– Я всё знаю, Мари, – сказал я. – Она использует тебя, прикрывается твоей сестрой. Она шантажирует тебя?

Новые ручейки слёз скатились по щекам девушки. Она закрыла ладонями лицо и молча, закивала. Я был убеждён в том, что Мари даже не догадывалась о смерти своей сестры.

– Вы же не родные сёстры? – вновь спросил я.

Девушка продолжала кивать. Я прижал её к себе, она тут же уткнулась мне в плечо и зарыдала. Я почувствовал, как её горячие слёзы пропитывают мою одежду.

– У нас один отец, а мамы разные, – тихо проговорила Мари. – Когда он умер, мне было восемь, а Машеньке лишь пара месяцев. Её мама, как и моя не пережила роды. Отец не смог перенести подобное во второй раз и застрелился.

– Она не рассказывала, – сказал я.

– Она не знает об этом, – тихо сказала Мари.

Прошло несколько минут. Она отстранилась от меня и вытерла глаза платком. Затем посмотрела в потолок, проморгалась и спросила:

– Так зачем ты здесь?

Я рассказал ей историю своих путешествий по крышам. Затем поведал ей о нашей дружбе с её сестрой, про нашу жизнь, о Риме и Тиме, про тётушку Фиму и про ненавистного Мишу.

Она улыбалась, когда слышала знакомые имена. Мари ушла из приюта три года назад, поэтому я не помнил её. В то время меня там ещё не было. Что было со мной до приюта, я и сам плохо помнил. Возможно, это было мне и ненужно. Ведь с годами все больше хорошее помнишь, но воспоминания моей прежней жизни явно таковыми не были.

Когда мой рассказ подошёл к завершению я остановился и спросил Мари:

– На что ты готова ради своей сестры?

Девушка в одно мгновение преобразилась. Она стала вдруг колючей и недоступной, в её глазах блеснула ненависть и злоба.

– Я готова ради неё на всё! – сказала она твёрдо.

– Отлично, – сказал я, – с этого самого дня ты перестаёшь воровать для миссис Бэкстридж инсулин. И вообще, с сегодняшнего дня ты больше ничего не станешь для неё делать.

На мгновение в глазах Мари мелькнул страх и сомнение.

– А как же Машенька? – спросила она. – Миссис Бэкстридж сказала, что если я не стану доставать для неё лекарства она продаст мою сестру в рабство в бордели Чёрного города.

Чёрный город был ещё одним пугающим местом, про которое ходило много страшных историй. Это была некогда очень красивая часть пригорода с дворцами царей и замками королей. Но теперь там располагалось самое отвратительное прибежище зла. Петергоф забросили после войны. Денег на его содержание уже никто не выделял, и там со временем обосновались работорговцы всех мастей. Они платили властям и полиции и их никто не трогал. Там было прибежище воров, насильников и убийц. Красивейшие замки приспособили под бордели, а в некогда величественных парках проводили охоту на людей. Зло теперь обитало в тех краях. Поговаривали, что если человек попадал туда, то уже не возвращался. Кого убивали, кого унижали, а кто-то менялся, становясь совсем другим человеком, нежели был когда-то.

– Не продаст, не бойся, – сурово ответил я.

– Откуда тебе это знать? – прошипела она на меня.

– Просто поверь мне. Я знаю, – твёрдо ответил я.

Мари заметив мою твёрдость, тут же изменилась.

– Хорошо, – сказала она. – Я откажу этой старой ведьме, но смотри, – она ткнула своим пальцем в мою грудь. – Если с Машенькой что-либо случится, я тебя убью.

– Не бойся, – сказал я, – хуже, чем есть, уже не будет.

– В смысле хуже, чем есть? – не понимая, переспросила Мари.

Я собрался с силами и, глядя прямо в глаза девушке, сказал:

– Твоя сестра умерла семь месяцев назад, Мари. Её убил Миша, тот самый мальчик, для которого ты воруешь инсулин, рискуя каждый день оказаться на улице без малейшей надежды на выживание. Он сын миссис Бэкстридж, если ты помнишь.

Мари стояла передо мной с открытым от ужаса и неверия ртом. Она видимо хотела закричать, но просто не смогла. Удар был слишком неожиданным и сильным. Она медленно опустилась на колени и, глядя на меня, отрицательно затрясла головой. В третий раз за несколько минут нашего знакомства я видел, как она плакала.

