Я так счастлив, что она согласилась. Если бы она ответила «нет», я был бы уничтожен.

Но почему-то я знал, что она ответит «да». Мы оба знаем, что нам суждено быть вместе.

― Есть кое-что, что я должна сказать тебе, Уилл, и, боюсь, тебе это не понравится, - говорит она, и мой пульс мгновенно учащается.

Глава 19

― Давай. Что ты хочешь сказать?

Она сглатывает, тянет меня к себе на кровать и садится мне на колени.

Хм, у меня такое чувство, что мне не понравится то, что она скажет дальше.

― Сегодня вечером на премьере мне стало немного жарко, я была слегка взволнована, и мне захотелось выйти на улицу подышать свежим воздухом.

― Так... ― интересно, к чему она клонит.

― Ты должен понять причину, по которой я сразу не сказала тебе. Я волновалась, как ты мог поступить.

― Кэт, скажи мне, ― вставляю я.

― Хорошо, но ты должен пообещать не сходить с ума.

― Какого черта, Кэт? Скажи мне, что происходит, ― кричу я, срываясь от того, что она тянет.

― Хорошо, но помни, что я люблю тебя и только тебя. А еще ты голый, так что ты не можешь выбежать из комнаты, ― говорит она, когда я резко выдыхаю.

― Итак, я была на улице, и Олсен вышел со мной. Опасаясь любопытных папарацци, мы пошли вниз по боковой аллее подышать свежим воздухом, потому что мне стало очень жарко, и…

― И… что именно?

― Олсен поцеловал меня, ― поспешно говорит Кэт, ― и я клянусь, что не целовала его в ответ. На самом деле, я оттолкнула его и дала пощечину, а затем вернулась внутрь и нашла тебя. Вот почему я залпом выпила тот коктейль и захотела уйти. Это ничего не значило, и я клянусь, что оттолкнула его сразу же, и ни в коей мере не ответила взаимностью на его поцелуй. Я люблю тебя и только тебя, ― рассказывает она, и чудовищность ситуации поражает меня.

― Папарацци видели? ― спрашиваю я спокойно, напрягая челюсть и сжимая кулаки.

― Я не уверена. Возможно, ― плачет она, из ее глаз капают слезы.

― Все хорошо, не плачь, ― притягиваю я ее к себе. ― Так вот зачем ты пошла к Пэтти?

― Ага, ― бормочет она.

Я мягко целую Кэт в макушку, медленно снимаю ее с колен и сажаю на кровать рядом с собой. Внутри у меня все бурлит, пульс зашкаливает, и я чувствую, что все мое тело напряжено. Волна жара проходит через меня, и я начинаю потеть. Я чувствую, как вена на шее начинает выступать и пульсировать, а руки сжимаются в кулаки.

― Уилл, пожалуйста, не сердись.

― Сердиться? Я не злюсь, я просто сверхзлюсь, я охрененно взбешен. Где, блядь, он? Я убью его на хрен. Предполагалось, что он мой лучший друг, и он целует тебя? ― ору я и начинаю натягивать свои тренировочные штаны.

Она быстро подбегает и надевает свой халатик.

― Уилл, пожалуйста, все не столь ужасно. Это продлилось всего секунду! Это было ничто, и абсолютно ничего для меня не значило.

― Ничего? Это ничего не значило для тебя? Как бы тебе понравилось, если бы Чарли поцеловала меня? ― спрашиваю я ее настойчивее, чем намеревался. Кэт вздрагивает. ― Ой, извини, я не на тебя злюсь.

Она снова начинает плакать, и я крепко прижимаю ее к груди.

― Прости меня, детка. Ты должна быть моя, и я не хочу тебя ни с кем делить. Каждый поцелуй предназначен для меня и только для меня, как и все мои ― лишь для тебя. Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Я отпускаю ее и иду к двери.

Она пытается схватить мою руку, но я отстраняюсь от нее.

― Пожалуйста, не надо, ― умоляет она.

― Это не займет много времени, ― обещаю я и выхожу. Я иду по коридору к номеру Олсена и стучу в дверь. Кэт подбегает ко мне, умоляя остановиться. Но я не могу, я в такой ярости!

Как он смеет целовать того, кто принадлежит мне? Как он смеет прикасаться к ней, на хрен?

― Какого хрена? ― удивляется Марк, открыв дверь. ― У вас все в порядке?

Кэт плачет. Я вижу, что Пэтти открывает свою дверь и подходит к нам.

― Что это за шум? ― спрашивает она.

Олсен подходит к двери.

