— Меч в руках Артура! — возвестил публику Вулфард.

Все захлопали и заговорили. Джейкоб молча вложил саблю обратно в ножны. Харбор, всё также стоявший у дверей, нервно потирал подбородок.

— На сегодня… довольно пустых… развлечений, — сказал кронпринц с лёгкой отдышкой. — Приглашаю всех для серьёзного разговора за фужером вина. — И ушёл из комнаты под аплодисменты.

Браун проводила его взглядом в спину. Дверь, около которой и стоял Дэвид, отворила прислуга.

— Прекратите его выступления, — чётко приказал принц засеменившему за ним старшему инспектору.

— Но… он очень популярен, Ваше Высочество.

— Уверен, Вы найдёте способ. — Харбор остановился, а Джейкоб пошёл дальше.

Публика стала расходиться, смеясь и делясь впечатлениями. Герцогиня подошла к артисту.

— Зачем ты так поступил? — спросила она.

— Я дал ему то, о чём он просил, — невозмутимо ответил иллюзионист.

— Что в тебя вселилось? Это же глупо, — продолжала обвинять его девушка.

Финн помолчал, склонив немного голову.

— Герцогиня Браун! — К ним подошли несколько других леди, которые, по всей видимости, являлись подругами Милли. — Идёмте, — высокопарно отозвалась одна из них. — Мы не должны заставлять принца ждать.

Вулфард молча ушёл с импровизированной сцены.

— Вам понравилось выступление? — спросила всё та же «подруга».

— Оно было великолепно, — с широкой улыбкой возвестила герцогиня.

— Да, занятно… — сказала другая девушка.

Они пошли в сторону выхода из зала, пока Финн переговаривался о чём-то с прислугой.

***

Поздний вечер окутал двухэтажное серое здание, где проживал иллюзионист.

Финн крутил отвёрткой в своём новом изобретении, слишком усердно, отчего стекло просто выпало из крепления. Вулфард нахмурился и с остервенением бросил медный каркас и отвёртку на стол. Сегодня всё буквально валилось из рук. Он посмотрел в окно, как заметил среди ночных сумерек какое-то неясное движение.

Он вышел на улицу с молотком как раз тогда, когда Милли, укутанная в плащ, прискакала на своём белом коне к его дому. Нельзя сказать, что это сильно удивило иллюзиониста, но всё-таки он всё равно не ожидал столь позднюю и приятную гостью.

Чёрный зрачок почти полностью затопил карию радужку, от чего его взгляд из-под нависших бровей становился укоризненным.

Герцогиня остановила коня почти рядом с ним.

— Кто помог меня найти? — серьёзно спросил фокусник.

— Твой импресарио, — мягко огрызнулась девушка, легко спрыгивая с седла. — Я сказала, что, если он хочет остаться в Вене, без меня ему не обойтись.

Финн пошёл в сторону дома спиной, смотря на гостью.

— Значит, меня хотят выгнать из города? Прекрасно! Уеду с наслаждением!

— Остановись! — громко попросила Браун. Финн послушно остановился и обернулся. — Я приехала, чтобы помочь тебе!

— Зачем? Какое тебе теперь дело до того, что со мной произойдёт?

— Ты был моим другом! Я твоим другом осталась! — категорично заявила девушка.

— Мы были знакомы недолго и давно. Ты меня нынешнего совсем не знаешь!

— Тогда почему ты со мной говоришь? — Вулфард, который почти дошёл до дома, обернулся и быстро пошёл назад. — Почему ты вообще со мной?.. — Вопрос потонул в отчаянном поцелуе, которым иллюзионист буквально запечатал её губы.

Этого так давно хотелось. Фокусник одной рукой обнял герцогиню за талию, которая чётко выделялась из-за приталенной рубашки для верховой езды, а другую руку запустил, распуская, с мягкие локоны волос. Поцелуй из невинного перерастал в более страстный и пылкий.