Я стоял молча. Тишина этого чудовищного мгновения будет сниться мне в кошмарах всю мою оставшуюся жизнь. Я даже не берусь передать, что творилось в эту минуту в моём сердце. Моя душа ныла, словно от горького-горького вина невосполнимой потери.

Что творилось в душе Мари, я даже представить себе не мог.

– Они убили мою сестрёнку, и всё это время ведьма Бэкстридж врала мне. Она угрожала, пугала меня туманными бреднями.

Мари произнесла эти слова словно в бреду. Затем она взглянула на меня и я увидел в её взгляде ту самую жуткую решимость, на которую сам до этого не был готов.

– Я убью её! – она вскочила так резво, что я даже не успел среагировать. – Ты поможешь мне. Нет, ты уже мне помог, – её глаза горели местью.

– Стой, стой, ты что задумала?

– Иди в приют, тебя могут хватиться и у тебя будут проблемы.

Девушка, не глядя больше на меня, резво вышла из раздевалки и быстро пошла по коридору.

– Постой! – выкрикнул я ей вслед. – А что ты? Что ты будешь делать?

Мари остановилась и оглянулась на меня.

– Я их убью, – ответила она спокойно и быстро свернула за угол.

Я не успел опомниться, как Мари исчезла.

«Что же я наделал? – подумал я. – Она ведь и вправду убьёт их».

Я хотел было броситься вслед за Мари и попытаться отговорить её. Но тут же вспомнил, что я не у себя в приюте и быстро спрятался в тени.

«Что же мне теперь делать?»

Нужно было возвращаться в приют. Меня разрывало надвое. Но слова были уже сказаны, а дела сделаны. Я ещё немного постоял в тёмном коридоре пустого стадиона так ничего не решив и стал пробираться обратно к выходу на крышу.

Вернулся я в приют, когда уже светало. Рассвет был странным, он лишь едва проглядывал сквозь тоненькую щель меж облаков и пыльных радиоактивных туч. Вскоре и этот маленький луч исчез и я понял, что с сегодняшнего дня мир стал ещё на одну жизнь страшнее.

Тихо проникнув в свою комнату, я наткнулся на Рима и Тима, которые уже проснулись и собирались в свой обычный утренний поход к ракушке.

– Привет ребята, – выдал я первое, что пришло в голову.

– Привет, Дони, – откликнулись они. – Ты что-то запоздал сегодня, мы уж заволновались.

– Да всё нормально, просто засмотрелся на восход, – соврал я.

– Ну, ты смотри в следующий раз так не засиживайся там, – сказал Тим подозрительно глядя на меня.

Ребята ушли умываться, а я уселся на свою кровать и обхватил голову руками.

– Ну что доволен своим поступком? – услышал я странный незнакомый голос.

Я поднял взгляд уставших глаз, но к моему удивлению в комнате никого не оказалось. От непонимания я настороженно осмотрелся, затем потряс головой.

– Что за глюки? – сказал я самому себе.

Ещё раз осмотревшись по сторонам, я никого не нашёл и отправился умываться.

Прибытие на Землю было странным в прямом смысле этого слова.

Обычно странников на чужие планеты отправляли судами. Корабль сбрасывал капсулу с исследователем в заранее выверенный район. После чего следовала атака, сбивающая любые радиосигналы и выводящая из строя любые электроприборы. Это делалось для того, чтобы сбить со следа любые поисковые группы и отбить охоту для желающих докопаться до истины. После прибытия капсулы на планету, собственно говоря, и начиналась сама миссия.

В случаи с Марц-Эллом всё было по-другому. Совет поручил историку воспользоваться туннелем. Что было на самом деле очень необычно.

Туннель был очень странным изобретением. Выражаясь простыми словами, это был телепорт только очень продвинутый. Данная технология была найдена поисковиками Варахили на очень отдалённой и заброшенной планете. По их докладам, некогда этот мир принадлежал какой-то очень и очень развитой цивилизации. Уровень их технологий был сложен настолько, что ушло немало циклов, прежде чем первые доводы относительно загадочных находок смогли быть опубликованы. Сам же туннель так до конца и не смогли изучить. Поэтому он часто давал сбои, и тот кто пользовался его услугами мог запросто оказаться совершенно не в том месте, на которое рассчитывал.