Леонид настолько впечатлился не очень уж и весёлым повествованием Вики, что неожиданно для себя заказал ещё водку. Разбитной израильский официант, у которого «Gold», очевидно, был не самым ходовым товаром, поднося им очередную порцию крепкого напитка, весело проронил:

– Вы, милые господа, сразу бы графин заказали, что ли, а то я так с ног собьюсь подносить на стол всё время маленькие рюмочки.

Леонид поднял свою стопку и прочувственно провозгласил:

– За тебя, Вика! Чтобы жизнь у тебя наладилась, и чтобы всё в ней было хорошо.

– Да ничего уже хорошего не будет, – промямлила она, поднося к, раскрашенным густой помадой, губам очередную порцию водки, – я ведь женщина не только гулящая, а ещё и пропащая.

– Смотри, Вика, – удручённо сказал сердобольный Леонид, – если нужна помощь, запиши мой телефон.

– Всё как раз наоборот, Лёня, – оживилась вдруг она. Это я хочу тебе помочь.

Вика попросила у официанта ручку, что-то быстро написала на салфетке и протянула ему. Развернув её, он прочитал: «Наташа – 03-6232978».

– Что это за телефон, и что за Наташа? – удручённо поинтересовался он.

– Как раз то, вернее та, что тебе надо, – искренне рассмеялась Вика. – В некотором роде лекарство, которое должно тебя вылечить.

– Что ещё за лекарство, что за бред? – не на шутку разволновался Леонид. – Зачем меня нужно лечить, я, в общем-то, здоровый человек?

– Может быть, и здоровый, да не совсем, – гнула своё Вика, – я сразу заметила, что ты какой-то озабоченный. Похоже, обделён ты женским вниманием. Тебе, Лёня, особая проститутка нужна. Вот Наташка, ты уж поверь мне, тебя и вылечит.

Не успел Леонид подивиться женской проницательности, как она, положив на столик деньги, вскочила со стула и, не попрощавшись, скрылась за пальмами, окружающими ресторан со всех сторон.

Лечение у Наташи Леонид начал буквально через несколько дней. Она, разумеется, никогда врачом не работала, но медицинское образование имела. Да разве могла хорошая еврейская девочка не иметь хоть какое-нибудь отношение к медицине? Конечно же, нет. Заботливые полуеврейские родители из хлебного города Ташкента всеми правдами, а по большому счёту, неправдами, за отданную кому надо мзду сумели устроить дочку в медицинское училище. А девочка действительно получилась более чем хорошенькая, что лишний раз доказывает, что детей надо производить от смешанных браков. Прелестной куколке, выпорхнувшей из материнского лона иудейки Дины, мусульманский папа, узбек Мамед, дал почему-то русское имя Наташа. К своему совершеннолетию куколка превратилась в стройную восточную красавицу, унаследовавшую от отца смуглую кожу, тёмные как смоль волосы и раскосые глаза. Разве что едва заметная скорбь в поволоке этих красивых глаз выдавала еврейскую составляющую в национальности Наташи. Так случилось, что отец Наташи, командир мотострелкового батальона, погиб на войне, развязанной советским правительством в Афганистане. А ещё через несколько лет после этой трагедии Наташа с матерью репатриировались в Израиль.

В момент приезда на обетованную землю Наташе исполнилось 24, а маме Дине – 43. Надо сказать, что природа не обидела и Дину естественной красотой. На своём пятом десятке она выглядела на тридцать с весьма небольшим хвостиком. На это и обратил внимание разведенный полковник израильской армии Меир Пейсахович. Надо сказать, что не только обратил, а через уже короткое время предложил ей руку, сердце, общий банковский счёт и брачный контракт. От такого многообещающего предложения Дина не сумела отказаться. Таким образом, бывшая ташкентка, бывшая жена погибшего майора Советской Армии стала женой действующего полковника Армии Обороны Израиля. Через год Меир ушёл в отставку, и они с Диной благополучно переехали в Лос-Анджелес, оставив Наташу на произвол израильской судьбы.

На самом деле это был не совсем произвол. Отставной полковник снял ей небольшую комнату – студию в ТельАвиве, которую оплатил на год вперёд. Кроме того, он устроил Наташу медицинским секретарём к врачу-психиатру. Психиатр родился сорок лет назад, из которых первые пятнадцать прожил в городе Ровно. Посему он довольно сносно говорил не только по-русски, а даже и по-украински. Внешне психиатр, которого звали Шевах, являл собой высокого лысого, в некотором роде, даже импозантного мужчину. Но по своим наклонностям почему-то напоминал Наташе своих пациентов. Позже она узнает, что профессия психиатров накладывает на них своеобразный отпечаток, и они становятся то ли по форме, а возможно даже и по содержанию, похожими на тех, кого призваны лечить.

