― Мы не можем оговаривать, с кем вам встречаться, а с кем ― нет, но эмоции, которые вы, ребята, показали в той сцене, ну…, нам надо продолжать в том же духе. Итак, если что-то произойдет, и вы двое поссоритесь, нам нужно продолжать поддерживать эту глубину чувств, существующую на протяжении следующих трех фильмов. Вы понимаете, о чем я говорю? ― Уилдон спрашивает, когда мы останавливаемся у кофе-машины.

Внезапно я чувствую, будто разговариваю со своими родителями.

― Также, мы бы хотели, чтобы вы держали это в тайне. Как вы знаете, Уилл, ты будешь выглядеть горячим молодым парнем в фильме, и фанаты захотят думать, что ты одинок и доступен. Понимаешь, о чем я?

― Да, понимаю, о чем вы. Мы обсуждали это с Пэтти, и она сказала то же самое. Мы пытаемся приложить все усилия, чтобы сохранить свои отношения в тайне, - отвечает Уилл, глядя на меня, чтобы убедиться, что говорит правильные вещи.

Я киваю и выдыхаю.

Почему вдруг у меня возникает чувствую, будто мои отношения с Уиллом - это неправильно?

Я ненавижу это ощущение…

― Хорошо. По крайней мере, мы поняли друг друга. Честно говоря, нам все равно, что вы оба вытворяете в свое свободное время, просто не попадитесь. Ладно? Это суть хорошего актера.

Мы оба киваем.

― Отлично, на сегодня все. Всего одна неделя, и мы закончим съемки, ― говорит он и уходит.

Уф, слава Богу, ушел. Никогда не чувствовала себя более неловко.

Уилл подходит, обнимает меня за плечи и целует в висок.

― Итак, по крайней мере, на площадке нам не нужно больше скрываться, ― говорит он, заставляя меня улыбаться.

― Ага, и видеть тебя станет немного проще.

Я наклоняюсь к нему и обнимаю за талию.

*

Через неделю съемки первого фильма «Ночного странника» завершились. Теперь все, что нам остается ― это ждать, пока фильм смонтируют и добавят спецэффекты, и затем мы сможем посмотреть его полностью. Я, честно, не могу дождаться, чтобы увидеть его. Анонсы и фанатские клипы распространяются по всему интернету. Кажется, будто это будет нечто… очень грандиозное. Мы в последний раз сидим на нашей кровати в трейлере, просто обнимая друг друга.

― Теперь все изменится, не так ли?

Он улыбается и целует меня в макушку.

― Ага, возможно. Но я знаю одну вещь, которая не изменится никогда, ― говорит он.

― О, и что же это?

― Моя любовь к тебе, Кэт. Когда фильм выйдет в прокат, вокруг поднимется много шума, мы будем делать рекламу для фильма, давать интервью, появляться на публике. И, чтобы держать наши отношения в тайне, нам придется по-настоящему потрудиться. Ты готова ко всему этому? ― спрашивает он почти нерешительно.

― Думаю, да. Я работала над мыслью о своей известности. Кажется, это все еще пугает меня. Но я знаю, что у меня есть ты, и это помогает мне, даже если ты не можешь прикоснуться ко мне, когда мы не одни.

Мы вместе с Пэтти пытались побороть мой страх публичности. Думаю, не все так плохо, как я ожидала. Ну, пока, во всяком случае.

Мы собираем наши вещи и в последний раз осматриваем трейлер. Мы возвращаемся обратно домой, где нас ждут наши друзья. А затем нам предстоит поездка на «пресс-вечеринку». Я встаю и с сумками иду к двери. Уилл еще раз окидывает взглядом трейлер. Нам обоим нравилось здесь, казалось, будто мы жили вместе. Я останавливаюсь, и Уилл подходит ко мне, берет меня за руку и проникновенно целует меня в губы:

― Я буду скучать по этому месту, с которым связаны замечательные воспоминания.

― Я знаю. Я тоже буду скучать. Я вот, что думаю: через несколько месяцев опять начнутся съемки, и у нас будет другой трейлер, в котором мы создадим наше маленькое гнездышко вдали от настоящего дома, ― говорю я, заставляя его смеяться.

― Да, ты права.

Мы выходим из трейлера, идем к машине, кладем вещи в багажник и начинаем нашу короткую поездку обратно в дом Дэна. За воротами Студии Universal на другой стороне улицы припарковано несколько черных машин-фургонов. В зеркале заднего вида я замечаю, как они вклиниваются в поток и следуют за нами по скоростному шоссе до самого дома.

