Все были подавлены и очень напуганы. Зло, подобное этому, ещё ни разу не затрагивало наши и без того слабые души. Все теперь боялись. Боялись, что подобное безнаказанное зло может повториться и неизвестно кто станет следующим.

Миша ходил и скалился от счастья, что всё это сошло ему с рук. Он стал ещё наглее и ещё злее и теперь задирался с воспитанниками без малейшей опаски получить нагоняй от матери. Если раньше он просто огрызался и максимум что мог себе позволить, это напугать, замахнувшись кулаком, то теперь от простых замашек он перешёл к действиям и вскоре синяки на лицах воспитанников стали привычным делом.

Я же замкнулся в себе. Мой единственный лучик света исчез, и я погрузился в беспросветный мрак. Эта тьма сжигала меня изнутри болью, злобой, ненавистью и страшным желанием убить столь ненавистного мне Мишу.

Долгими тёмными ночами я стал вынашивать зловещие планы о том, как мне сделать это. А однажды, когда Миша попытался ударить и меня я осознанно понял, что готов совершить задуманное. Месть кипела во мне, словно в вулкане столетняя магма. При виде этого жалкого толстого уродца я начинал трястись от злобы и ненависти.

Первыми это заметили Рим и Тим, мои верные друзья. Они тут же брали меня за руки и сжимали их с такой силой, что я едва не кричал от боли.

Я знал, что моя жизнь уже никогда не будет прежней, такой, какой она была при Машеньке. Моя жизнь изменилась навсегда. В один миг весь мой мир, который не был ко мне благосклонен, но который я терпел, поскольку мне помогала в этом Машенька, рухнул. В один миг прежний я исчез. Он умер вместе с той, которую любил. А на свет появился совершенно другой человек. Совсем другой.

Свет погас. Марц-Элл вошёл в небольшой тёмный зал. Там его уже смиренно ожидали двое. Одеты они были в простые бирюзовые накидки, на ногах мягкие сандалии, волосы на голове аккуратно уложены.

Марц-Элл взглянул им в глаза. Встречающие синхронно поклонились ему. Не говоря ни слова, они сделали Марц-Эллу приглашающий жест и, развернувшись, шурша одеждами, в полной тишине пошли прочь, удаляясь из зала. Марц-Элл последовал за ними.

Пройдя зал, они вошли в небольшую арку и тут же свернули влево. За поворотом начиналась лестница, ведущая вверх. Лестница оказалась на удивление высокой, поскольку Марц-Элл совершенно потерял ощущение времени, пока поднимался по ней. Он ни единожды укорил себя за столь необдуманное соглашение. Ну и заодно мысленно обругал этих странных типов, что вели его по лестнице. При уровне развития технологий его цивилизации гостей могли бы доставлять и на лифте, а не заставлять их, неведомо, сколько времени тащиться вверх по лестнице.

Поднимаясь вверх, лестница всё время делала плавный поворот вправо. Марц-Элл понял, что она огибает некое строение. А раз окон с правой стороны не было, то не трудно было догадаться, что именно это за строение. В столице планеты Колл Серфе было лишь одно здание такой конструкции и нужно было совершить немыслимое, чтобы оказаться в его недрах.

Когда подъём завершился, его взору открылась огромная резная дверь, выполненная из странного светлого металла. На фоне мрачноватого коридора с лестницей она выглядела словно вход в святилище. Марц-Элл сразу узнал эту дверь, поскольку такие двери уже давно не использовались в его мире. Но когда-то давно ими отгораживали жилища.

Двое спутников Марц-Элла отворили перед ним причудливые створы и всё такими же плавными жестами пригласили мужчину войти внутрь.

Оказавшись в помещении, Марц-Элл осмотрелся. Оно было большое, украшенное в стиле давно забытой старины. На стенах висели картины – пейзажи, портреты. Возле стен стояли всевозможные изваяния, скульптуры, памятники. Красота этих предметов поражала воображение своей точностью исполнения и грациозностью размаха.

