Она скривилась и сказала:

- Любовь, конечно, это хорошо, но одной любовью сыт не будешь. Так что не советую тебе охаивать мой журнал, он хорошо платит за мои материалы.

- Он слишком много от тебя требует! Кому нужны деньги, заработанные такими путями?

- Мне, - резко ответила Журналистка. - Не подходи ко мне! Я не хочу голодать и вообще испытывать нужду!

- Зарабатывать должен мужчина!

Фотограф посмотрел на него с невольной заинтересованностью.

А Журналистка приосанилась и сказала:

- Так-так. И сколько же ты у нас зарабатываешь? Говори, не стесняйся, раз уж ты сам так настаивал на разговоре. Я же знаю, где ты работаешь, так что не надо вешать мне лапшу на уши, ты не сможешь обеспечить мои потребности.

Фотограф ухмыльнулся.

- Я могу устроиться еще куда-нибудь, работать по совместительству, - горячо уверял Журналистку Влюбленный. - Зато ты будешь всегда при мне, под боком, и я буду в тебе уверен!

- Ну вот что, - потеряла терпение она. - Ты, конечно, можешь устроиться хоть на десять работ, но каждая из их будет приносить тебе гроши, которых едва хватит на хлеб и воду. Меня это не устраивает.

Он намеревался еще раз возразить, но в эту секунду в ее кармане проснулся маленький телефончик и принялся пиликать. Она тут же воспользовалась поводом прекратить противный разговор.

Однако при первых же словах из трубки она мгновенно переключилась в свое обычное пространство, где вовсе не было Влюбленного и даже не предполагалось его наличие - это было пространство ее профессиональной деятельности.

Фотограф тоже несказанно обрадовался этому вмешательству, потому что всерьез опасался за свою психику, если бы препирательства рядом с машиной продолжились.

- Да! - деловым тоном отозвалась в трубку Журналистка. - Что?! Уже выезжает? Так скоро? Мы сможем его опередить? Ладно, дружище, спасибо за помощь. Звони, если что-нибудь изменится. Я всегда на связи.

Уже и совсем забыв о существовании Влюбленного, она села в машину, улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Фотографа и произнесла:

- Он уже выезжает. Мы немного опоздали. Опередим его вряд ли, но можно попытаться его догнать и обогнать.

Их обоих охватил азарт творцов сенсаций. Теперь они понимали друг друга с полуслова и были готовы к действиям.

- Как он сейчас выглядит? - спросил Фотограф.

- Три бронированных микроавтобуса со спецномерами и спецсигналами.

- Отлично.

Влюбленный в очередном приступе отчаяния простирал руки к своей богине, оказавшись вдруг за пределами того круга, где можно было хоть чуточку на нее влиять. Правда, он попытался остановить начавшееся движение автомобиля, ухватившись сначала за зеркало, потом поочередно за ручки передней и задней дверей, потом даже снова за крыло, уже на бегу, но тягаться с лошадиными силами мотора он был не в состоянии. Машина неумолимо развернулась и уехала в неизвестном направлении.

Несколько минут Влюбленный стоял, тяжело дыша и проводя взглядом по следам скрывшегося автомобиля. Наконец, он вышел из этого состояния, топнул ногой и в избытке эмоций потряс в воздухе кулаком.

- Ты меня плохо знаешь! - прокричал он и бросился бежать.

- Скажите, пожалуйста, как пройти на улицу Пожарского?

Организатор была так утомлена, что ей все труднее и труднее становилось любезно улыбаться членам делегации.

- Дорогой вы наш, - ответила она. - Улица Пожарского у нас есть в программе, мы осмотрим ее послезавтра утром.

- Я не могу ждать так долго! Я в нетерпении... Можно как-нибудь изменить программу? Или проводите туда только меня, пожалуйста, это не займет много времени! Я вас очень прошу!

- Простите, это невозможно. Членов делегации категорически запрещено разделять.

- Это нарушение моих демократических прав!

Организатор снисходительно улыбнулась:

- Ну вот, сразу видно иностранца. Поверьте мне, наша деятельность продумана до мелочей. Ваша безопасность - главное для нас, и мы обязаны ее обеспечить. Особенно в свете происходящих в мире событий.

