— Когда я увижу Коэна?

— Дэн пошел узнать, но думаю, это будет немного позже, по меньшей мере, еще через пару часов. Ты должна окрепнуть.

— Но я не хочу, чтобы он был один, думая, будто не нужен нам. Он такой маленький. Мы должны быть там, с ним, — говорит она, и одинокая слеза бежит по ее щеке. Я вытираю слезинку и целую Кэт в лоб.

— Детка, он никогда не подумает, что мы бросили его. Он такой маленький, что, вероятно, вообще ни о чем не думает, ну разве что, возможно, о своей следующей еде. Пожалуйста, постарайся не волноваться. Просто попробуй немного отдохнуть. А когда ты проснешься, мы увидим его. Ты через многое прошла, и мне нужно, чтобы ты поправилась для Коэна и для меня... мы оба нуждаемся в тебе, — говорю я, поглаживая ее по щеке.

~ KЭT ~

Я медленно, с трудом открываю глаза. Интересно, это все был сон? Уилл сидит рядом со мной, его голова — на моей кровати, он держит меня за руку. Лиз, Дэн и Брук сидят на диване в моей комнате и общаются между собой. Я сжимаю руку Уилла, и он смотрит на меня.

— Эй, с возвращением, соня, — говорит он и целует мою руку.

— Как долго я спала?

— Чуть больше пяти часов.

— Значит, мы можем пойти и увидеть Коэна прямо сейчас?

Уилл вздыхает и нажимает на кнопку вызова медсестры.

— Думаю, можем выяснить это, — говорит он.

Входит медсестра.

— Доброе утро, Катерина. Как вы себя чувствуете? — спрашивает она, одновременно занимаясь проверкой моих показателей.

— Я в порядке. Мы можем сейчас пойти и увидеть нашего ребенка?

Медсестра поджимает губы.

— Давление по-прежнему низкое, я бы не советовала это.

— Но я настаиваю.

— В таком случае, мы можем отвезти вас в коляске, но позвольте предупредить, что вам будет больно пересесть с кровати на коляску, — говорит она, пытаясь ненавязчиво убедить меня, что это не в моих интересах.

— Мне нужно увидеть его, Уилл... мы должны увидеть его.

Медсестра кивает.

— Пойду, привезу инвалидное кресло.

Уилл смотрит на меня и качает головой.

— Если ты не готова на сто процентов, тогда, возможно, нам следует немного подождать, по крайней мере, пока ты не почувствуешь себя немного лучше, и твое давление не поднимется еще, — говорит он с отчаянием в голосе.

— Мне нужно увидеть его, Уилл, а тебе — нет?

— Ну, конечно же, я умираю от желания увидеть его. Просто я хочу, чтобы в первую очередь тебе было хорошо, вот и все.

Я переплетаю наши пальцы.

— Сейчас — самое время. Он появился на свет более… сколько ? Девяти часов назад, и никто не навестил его. Уилл, он нуждается в нас так же сильно, как мы нуждаемся в нем.

— Ладно, — глубоко вздыхает он.

Медсестра возвращается с инвалидной коляской.

— Итак, а теперь, Кэт, я подойду к кровати, а ты подвинешь ноги и спустишь их. Да, это будет больно, так что делай медленные и постепенные движения, — говорит она, поднимая спинку кровати так, что я оказываюсь в сидячем положении. Движение кровати болью отдается у меня в животе, а из горла вырывается тихий стон. Уилл смотрит на меня, нахмурив брови.

— Детка, ты уверена? Мы не должны делать это прямо сейчас.

Я свирепо смотрю на него, он отступает и берет меня за руку, пока я сажусь. Я двигаю ноги к краю кровати, и все это время в моем животе такое чувство, будто его снова разрезают. Изо всех сил я стараюсь не издавать каких-либо звуков и слежу за выражением лица, чтобы не было понятно, как мне больно, потому что знаю, это заставит Уилла остановить меня.

Наконец, ноги медленно спускаются с края кровати, медсестра хватает меня под одну руку, Уилл под другую. Лиз, Дэн, и Брук внимательно наблюдают. Я встаю на холодный пол и выдыхаю. Боль вгрызается в живот, отчего возникает небольшая тошнота, но я отмахиваюсь от нее, так как желание увидеть сына гораздо важнее, чем мое хорошее самочувствие.

Медсестра спрашивает, могу ли я стоять.

