Есть затертое выражение: «достойно войти в самую строгую по отбору антологию поэзии». В данном случае так оно и есть – достойно.

Позже автор исправил последний стих, желая привести его в соответствие с изменившимися реалиями: «Тот тёмный мир, где рухнул Третий Рим», – и проставил дату «1991». Не берусь оспаривать авторскую волю, но и не могу принять замену, на мой взгляд, ослабившую стихотворение в поэтическом отношении и немного исказившую в историческом. Его сила – в том числе в удивительно точном отражении и сильном поэтическом переживании конкретного исторического момента, причем момента переломного или, как тогда говорили, судьбоносного. Рискую судить об этом как один из первых слушателей и читателей. Прошла четверть века, а я до сих пор не знаю лучшего стихотворения о том времени. Дорожил им и сам Георгий Ираклиевич, сделавший его финалом своей первой изданной книги «Неизвестность».

В конце 1991 г. в жизни Мосешвили произошла значительная перемена – его пригласили работать на радио, где оказались востребованы энциклопедические знания, умение вести беседу (слушателю казалось, что обращаются прямо к нему), артистизм и редкой красоты голос. Появилась возможность рассказать широкой аудитории о любимых поэтах и музыкантах, возможность диалога с лично незнакомыми людьми, которые узнали и полюбили «дядю Гошу» благодаря передачам «Эха Москвы», потом «Говорит Москва» и «Радио София». Однако собственная поэзия оставалась если не невостребованной, то неоцененной по достоинству. Не берусь судить, считал ли Георгий Ираклиевич ее главным в своей жизни, но в конечном итоге он был прежде всего поэтом, а литературоведение, переводы и радиожурналистика оставались приложением к стихам.

22 июля 1997 г. в Центральном доме художника на Крымском Валу в Москве состоялась презентация «Неизвестности». Происходящее напоминало концерт: во всяком случае, музыки звучало больше, чем стихов. Музыка была превосходной, но пишущему эти строки (я сидел в зале) было немного обидно за стихи. На книгу, выпущенную небольшим тиражом в маленьком издательстве, появилась всего одна рецензия – в нью-йоркском «Новом журнале». «Нетусовочный» и «непробивной» автор остался известен тем, кто и так знал его.

Во второй половине девяностых Мосешвили написал мало, но счастливые перемены в жизни дали ему мощный импульс: в самом конце девяностых и в «нулевые» появилось много новых стихов. Работая над ними и возвращаясь к старым, Георгий Ираклиевич начал составлять книгу, которую хотел назвать «Стихи из времени». Он так и не подготовил окончательный текст для печати (сохранилось несколько вариантов, последний из которых приведен в настоящем издании), хотя охотно читал стихи из нее не только друзьям, но и публично – во время совместных выступлений с музыкантами. Поэтическая манера изменилась мало, разве что стало меньше риторики (в хорошем смысле) и больше мудрой умиротворенности (в наилучшем смысле). «Свидетель крушения империй», «невольный очевидец тёмных дел и современник нескольких поэтов» чувствовал себя «бедняком, что равен королю» и все чаще благодарил Бога за свою судьбу. Зоркости и иронии не убавилось. Полтора десятилетия назад он предвидел, как:

Другое предсказание пока не сбылось, но задуматься стоит:

Георгий Мосешвили умер очень рано, сделав в литературе далеко не всё, что мог бы, а сделанное не получило должного признания. Он любил комментаторскую работу, любил собирать и сопоставлять факты, любил полноту и точность информации, о чем говорят хотя бы его примечания и аннотированный именной указатель к мемуарам Нины Берберовой. Однако потенциал Мосешвили как историка литературы, критика и эссеиста остался невостребованным, а его труды – неоцененными по достоинству. Он иронически отзывался о специалистах по «совлиту», которые, переключившись на Русское Зарубежье и прочие запретные темы, стремительно делали карьеру в новом качестве (сошлюсь хотя бы на его передачу «Возвращение Мюнхгаузена», название которой звучит настоящей музыкой), но сам не умел и не хотел «пробиваться», а писать «в стол» ему наскучило. Он сделал немало, но, читая его статьи и эссе на литературные темы, легко представить, что он мог бы сделать и чего мы лишились. Отрадно одно – стихи он всегда писал без оглядки на внешние обстоятельства, никогда и ничем себя не ограничивая.

В ночь на 7 ноября 2000 г. появилось короткое стихотворение «Эпитафия для Г.М.»:

Он был очень скромным человеком, прекрасным поэтом и настоящим другом.

При жизни Георгия Мосешвили было издано немного: одна книга стихов «Неизвестность» (1997) и отдельные публикации в журналах и сборниках. Между тем, он видел свои неизданные стихи не разрозненными, а объединенными в композиционно тщательно выстроенные книги. Причем одни и те же стихи могли несколько раз перетекать из одной составленной им рукописной книги в другую, если того требовали внутренняя структура и логика данной книги. Пришедшее ему новое стихотворение он сначала тщательно «обкатывал» в уме, а писал сразу почти набело, что хорошо видно по публикуемым автографам.

Последние годы жизни Георгий вынашивал замысел издания второй книги стихов. Он перепробовал разные варианты ее названия: «Письма из плена», «Простые слова», «Тень Клио», «Соединение»… Некоторые из этих вариантов впоследствии стали названиями отдельных глав. В настоящем издании последняя, незавершенная книга Георгия озаглавлена «Стихи из Времени», так как именно это название написано рукой автора на папке с рукописями стихов и другими подготовительными материалами к книге.

В двухтомник вошла большая часть написанных Георгием стихов. Не включены в него многочисленные ранние, почти совсем еще детские стихи; очень короткие, незаконченные наброски – в одну-две строки – и сочинения, предназначенные исключительно для домашнего круга.

Не все стихи датированы. Георгий обычно ставил дату, если считал стихотворение завершенным. Точно восстановить хронологическую последовательность недатированных стихотворений 1970-х – 1990-х гг. не представляется возможным, т. к. свои бумаги Георгий держал в творческом беспорядке. В книге они помещены в той, возможно, случайной, последовательности, в какой лежали среди рукописей Георгия. В публикуемых стихотворениях сохранены особенности авторской пунктуации.

Включенные в сборник тексты радиопередач относятся преимущественно к первым годам работы Георгия на радио (1990-е гг.), когда он, готовясь к эфиру, заранее записывал тексты своих программ на бумаге. Впоследствии он обычно ограничивался составлением подробного плана передачи, так что программы более позднего времени в большинстве своем сохранились (если сохранились) только в аудиоформате. Записи его литературных программ «Русская аргонавтика» можно послушать в аудио-архиве «Христианского церковно-общественного канала» на сайте www.radiosofia.ru, а записи музыкальных программ «Звёздная ночь с Георгием Мосешвили» (на радио «Говорит Москва») – на сайте www. beatles.ru.