- Это не объяснение. Безопасность людей должны обеспечивать силовые структуры, а обязанность организаторов - направить свободное время делегации в нужное русло, потому что вы как местный житель досконально знаете все здешние достопримечательности. Я очень хочу уже сегодня увидеть улицу Пожарского, это слишком важно для меня и имеет принципиальное значение...

Организатор уже некоторое время хмурилась и вглядывалась в Иностранного Гостя, и ирония в ее словах была не такая уверенная.

- Что-то вы подозрительно хорошо выражаетесь по-русски. Надеюсь, вы не шпион? А то силовые структуры обеспечат не вашу, а нашу безопасность и арестуют вас.

Иностранный Гость возмущенно покраснел:

- Что за инсинуации! Что вы себе позволяете!

Она струсила, отступила перед такой ответственностью и принялась извиняться, хотя он, судя по всему, был оскорблен не на шутку.

- Ну, успокойтесь, пожалуйста! Не надо воспринимать все так серьезно!

- Мой дед был выходцем из России, из старинного купеческого рода! Он был вынужден уехать, когда опасность смерти стала угрожать его семье после Октябрьской революции. Но мы никогда не забывали о том, что мы русские!

Доведенная до бешенства, Организатор едва не возразила, что, мол, имена у них при этом вовсе не русские, однако не успела вставить в маленькую паузу ни единого слова.

- У бабушки мы всегда говорили по-русски, это было обязательно и не ставилось под сомнение даже нерусскими родственниками! И дед, и бабка, и мама стремились сохранить в нас, будущих поколениях, нашу национальную самобытность!

Организатор посмотрела на него с изумлением, но он вошел в такое патетическое состояние, что уже не мог остановиться.

- Я по образованию филолог, лингвист, преподаю русскую литературу в трех европейских университетах и знаю русский язык в совершенстве! Как вы смеете обвинять меня! Я - заслуженный человек, потому и попал в состав делегации, и приехал на саммит Восток - Запад!

Организатор смотрела на него холодно, слегка прищурившись, и думала, до чего глуп в условиях исторической родины этот заслуженный человек, ведь каждое его слово лишь усиливало подозрения в шпионаже, а не снимало их.

- Сегодня у моего деда, ныне покойного, был бы юбилей, удивительная круглая дата, ровно сто двадцать пять лет со дня рождения! На улице Пожарского был особняк нашей семьи, в котором он и родился! Это очень символично, что я, его внук, оказался именно в этом городе, именно в этот день! Перст судьбы, если вам угодно!

- Мне не угодно, - сухо сказала Организатор. - Знаете ли, ваша история звучит весьма трогательно. Допускаю, что это правда.

- Разумеется, это правда!

- Но это не имеет никакого значения. Если бы вы приехали сюда в частном порядке, вы вполне могли бы осматривать любые достопримечательности нашего города в любой очередности. А теперь вы - не сами по себе, а член делегации. Поэтому действовать по своей инициативе не имеете права, чтобы не поставить под удар безопасность всей группы.

Иностранный Гость был ошеломлен такой логикой:

- Не может быть! Это самый настоящий тоталитаризм на практике!

Организатор свысока усмехнулась:

- Вы преувеличиваете! Условия проведения предыдущего саммита, в Германии, между прочим, были гораздо более жесткими, но там никто никого не обвинял в тоталитаризме или даже фашизме, хотя каждый участник делегации вынужден был терпеть ежечасный личный досмотр, во избежание провокаций.

Иностранный Гость провел по вспотевшему лбу аристократически тонким белоснежным платком. Он был шокирован.

А Организатор продолжала, задетая за живое:

- В любой другой стране все эти мероприятия считаются оправданными и не встречают нареканий. Но стоит только этому случиться в России - и тут же начинается вой: тоталитаризм, демократия, свобода слова! Долой этих варваров из всех международных организаций! Знаем мы вашу хваленую демократию - я провела уже два десятка таких вот официальных приемов, и всегда вижу и слышу одно и то же! Никакого разнообразия! Как будто вас там, в Европе, штампуют и программируют! И после этого все ваши европейские _ _ задирают нос насчет промывки мозгов!