― О, Боже, такое чувство, что меня сбил автобус, ― говорит он слабым, слегка гнусавым голосом.

Я целую его в щеку.

― Я понимаю, о чем ты. У меня раскалывается голова, во рту все пересохло, а в горле ощущение разбитого стекла.

― Я чувствую себя дерьмово, ― говорю я и откидываюсь на подушку рядом с ним.

― Думаю, у меня простуда.

― У меня тоже. Где мы могли подхватить ее? ― спрашиваю я, хотя, кажется, знаю ответ.

― Наверное, когда были на улице на холоде прошлой ночью.

Да, я тоже об этом подумала. Ну, по крайней мере, мы болеем вместе. Я пододвигаюсь к нему, чтобы обнять, но он весь покрыт испариной, впрочем, как и я.

― Нам лучше принять душ, ― говорит Уилл. Он выглядит, будто находится в полном изнеможении.

― Думаю, ты прав. Мы можем принять душ вместе, чтобы поддержать друг друга? ― моя шутка забавляет Уилла.

― Ага, ― говорит он. Затем садится в кровати и медленно встает. Мы идем в душ и моем друг друга, потом выходим и обсыхаем. Лучше бы я осталась в постели с Уиллом на весь день, но на сегодня у нас запланировано интервью и фотосъемки. Надеюсь, у них хорошие визажисты, потому что мы выглядим ужасно. Я сижу на краю кровати и жду, пока Уилл обуется, когда раздается стук в дверь.

― Эй, ребята! Вы опаздываете, ― это Пэтти зовет нас, продолжая непрерывно стучать в дверь.

Уилл смотрит на меня и вздыхает. Я встаю и иду к двери, и, когда открываю, глаза Пэтти выскакивают из орбит, а губы сжимаются в узкую полоску.

― Какого хрена с тобой случилось?

― Мы оба заболели, ― говорю я, когда Уилл вылезает из спальни.

― Дерьмо! К сожалению, уже слишком поздно отменять ваше сегодняшнее интервью, поэтому надевайте свои лучшие профессиональные «лица», «потому что у нас встреча с Райаном Сикрестом».

Как только она заканчивает свою речь, к входной двери подходит Олсен. Он бросает на нас взгляд и смеется.

― Вы, ребята, выглядите как дерьмо, ― говорит он с большой грязной ухмылкой.

― Олсен, заткнись на хрен, ― отшивает его Уилл.

Мы выходим из номера и идем к ожидающему нас автомобилю.

По дороге на радиостанцию Пэтти останавливается, чтобы подобрать журналы и газеты и проверить вчерашние фотографии с мероприятия. Она открывает газету и первое, что мы видим ― целая полоса, посвященная нам.

― Дерьмо! Да, и черт побери! ― говорит Пэтти довольно громко, пока читает статью.

― Что? ― спрашиваю я.

― Взгляните, ― она протягивает мне газету, там довольно большое фото, на котором Олсен целует меня в лоб, а рядом фотография Уилла, стоящего на улице в одиночестве. Его руки спрятаны в карманы, он смотрит вниз на красную ковровую дорожку, и внизу подпись: «Страдания Уилла после того, как он проиграл Кэт ее телохранителю».

― Не может быть, ― ору я, продолжая читать статью.

― Что? ― озабоченно спрашивает Уилл.

― В статье говорится, что мы с тобой встречались, а потом я изменила тебе с Олсеном. Ты узнал об этом вчера вечером, на премьере, и твое сердце разбито. Тут же фотография, на которой я и Олсен, и фотография, на которой ты стоишь в одиночестве и выглядишь довольно жалко, ― говорю я, протягивая ему газету.

― Какого хрена! Олсен, почему ты целуешь Кэт? ― спрашивает Уилл, как только видит фотографии.

― Я просто хотел быть милым, ― говорит он.

Да, верно. Только он больше походит на жуткого!

― В этом поцелуе ничего не было. Журналисты раздули эту историю и сделали из мухи слона, ― объясняю я Уиллу.

― Итак, дорогуши, я сама все улажу. Я заявлю, что ты и твой «телохранитель» дружите со студенческой скамьи, а с Уиллом вы не расстались, потому что никогда и не были вместе. Сойдет такой вариант? ― спрашивает Пэтти.

― Спасибо, Пэтти, что разберешься с этим для нас, ― говорю я, а сама придвигаюсь к Уиллу и забираюсь к нему на колени.

― Я люблю тебя и только тебя, ― шепчу я ему на ухо. Он наклоняется и нежно целует меня.

― Ребята, мы в машине. А окна здесь затонированы лишь наполовину, ― предостерегает нас Пэтти.

