тут Антон по-мальчишески радостно рассмеялся. Он не захохотал, он хихикал. Наверное, он всегда хихикает - решил Бенедикт.

- А можно его погладить?

- Базиль, ты не против?

Кот чуть приподнял мордочку, и Бенедикт осторожно пощекотал по горлышку, потом провел ладонью по спине. Мех был нежным и при этом плотным - как бы его не использовали на воротник. Кот сказал что-то вроде "Мрряк?", и голос его был красив, как у кастрированного певчего. "Ты славный", - ответил Бенедикт. Кот замурлыкал, но очень тихо, это ощущалось рукою, а не на слух. Бенедикт почесал его за ухом и продолжил слушать историю. Кот устроился в позе сфинкса и прикрыл глаза лапой. "Наверное, глаза слишком светлые", - подумал Бенедикт, - "И свет пробивается сквозь веки, мешает". Он убрал канделябр на прежнее место.

Базилевс тоже выступал. Добрейший и ленивый зверь, он выступал в представлении "Как мыши кота хоронили". Другие пьески показывали на специальном столе, а эту - прямо на земле. Котище возлежал кверху пузом, раскинув задние лапы и жеманно подобрав передние, а мыши прыгали и плясали пушистом пузе кто во что горазд под визгливую флейту. Мышей впрягали в упряжь, конец ее привязывали к хвосту кота, и мыши тащили его на кладбище, не сдвигая с места. Кот скалился и закатывал глаза - ну, сущий вампир! В итоге Базиль присаживался на задние лапы и снимал упряжь зубами. Мыши болтались с воздухе, а кот снова падал навзничь и "умирал" окончательно.

Самое веселое, что этот кот все же ловил мышей. Иногда мыши были дикими. Но чаще всего - нет. Мышей держали в ящике с двумя крышками, сбитыми из реек. Кот обычно лежал на одной из них и делал вид, что спит. Но если кто-то хотел поймать мышь, Базилевс вмиг просыпался, сгребал лапой первую попавшуюся и убегал. Он знал, кого выбирать. Мыши невероятно плодовиты, а дрессировать надо каждого мышонка с самого начала, но их все равно было много. Сейчас их обучал Антон - дело это муторное и не такое забавное, как все думают. Так вот, Базиль хватал не первых попавшихся, а всегда молодых и необученных. Можно было бы подумать, что его коллеги по подмосткам хорошо уворачиваются от когтей, но не только это. Самых опытных артистов кот согревал и вылизывал, как родных котят. За это его прозвали Дядюшкой и Нянькой. Хитрый кот делал то же самое и на представлениях, но там перевозбужденные мыши частенько пытались выскользнуть из его объятий и удрать; перехватывал их тоже Антон, а кот удерживал остальных, мог за шкирку или за хвост зубами прихватить, но осторожно. Поймать сбежавшую мышь не так просто, уворачиваются они превосходно. Если мышь поймать за хвост, то она взберется по нему и укусит, чтобы ты ее выронил... Ловил крыс тоже кот. Ежели не проследить, крысы могут разорить и дикую мышиную колонию, а уж сожрать этих неженок - тем более.

Тут Антон снова замолчал, и надолго. Бенедикт погладил кота и спросил:

- А как же тебе его отдали?

Юноша вышел из сонного состояния, но глаза его все еще казались остекленевшими. Остановившимися навсегда, как часы.

- Сейчас, подождите... Не знаю, как рассказать. Все странно.

Бенедикт испугался. Осторожно... Осторожно... Он придержал выдох и оцепенел, как и Антон. Пристально глядя на собеседника, он ждал. Потом выдохнул. Шумно выдохнул и Антон, а кот перевалился на бок и свернулся в плотный клубок, упрятав мордочку до самых ушей под черной лапой.

- Нас накрыли. Случилось то же, что и с этими летучими тварями.

Бенедикт в темноте словно бы отрастил огромные уши. Он слышал: Антон привязался к большим крыланам, а потом они его предали, и он крепко обиделся. Еще он перепугался - по-настоящему, подолгу бояться он так и не привык. Да и невозможно привыкнуть к этому. Снова и снова жизнь сдирает корки с ран...

Уже в начале февраля "Укротители мышей" переселились в большой город. Было очень холодно и влажно. Дул ветер с моря и выдул почти весь снег с соборной площади. Там труппа разложила свой стол и начала-таки представление. После мессы собралась толпа, но небольшая. Как обычно в холод, Базиль "насиживал" мышей, а актеры кривлялись вовсю, чтобы не простудиться. Ставили какую-то комедию о муже и жене. Вдруг повалил крупный мокрый снег; "муж" так и остался мышью, а "жена" раздулась за секунды до размеров котенка, но не лопнула, стала рыжей в полосочку и заговорила визгливым сопрано:

- Чмок, чмок, чмок! Вот какой у меня большой муженек - и денежки приносит, и штанишки сам надевает. И снимает, но не там, где мне надо. Вот как я его люблю - чмок, чмок, чмок!

Вульгарная тварь сгребла "супруга" в объятия так, что его перестало быть видно. Снег прекратился. Как бы она его не проглотила, успел подумать Антон. Толпа попятилась, крестясь, и зашумела. Антон схватил кота и незаметно ушел в собор. Он видел, как разбегаются люди и как пятеро шутов уносят свои принадлежности. Рыжее существо так и осталось сидеть на снегу.

Всякими переулками, уже в темноте Антон пробрался на окраину. Там актеры снимали отвратительную хибару. В первой комнате держали мышей и все остальное - она была дощатой. Во второй, бревенчатой, спали, и Базиль служил грелкою всем по очереди, если никто не нажаривал единственную девицу или псевдокарлика. Антон открыл первую дверь и отпустил кота. Если честно, все друг другу в пути изрядно надоели. Открыл вторую дверь, обитую тряпками - народ сидел при огарке. Вытаскивали последний каравай из дурного зерна.

- Из-за тебя четырех мышей потеряли, придурок. Топай давай за пивом, - буркнул белобрысый.

- А деньги?

- Ты виноват - пьем на твои.

Базиль решил не входить и устроился у угла печки под лавочкой.

Когда Антон вернулся, кот беспокойно бродил кругами и издавал свои вопросительные "Мрря". В главной комнате то ли дрались, то ли просто шумели громче обычного - но напиться им было нечем, ведь так?

Антон осторожно, чтобы не скрипела, приотворил дверь. На него вывалился перепуганный негр. А там, за его плечами, метались отсветы пламени. Тающая ледышка в оконце блеснула и превратилась в зеркало - но лишь на мгновенье. Негр оттолкнул Антона и выскочил во двор, но его не рвало. Он орал:

- Кто я? Я забы-ы-и-ил!!!

Те, кто были в комнате, превратились в плоские фигуры, и границы их искажались, словно у отражений в текушей воде. То они горбились, то отращивали новы и уши, и эти колебания могли усыпить, присоединить к ним и точно так же вытянуть душу и забыть свое имя. Души их то ли сливались, то ли переходили из тела в тело, так тут же сообразил Антон. Все эти души, к его ужасу, стали одинаковыми и плоскими. Так тени-тела качались, и никто не помнил, кем он был.