Журнал поэзии «Плавучий мост» является некоммерческим изданием, выпускается на личные средства его создателей, при содействии и участии издательств «Летний сад» (Москва, Россия) и «Waldemar Weber Verlag» (Аугсбург, Германия).

Периодичность издания – один раз в квартал.

Редакторы журнала:

Виталий Штемпель, руководитель проекта (Германия), Вальдемар Вебер, издатель (Германия), Сергей Ивкин (Россия), Надежда Кондакова (Россия), Вячеслав Куприянов (Россия), Вадим Месяц (США, Россия), Тим Собакин (Россия), Андрей Тавров (Россия), Александр Шмидт (Германия)

Сайт журнала:

www.plavmost.org

© Редакция журнала «Плавучий мост», 2017

© Waldemar Weber Verlag, Аугсбург, 2017

© Авторы публикаций, 2017

Как-то я прочитал у Владимира Гандельсмана (не ручаюсь за точность цитаты), что «писать стихи – значит убивать время». Поначалу мне эта мысль показалась близкой, почти интимной, даже померещилось, что за видимой простотой и тривиальностью прячется глубокий онтологический смысл. Убивать время! И таким аристократическим способом! Особенно, если ты «вечности заложник. У времени в плену».

Ощущение плена, какой-то самоубийственной несвободы меня преследовало все время после переезда на «историческую» родину. Стояла поздняя, беспросветная осень, по оконному стеклу сползали мутные бессильные капли, книга валилась из рук…щелкала компьютерной мышью жена, раскладывая электронный пасьянс, словом – «жизни мышья беготня».

– Нет! – вдруг воспламенился я, – а как заклинание Гете – «продлись мгновенье – ты прекрасно», а как же Боратынский Евгений Абрамович о поэзии как «полном ощущении известной минуты»? Как убивать время, когда оно драгоценно, непостижимо, божественно присутствует в лучших стихах? Если даже этот вялотекущий, хронически унылый вечер может стать поводом для написания:

Писать стихи – значит освобождать время из плена повседневности, однообразия. Это битва с монотонно пережевывающими твою жизнь жвалами часов, с пустотой, разрезанной знаком «тире» между датами твоего рождения и смерти.

Поэзия – это и есть исполнение всей полноты известной минуты, то есть преображенное время. Это время, когда нет вчера, сегодня, завтра, когда есть – райское – всегда. Это преображение, сродни чудотворству. Зачерпывание ковшом слова, как говорил Сергей Есенин, из ничего (буддийской и хайдеггеровой пустоты) живой воды. Редчайшие в нашей жизни проявления красоты, любви, сочувствия. Всего того, что воду повседневности превращает в вино поэзии. Для того, чтобы участвовать в этом, быть при этом – «Dasein» – совсем не обязательно писать стихи. Ведь, как заметил в одном из писем мудрец Боратынский: «Знаю, что поэзия не заключается в мертвой букве, что молча можно быть поэтом…»

Для нас каждый читатель «как тайна, как кем-то закопанный клад» и не только. Он еще и соработник, соратник в «войске песен» в поединке с «прибоем рынка», – как об этом написал почти сто лет назад Велимир Хлебников.

Неоплатоники считали, что человек только потому видит солнце, что его глаз устроен подобно солнцу. Надо иметь особую духовную оптику, чтобы чувствовать прекрасное. Должен случиться некий сдвиг в восприятии этого мира, отстранение и остранение, чтобы он предстал «странным», чтобы отправиться в странствия духа. Это одинокие странствия, где потерями чреват каждый прожитый день, где всякий странник задает себе вопрос, на который очень сложно найти ответ: «Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?..» Такие странствия совершаются без современных средств коммуникации, как встарь, как всегда. Единственно, чем может дать знать о себе странник, это частным посланием. Вроде письма, запечатанного в бутылке: «…неведомым друзьям», в котором заключен «…как бы протест против разлуки любящих в пространстве и во времени…» (Борис Поплавский).

Возможно, океан принесет это послание к неведомому берегу «отчизны дальней». Туда:

Александр Шмидт – поэт, редактор. Живёт в Берлине.

Поэт, драматург, сценарист. Выпускница факультета журналистики МГУ. Москвичка. Автор нескольких сборников стихов и пьес. Публикации в русских и иностранных журналах (в том числе «Новый мир», «Отечественные записки», «Искусство Кино», «Современная драматургия» и др.). Более ста постановок в России и за рубежом. Стихи и пьесы переведены на английский, немецкий, французский, финский, польский, китайский и др. языки. Фильм "Doc.тор" – гран-при нескольких кинофестивалей. Лауреат премии «Триумф» (малая), премии Союза писателей Москвы «Венец», премии имени Анны Ахматовой журнала «Юность», премии «Действующие лица» и многих других.

Нет печальнее встречи напрасной.

После долгих хождений по кругу

Ничего, кроме «здравствуй» и «здравствуй»,

Мы сказать не сумеем друг другу.

Нет гуманнее боли мгновенной:

Резануло и – больше не больно.

И пойдешь ты – загадка Вселенной —

По какой-нибудь улице Смольной.

Он долго говорил о Блоке,

К Петрарке возвращался вновь,

Когда уже свиданий сроки

Кричали: нужно про любовь!

И Тютчев мне врагом казался,

Когда цитируя его,

Мой друг печально улыбался,

Не добавляя ничего.

Возненавидев Мандельштама,

Себя пытаясь обмануть,

Ждала-ждала, что эта драма

Закончится когда-нибудь.

Ведь что-то, но должно случиться!

Когда он все же прочитал,

Что я души его царица

И мыслей вечный идеал,

Уже без боли и досады

Махнула весело рукой —

Что «мне тебя уже не надо»,

Сказав Цветаевской строкой.

Среди всякого прочего

Раздаются звонки в тишине.

Это кто ж так настойчиво

Прозвониться не может ко мне?

Мне ни грустно, ни весело —

Я не жду, не готова к вестям.

А душа моя – месиво,

И ее не собрать по частям.

И не сделаешь лишнего

Шага, если стоишь на краю.

«Я звонил. Ты не слышала?» -

«Я стирала… Рубашку твою».

Быть может, лучше в Штатах вилла.

Но от сравнений воздержись.

Ведь ты сама себе варила

И этот суп, и эту жизнь.

Быть может, лучше в Аргентине —

И в это искренне поверь.

Но яркозубому мужчине

Ты также открывала б дверь.

И так же бы смеялась точно

На авеню или на стрит,

И также плакала бы ночью,

Проверив, крепко ли он спит.

Холодея, тая и сгорая,

Губы искусав и вкривь и в кровь,

Ты права – я, может, и не знаю

В самом деле, что же есть любовь.