Они практически ввалились в комнату, дверь в которую Вулфард открыл пинком ноги. Милли только потянулась к нему за новым поцелуем, как её вдруг схватили за щёки, не позволяя приблизиться. Финн прижал прелестное тело к стене, оглаживая ладонью её лицо. Браун поняла и приняла его молчаливые правила, начиная немедленно расстёгивать петли на его жакете. Тот тоже не остался в долгу, в свою очередь расстёгивая пуговицы на её рубашке. Взгляд иллюзиониста скользнул с лица ниже, на оголённую кожу, и невольно наткнулся на медальон, который он подарил Миллс ещё, кажется, в прошлой жизни.

Всё-таки сохранила! Всё-таки помнила! Всё-таки любит!..

В груди приятно кольнуло, и Вулфард с новыми силами прижался губами к губам герцогини. Они отошли от стены, не разрывая поцелуя, снимая с себя и друг с друга одежду и бросая её на пол. А когда они дошли до кровати, то фокусник ловко опрокинул их на неё сверху.

Обнажённой Милли выглядела просто совершенно. С мягкой бронзовой кожей, которая очень красиво смотрелась в свете пламени камина. Распущенные каштановые волосы ореолом расположились вокруг её головы, а огромные глаза сияли хитринкой, желанием и всепоглощающей любовью, которая ни на йоту не уменьшилась ещё со времён разгульной юности.

Финн навалился на столь соблазнительное тело сверху, оглаживая нежную кожу, не веря, что наконец-то она, его Миллс, сейчас в его объятиях. Они с упоением целовались, лаская друг друга. Вулфард подозревал, что она уже не настолько невинна, насколько казалась в своих белоснежных платьях, особенно, если она жила в одном доме с кронпринцем, но для него она была сейчас самым чистым и невинным из всего, что вообще существовало на этом свете.

Милли умело подставлялась под его ласки и умело дарила их ему сама. Она послушно развела ноги, допуская его к самому сокровенному. Браун сверкала в полутьме глазами, а в перерывах между поцелуями прикусывала губу и не издавала ни звука, пока он медленно входил в неё. Финн спустился губами ниже, «клеймя» её выгнутую шею, глубоко вдыхая позабытый за столько лет аромат её кожи. И пускай они тогда, в том возрасте, даже и не думали о столь близких отношениях, но в будущем Вулфард всё равно хотел быть у неё первым и единственным. Но, как уж сложилась судьба…

— Пожалуйста, не тяни, — едва слышно прошептала герцогиня, шире разводя длинные ноги и прогибаясь в пояснице.

Момент, когда он прорвал её девственную плеву и вошел полностью, девушка как-то пропустила, потому что тело сразу же отозвалось болезненной вспышкой, всё-таки заставив её громко вскрикнуть и запрокинуть назад голову.

«Всё-таки первый», — с какой-то полубезумной улыбкой подумал иллюзионист, благодарно осыпая шею Браун успокаивающими поцелуями.

Милли отдавалась во власть сильных рук и восхитительного жара внутри, что волнами приходил на смену боли. Она до сих пор не верила, что наконец-то она вместе с Финном, с её горячо любимым и непохожим на других Финни.

Руки не могли насытиться, а мозг — поверить. Неожиданно в голове девушки что-то ярко вспыхнуло, тело пронзила приятная дрожь, а затем всё нутро сковала лёгкая сладкая судорога.

~~~

Они лежали, укрытые тонким покрывалом, и не могли налюбоваться друг на друга. Милли приподняла голову и поддерживала её рукой, а Финн поигрывал пальцами с медальоном на её шее. Вдруг он поднёс его к лицу.

— Ты его сохранила.

Милли перехватила деревянную основу, тоже начиная поглаживать её кончиками пальцев. Вулфард же переключился на её мягкие и спутанные в порыве страсти волосы, приглаживая их.

— Я смотрела на твою фотографию, пытаясь представить, где ты сейчас. По ночам мне снилось, что я сбежала с тобой, а потом я просыпалась и понимала, где я… — она посмотрела куда-то в пустоту, размышляя, а потом с улыбкой вновь взглянула на Финна. — В моих снах у тебя было много веснушек и более мягкие черты лица. — Она потрогала нос фокусника пальцем, где почти все упомянутые веснушки уже практически слились с его цветом кожи.

Тот улыбнулся, притягивая герцогиню к себе на грудь. Браун удобнее устроилась головой на предложенном месте.