― Ты! ― выкрикиваю я и указываю на него пальцем. Он переводит взгляд на залитую слезами Кэт, и его лицо мгновенно приобретает виноватое выражение. Я протискиваюсь в дверь, отталкивая Марка в сторону, и направляюсь к Олсену, этому чертову подонку. Кэт сильно плачет и тянет меня за руку. Я неуклюже вырываюсь вперед с одной единственной мыслью в голове ― «мой кулак ― на его лице». Я сжимаю кулаки и поднимаю правую руку для удара.

― Дорогой, умоляю тебя, пожалуйста, не бей его. Я не хочу провести первую ночь в роли твоей невесты вдали от тебя, потому что ты будешь в тюремной камере, ― кричит она и тянет меня за руку. И этим движением сбивает мою руку с курса буквально в миллиметре от этой чертовой лживой, двуличной, предательской и мерзкой морды Олсена. Он вздрагивает. Позади него стоят Пэтти и Марк, которые в недоумении наблюдают за происходящим.

― Ты думаешь, можешь целовать мою невесту, и тебе сойдет это с рук? Тебе повезло, что она здесь, иначе сейчас ты был бы в коме, ― выплевываю я и сильно толкаю его. Он падает на пол, задевая стул.

― Твоя невеста? ― его лицо морщится от боли.

― Да, моя невеста, и ты уволен на хрен! Если ты еще раз тронешь ее, клянусь Богом…

― Он не будет. Не так ли, Олсен? ― вставляет Кэт и прижимается к моей груди. Я крепко обнимаю ее.

Олсен качает головой из стороны в сторону.

― К завтрашнему дню тебе лучше убраться отсюда. Я не хочу видеть твое отвратительное сраное лицо рядом со мной или с кем-то из моих близких. Ты понял меня, на хрен, жалкий козел, ― Олсен кивает головой.

― Марк, ты смотришь за нами обоими, но Кэт ― твоя главная ответственность. Я удвою твое жалование, пока не найду подходящую замену. Понятно?

Марк кивает головой.

― Ну же, дорогуши, у вас обоих была большая ночь. Давайте пойдем в мой номер, там мы можем во всем разобраться, ― говорит Пэтти, берет меня за руку и ведет в свой номер.

― Итак, есть ряд нюансов, которые нам нужно обсудить. Невеста? Когда это произошло? До или после громких оргазмов, что происходили в вашей комнате? ― спрашивает Пэтти, пока я вытираю дорожки слез на лице Кэт. От ее слов мне становится смешно.

― Ммм, во время, ― говорю я спокойно и смотрю в глаза любимой.

― Я люблю тебя, детка, ― шепчу я ей.

― Ну, позвольте, прежде всего, поздравить вас обоих. Во-вторых, я хочу поблагодарить Кэт за то, что успокоила тебя, Уилл. Могу честно сказать, что безумно трудно было бы пытаться вытащить тебя из тюрьмы за избиение Олсена. Так что спасибо тебе, Кэт, и, спасибо тебе, Уилл, за то, что сдержал себя в руках и не избил этого придурка, хотя он вполне заслужил это, ― говорит она. ― Ну а теперь о другом, если снимки с поцелуем все-таки появятся, как вы хотите, чтобы я это объяснила?

Я чувствую, как моя кровь снова закипает. Он труп для меня, на хрен.

― Говори правду. Отморозок пытался поцеловать ее, она дала ему пощечину, а потом я пальнул ему в зад, ― выплевываю я.

― Ты хочешь, чтобы новость о вашей помолвке появилась завтра?

Я смотрю на Кэт. Она перестала плакать и теперь улыбается. Я держу ее в своих объятиях. Она кивает мне, заставляя весь гнев и боль рассеяться.

― Да, мы хотим, чтобы все знали, но ты можешь подождать, пока мои родители не узнают первыми? ― спрашивает Кэт.

― Конечно, дорогая, ― говорит она, и я целую Кэт.

Внезапно у меня поднимается настроение, потому что я вспоминаю, что помолвлен с самой лучшей женщиной на планете. На самом деле я просто хочу вернуться обратно в наш номер и снова заняться с ней любовью.

― Ну а теперь, Пэтти, позволь откланяться. Я очень хочу кое-кому уделить свое внимание.

Я наклоняюсь, поднимаю Кэт и перебрасываю ее через плечо. Она визжит, а Пэтти смеется и открывает мне дверь.

― Хорошо вам повеселиться, только не слишком громко. Некоторым из нас надо поспать, ― кричит она нам вслед.

Я несу свою невесту и аккуратно кладу ее на кровать.