Зарплату доктор Шевах платил совсем небольшую: её едва хватало на покрытие коммунальных услуг и самые необходимые потребительские нужды. Мама Дина иногда присылала какие-то деньги, но они сразу уходили на покупку одежды. Наташа понимала, что для достойной жизни красивой женщине необходим либо нормальный мужик, который способен оплачивать эту самую жизнь, либо собственный приличный заработок. С полковниками её дороги почему-то не пересекались, видимо, последнего из них подобрала её мамочка. Да и бизнесмены, банкиры и олигархи не спешили проторить дорожку к её скромной студии в районе старого тель-авивского порта. Оставалось самой найти способ достойного заработка.

За год до отъезда в Израиль огромное впечатление на Наташу произвёл нашумевший фильм советской перестройки под названием «Интердевочка». Возможно, что, по замыслу режиссёра, эта кинолента должна была убить у советских девушек такое никчемное желание, как занятие валютной проституцией. Однако в реалиях всё вышло совсем наоборот. Буквально в считанные дни после выхода фильма на экран в обиходе появился анекдот:

– Марь Петровна! Ну как вам, коммунистке, ветерану труда, члену парткома и месткома, наставнице молодых удалось стать валютной проституткой?!

– Ну как-как?.. Ну просто повезло!

Именно такого везения и жаждала Наташа. Ей хотелось стать путаной. Сказать по правде, это слово ласкало её слух, ей казалось, что в нём кроется нечто возвышенное и таинственное. На самом деле в нём содержалось больше низменного, чем возвышенного. Что же касается таинственности, то это, действительно, присутствовало: в индийской мифологии путаной назывался демон женского пола. Наташа не желала связывать постыдное слово «проститутка» с ласкающим слух словом «путана», в котором прорывалась некая эксклюзивность и элитарность. Она не подозревала, что в своих догадках была недалека от истины, но от истины перевёрнутой: при любых обстоятельствах путана классифицировалась всё-таки проституткой, только проституткой высокопоставленной, проституткой высокого разряда. А это уже можно было назвать профессией, которая, по мнению Наташи, позволяла без особых трудозатрат зарабатывать совсем немаленькие деньги. Она ещё помнила, как старенькая учительница русской литературы не просто твердила, а забивала своим ученицам головы цитатами Пушкина «Береги платье снову, а честь смолоду» и Чернышевского «Умри, но не давай поцелуя без любви». Наташа вовсе не собиралась раздавать поцелуи направо и налево, но в тоже время догадывалась, что умирать из-за этого, точно, не стоит. Чуть позже она стала понимать, что, похоже, на сбережённую в молодости честь новое платье не купишь. Тем не менее получать высокие гонорары за разброс своей невинности в Ташкенте было практически невозможно.

Трудно сказать, какую этимологию слово «путана» имело в Европе и в США. В Советском Союзе оно однозначно определялось, как проститутка с обязательным прилагательным «валютная». Причём последнее слово являлось даже более ключевым, чем первое, поскольку именно в нём кодировался заработок путаны. В Израиле валюта не являлась понятием, определяющим бытие еврейского обывателя. Поэтому исключительность словосочетания «валютная проститутка» теряла всякий смысл. Работать же в грязных обшарпанных кабинетах под целебным названием «массажные» среди распущенных и непристойных девиц лёгкого поведения Наташа даже и не помышляла. Она была согласна даже и на нелёгкое поведение, только лишь с условием, что заведение по сексуальным услугам будет привилегированным, элитарным и престижным. Наташа даже самой себе не могла объяснить, что понимается под этими презентабельными словами. Она догадывалась, что таких заведений в природе просто не существует. Но и не предполагала, что буквально через несколько лет на святой земле появятся элитные специализированные салоны для обслуживания так называемых VIP-персон, а на последних страницах израильских газет эти самые персоны смогут найти объявления примерно следующего содержания: «Уважаемые мужчины! Наши индивидуалки подберут подход к каждому клиенту и преподнесут ему блаженные минуты страсти и оргазма. Ваше тело с радостью будет отзываться на их ласки, а чувственность увеличится многократно. В их объятиях каждый из Вас сможет отвлечься от всех проблем и сосредоточиться только лишь на своих удовольствиях. Наши путаны ухожены и всегда выглядят идеально, помня, что внешние данные и умение в постели – это их главное достоинство. Их упругая грудь с торчащими сосками будет отзываться на Ваши нежные ласки, а до предела разгорячённая и возбуждённая киска с огромным удовольствием примет в себя Ваш самый главный орган любви». Но пока Наташа ещё не знала, что она, полуеврейка, полуузбечка, бывшая жительница столицы Узбекской ССР, станет одной из таких индивидуалок.