Я продолжаю глубоко дышать, восстанавливая дыхание, затем переношу вес тела на Уилла и медсестру и соскальзываю с кровати.

— Аааа! — громко кричу я. Голова словно в тумане, но я стараюсь сосредоточиться на лице Уилла. Он смотрит на меня, и в его взгляде читается: ты молодец.

— Ладно, давай садиться, — говорит медсестра, свободной рукой подкатывая инвалидную коляску сзади.

— Ты можешь сделать это, просто не своди с меня глаз, — уверяет Уилл, зная, что я воспользуюсь его помощью, чтобы пройти через это. Я киваю и начинаю медленно сгибать ноги, чтобы сесть в коляску. В животе возникает резкая боль, и это заставляет меня резко сесть. Я плюхаюсь в кресло и с облегчением вздыхаю. Головокружение начинает потихоньку проходить. Уилл наклоняется и опускает подножки, затем медленно ставит туда сначала одну мою ногу, а потом другую.

Наконец, полностью устроившись в кресле, я с облегчением выдыхаю. Медсестра закрепляет капельницу, и мы направляемся в ОРИТ (прим. пер.: — Отделение реанимации и интенсивной терапии). Уилл идет рядом со мной, Лиз, Дэн, и Брук — следом. Мое дыхание учащается, сердцебиение ускоряется, а головокружение вновь становится сильнее, пока мы приближаемся к Коэну. Медсестра открывает дверь и ввозит меня в палату с большим количеством детских инкубаторов. Меня катят к самому дальнему от двери. Я прикрываю рот рукой, у меня перехватывает дыхание, и слезы застывают в глазах. Спереди прикреплен маленький именной бейджик: «Коэн Сандерс». Уилл наклоняется и берет меня за руку.

— Готова увидеть нашего сына? — шепчет он и целует меня в щеку.

Я киваю и сглатываю. Мы оба вздыхаем, когда заглядываем в инкубатор, и видим нашего маленького мальчика с трубкой, прикрепленной к носику, маленькие подушечки присоединены к его груди, а вокруг ножек что-то обернуто. Я уже не так сильно ликую, впервые увидев своего малыша. Так больно видеть его, такого крошечного и беспомощного. Не сумев сдержать себя, я начинаю плакать, слезы радости... слезы боли... слезы чистой любви.

— Он похож на тебя, — говорю я и смотрю на Уилла, который также с трепетом разглядывает своего сына.

Уилл шмыгает носом и быстро смахивает слезы.

— Он великолепен, как и его мать.

— Ой, ребята, он такой очаровашка. Вау! Мой первый внук, — замечает Лиз, тоже вытирая слезы с глаз.

— Можно мне подержать его? — спрашиваю я медсестру.

— Нет, извините. Но вы можете положить руки сюда и прикоснуться к нему, — отвечает она, и я киваю головой.

— Мы должны сделать это одновременно, — говорю я Уиллу, который выглядит таким же взволнованным, как и я, от возможности впервые прикоснуться к нашему ребенку.

Уилл просовывает руки через нижний проем, а я кладу через верхний и дотрагиваюсь до крошечной ручки Коэна, в то время как Уилл прикасается к его ножке. От наших прикосновений малыш немного шевелится и обхватывает мой мизинец своей крошечной ручкой.

— О, Боже, — бормочу я, и от переизбытка эмоций, впечатлений и событий, я даю волю слезам. Уилл обнимает меня за плечи.

— Посмотри на наше «произведение». Наш сын — само совершенство.

Глава 24

После рождения Коэна я еще 9 ночей провела в больнице. Их должно было быть всего шесть, но я потеряла слишком много в весе и была очень слаба. Несколько дней мне ставили капельницу с антибиотиком, чтобы снять небольшой жар, возникший после операции. Первые пять дней или около того я принимала морфин, а потом захотела проверить, как справлюсь с болью без него. Чувствовала я себя нормально, и мне удалось отказаться от обезболивающих лекарств. Справиться с этим мне помог Уилл своей нежной любовью, мой великолепный муж, который никогда меня не покидает.

Каждый день, каждую возможную минуту я навещала Коэна, что занимало большую часть дня. Могу с уверенностью сказать, что Уилл любит своего сына, так же сильно, как и я. Коэн оставался в больнице примерно до предполагаемой даты своего рождения. Целыми днями фанаты и папарацци осаждали несчастную больницу, чтобы увидеть нашего ребенка.