― Нас преследуют, ― говорю я, настолько небрежно, насколько это возможно.

Уилл тоже смотрит в зеркало.

― Отлично, ― он фыркает и немного увеличивает скорость.

Подъехав к дому, Уилл буквально выскакивает из машины и достает вещи из багажника. Фургон-преследователь буксует и останавливается прямо перед нами. Оттуда выпрыгивают папарацци. Уилл подходит ко мне, помогает пройти, одной рукой поддерживая меня за талию, а в другой ― несет наш багаж. Вместо прекратившихся вспышек, начинают раздаваться выкрики.

― Вы закончили съемки? Можете сказать нам, это начало вашего романа?

― Ребята, вы сейчас живете вместе?

― Кэт, правда, что ты беременна?

Что?

Я смеюсь над последним вопросом, пока Уилл ведет меня к двери. Он вставляет ключ в замок. Вспышки продолжаются. Уилл пропускает меня внутрь и следует за мной.

― Хорошего дня, ребята, ― кричит он и захлопывает дверь.

Олсен и Чарли наблюдают, как мы входим.

― Куча папарацци? ― спрашивает Олсен.

― Ага, ― говорит Уилл и ставит сумки на пол.

Чарли подбегает и почти запрыгивает на меня, очень крепко обнимая.

― Я скучала по тебе, Кэт, ― говорит она, раскачивая меня из стороны в сторону в своих объятиях.

― Я была приклеена к Олсену и футболу, мне совсем не с кем было провести время по-девичьи.

Наконец она отпускает меня.

― Что насчет Брук? ― спрашиваю я немного смущенно.

Они разошлись?

― Ммм, она немного увлечена, ― отвечает Чарли, глядя прямо на дверь спальни Дэна. И, словно по сигналу, оттуда раздается визги и смех.

― О, понятно, ― смеюсь я.

― Когда это случилось? ― спрашивает Уилл.

― Почти сразу после того, как вы, ребята, начали сниматься. Последние три месяца они практически не вылезали из спальни, а выходили только, чтобы поесть или заскочить в ванную, ― говорит Чарли.

Мне сразу же становится неловко, что меня не было рядом с ней так долго. Быть все время с Олсеном ― не самое веселое времяпрепровождение.

Кстати, об Олсене, почему он опять пялится на меня, чертов урод?

― Уилл, ты говорил, что, возможно, придется нанять охрану для ваших публичных мероприятий? ― спрашивает Олсен. Наконец он отводит взгляд от меня и твердо смотрит на Уилла.

― Я думал об этом. Для себя и Кэт, ― отвечает Уилл.

― Отлично. Я тут подумал, как насчет меня? Ты ведь знаешь, я работал вышибалой в том баре на другом конце города. И это очевидно, что я обойдусь намного дешевле, чем настоящая охрана. Что скажешь?

Я смотрю на Уилла взглядом показывая «даже не думай», но, будучи мужчиной, он не понимает.

― Ладно, договорились. Будешь охранять нас обоих, Кэт и меня? ― спрашивает Уилл, а я фыркаю.

― Ага, вас обоих, ― говорит он, выпятив грудь.

Все!

― Ладно, по рукам. Нет, подожди, сколько ты хочешь за это? ― спрашивает Уилл.

― Я не знаю, скажем, бесплатная выпивка, еда и оплаченное жилье. И я весь твой, ― говорит Олсен.

Я перевожу взгляд на Чарли, которая пристально смотрит на Олсена, подняв брови. Очевидно, ему все равно, как она к этому относится, ведь его часто не будет дома, он месяцами будет пропадать на этих «пресс-вечеринках». И он, явно, не поинтересовался, согласна ли она, чтобы он уехал. Чарли смотрит на него обижено. Мне так жаль ее.

― Договорились! Да! Хотя бы это я могу выкинуть из головы и не беспокоиться об этом, когда речь идет о рекламном туре. Но я оплачу несколько тренировочных занятий телохранителя, чтобы ты был знаком с самыми последними методами. Мне надо, чтобы Кэт была в полной безопасности, ― говорит Уилл и садится в наше любимое одноместное кресло.

Я понимающе улыбаюсь на его похлопывание по колену, принимаю его приглашение и прижимаюсь к его груди. Я замечаю, что здесь очень темно, и все жалюзи закрыты, очевидно, чтобы не пускать пытливые взгляды папарацци.