Я вздыхаю и соскальзываю с колен Уилла. Я достаточно хорошо знаю правила, касающиеся наших отношений.

Следующие несколько дней мы проводим, давая интервью и бесконечно посещая фотосессии. Так как наши лица покрыты пятнами, а глаза ― уставшие и опухшие, то каждое фото делают кропотливо, долго и нудно, и для каждой фотографии выделяется подготовительное время.

*

― Итак, у меня есть статистика с премьеры, которая прошла в прошлую пятницу. Ребята, вы готовы услышать это? ― спрашивает Пэтти, и я не уверена, что хочу знать.

Уилл смотрит на меня, прикусив нижнюю губу.

― Начинаем, приготовьтесь. Ввиду серьезных предпродаж в пятницу, сборы составили где-то сорок и восемь миллионов долларов. Это примерно на пять миллионов больше, чем "Сумерки" сделали на свое открытие. В субботу сбор был чуть ниже, на тридцать девять целых и четыре миллиона, а в воскресенье был примерно такой же, как в субботу. В целом в общей сложности сто девятнадцать целых и шесть десятых миллионов долларов за выходные в Америке, ― заявляет она.

Мы сидим в шоке. У нас были подозрения, что сборы будут больше, чем ожидалось, но мы не думали, что настолько.

― Ни хрена себе! ― говорит Олсен громко.

― Да, согласен с тобой, чувак, ― восклицает Уилл.

― Я думаю, что можно смело утверждать, что вы теперь, ребята, самые горячие новые таланты Голливуда, ― говорит Пэтти. ― По предварительным оценкам, первый фильм перевалит за восемьсот миллионов долларов в прокате, ― она наклоняется и похлопывает нас обоих по спине.

Невероятно, я не могу поверить в такой большой размах. Неудивительно, что за нами повсюду ходят кричащие фанаты. Я заметила, что присутствие папарацци тоже постоянно увеличивается. Если раньше их было 5 или 6, то теперь их околачивается более 20-30. Уилл борется с визжащими девушками, но, кажется, он может за себя постоять.

― Как вы оба себя чувствуете? Лучше?

― Да, я определенно чувствую себя лучше, и Кэт тоже, ― отвечает Уилл за нас двоих.

― Это хорошо, я рада. А теперь нам нужно подготовить вас для интервью с Джимми Фэллоном на радио «Поздней ночью». Я знаю, день был длинный, но всего лишь еще одно последнее мероприятие. После этого оба можете взять пару выходных и заслуженно отдохнуть, ― говорит Пэтти.

Мы запланировали провести эти дни вместе. Даже, если нам придется по раздельности отправиться в наш маленький отпуск, это будет того стоить. Мы сможем отлично провести некоторое время вдвоем, не переживая, что за нами все наблюдают.

― Да, кстати, Кэт, продюсеры хотят, чтобы вы с Уиллом поехали на следующей неделе в Австралию на премьеру «Ночного странника». Они думают, что это будет фантастический рекламный ход, поскольку ты австралийка. Там полюбят тебя.

Боже мой, я еду домой. Что может быть счастливее?

Я сразу же воодушевляюсь. Уилл улыбается и сжимает мою руку. Не могу дождаться, когда покажу ему свой дом и представлю своего молодого человека родителям и друзьям.

*

Джимми Фэллон, конечно же, задает вопросы о наших отношениях, но мы, как обычно, все отрицаем. Я чувствую себя глупо. Мне не нравится всем врать, ведь наверняка люди понимают, что мы лжем. Джимми принимает наш ответ. Он довольно забавный, даже не скупится на импровизацию сцены, когда Владимир впервые встречает Коэна. Это очень смешно, вся студия и мы были в восторге.

После того, как интервью заканчивается, мы возвращаемся в отель, собрать кое-какие вещи для нашего маленького отпуска. Мы все чаще и чаще останавливаемся в отелях, и я начинаю привыкать жить на чемоданах. Уилл уходит раньше, чтобы никто не видел нас покидающими отель вместе. Напоследок он дарит мне долгий поцелуй и уезжает в уединенную студию-жилище в предгорье. Когда Уилл показал мне фотографию номера в интернете, я была в восторге. И мы сразу забронировали его.

Я выжидаю около получаса, прежде чем отправиться вниз. Такси уже ждет меня. Я проскальзываю внутрь и пристегиваюсь. Мы отправляемся по Голливудской Автостраде к Предгорью. К счастью, перед отелем не дежурят папарацци, так что я буквально прошла от фойе к ожидавшему такси без привычного толкания, пихания и вспышек света.