Марц-Элл тут же узнал эти артефакты. Это были предметы искусства одного очень любимого им мира. Он уже давно был очарован мастерством тех, кто создавал эти шедевры и посвятил многие годы их изучению и сохранению. Помещение воистину было огромным. Оно напоминало величайший музей, в котором хранились картины, фрески, скульптуры, вазы, предметы древнего зодчества, старинные рукописи, украшения из драгоценных металлов и ювелирные изделия, всевозможные творения и чудеса некогда могущественной цивилизации.

Марц-Элл любовался, открыв рот. Он никогда раньше не был в этом месте, но многое слышал о нём и сейчас поражался, как можно было так долго скрывать подобную красоту от его пытливого и жаждущего знаний ума.

Осматриваясь, он совершенно позабыл о цели своего визита. Неизвестно сколько времени прошло после того как он попал в это чудное помещение. Но в один момент он почувствовал на себе чей-то настойчивый взгляд. Мужчина обернулся и увидел магистра Вуто – Главного блюстителя истории миров и цивилизаций галактики.

Вуто был хорошо знаком Марц-Эллу. Некогда блюститель обучал его, и юный историк был весьма высокого мнения о знаниях Вуто.

Магистр был по обыкновению одет в ярко-красные одежды – символ великих знаний. Казалось, он стал ещё меньше с тех пор, когда Марц-Элл видел его в последний раз. Даже тогда Вуто едва доставал своим ученикам до плеча. А сейчас он, склоняясь под старостью циклов (один цикл равен 2 годам земного времяисчисления – прим. автора), вряд ли дотянулся бы своему ученику до груди. Но, несмотря на свой преклонный возраст, он улыбался всё так же жизнерадостно за что и получил прозвище «оптимист». Магистр опёрся на свою длинную трость и медленно двинулся в сторону Марц-Элла.

– Здравствуй, мой дорогой ученик, – сказал он мягко. – Я вижу, ты поражён?

Марц-Элл не сразу нашёлся, что ответить. Он с трудом подобрал слова и произнёс:

– Вы, как всегда правы, учитель. Я, признаюсь вам честно, невероятно поражён таким огромным изобилием великолепных артефактов. Откуда они тут взялись? Почему я об этом ничего не знаю?

Вуто легонько усмехнулся и наконец-то приблизился к осматривающемуся по сторонам ученику.

– Это из моей частной коллекции, – сказал он, – именно поэтому вы и другие, кто ничего об этом не знаете.

Марц-Элл только сейчас вспомнил, что ни разу не был в доме Вуто, хотя много слышал о его уединённом гнезде. Когда он был студентом, по магистрату ходило много слухов о доме Вуто. Но ученики и их учитель всегда встречались либо на лекциях, либо в Академии, либо в глобальной сети или в хранилище знаний. Но ни разу у старика дома.

На самом деле никто и никогда не был там лично, поэтому, байки гуляли разные. Одни утверждали, что у него там наблюдательный пункт, и что с высоты своей башни великий магистр бдит за всеми мирами. Другие поговаривали, что там у него мрачная пыточная лаборатория ужаса, куда он свозит образцы со всех миров и препарирует. Третьи утверждали, что Вуто простой затворник и не любит гостей.

На самом же деле оказалось, что Главный блюститель истории миров всего лишь ревностный коллекционер и преданный фанат своего любимого дела.

Понятие «старик» к Вуто относилось в самом прямом смысле слова. Было ему около тысячи циклов, что по меркам цивилизации Марц-Элла запредельно много.

– Я надеюсь то, что вы тут увидели, не станет достоянием чьих-либо ушей? – с насмешкой спросил Вуто.

Марц-Элл тут же округлил свои глаза и, запинаясь в словах, ответил:

– Нет. Нет. Конечно же, нет, учитель!

– Хорошо, – вновь улыбнулся старик. – Но я пригласил вас сюда отнюдь не за этим, друг мой.

Он жестом пригласил Марц-Элла следовать за ним. Подобного рода заявление вызвало у молодого учёного явный интерес.

– Я пригласил вас, так как знаю, что вы самый юный и самый одарённый исследователь человеческой цивилизации. Вы добились огромных успехов в изучении анализа и планирования существования этой расы. Ваш доклад на коллегии о помощи перспективным мирам произвёл на меня огромное впечатление. Именно поэтому, я хотел бы услышать от вас лично, что вы думаете о сегодняшнем положении дел на Земле и о перспективах существования людей в целом?