'Может ли быть, что он выделяет её?' - размышляет Габи, бросая мимолётный взгляд на сестру прежде, чем вернуться к обеду.

Лия посматривает на учителя изредко, отдавая должное содержимому тарелки, или же делая вид, что её беспокоит еда, что скорее. Отсутствие явного интереса говорит само за себя. Конечно, как бы ни хотелось верить в то, что сестра действительно не следит за разговором, уповая на то, что будь всё иначе, Лия как всегда бы плюнула на навязанный обществом ритуал 'делай вид, что не видишь, если перед тобой неподобающее'. И всё же такую вероятность нельзя сбрасывать со счетов.

Да, наверное, ей стоит поговорить об этом с Габи. И не только об этом, но и кое о чём ещё.

Вот только как же ей объяснить, что этот брак был заключён ещё тогда, когда им с сестрой едва исполнился год и всё это для неё ровным счётом ничего не значит? Как бы ей объяснить, что завещание отца завязано на том, что одна из них станет женой Уильяма Кастра, в противном случае наследство будет заморожено до конца их дней и они физически останутся без средств к существованию?

И какие же слова стоит подобрать, чтобы правильно описать то, что ей самой этот брак, скорее как кость в горле, навязанный со всех сторон и против её воли?..

'Где бы найти верные слова и подходящий момент', - размышляет Амелия, опустив глаза и не видя, как в тот, единственный миг, пока никто не смотрит взгляд их учителя литературы устремлён на Габриэль Фейн, и наполнен горячим, но истово сдерживаемым чувством.

Взгляд, брошенный в тайне ото всех, кроме тёмно-зелёных внимательных глаз.

Уильям.

Временами, нам кажется, что всё будет куда более неловким, чем потом оказывается на самом деле, но сейчас не тот случай: Уиллу и вправду не комфортно чувствовать себя за столом в особняке семьи Фрейзер. По хорошему, ему совсем не следовало принимать это приглашение. В идеале, стоило сослаться на невероятное количество отчётов, которые нужно составить для учебной части по окончании семестра, чтобы после только дополнить их результатами экзаменов.

Однако упустить отличную возможность всё же побеседовать с женщиной, всего три года назад выставившей его из своего дома со всеми вопросами, что накопились за время расследования причин самоубийства отца - неслыханное расточительство. И нельзя отрицать того, как его греет мысль о том, что он сумеет увидеть на трёх своих учениц вне привычных школьных рамок, и понять на кого из них как лучше воздействовать, чтобы в конечном счёте добиться назначенной цели. Увы, идеальный вариант приходится отбросить в тот самый момент, когда он заходит в особняк.

- Моя несравненная Джина сказала мне, что вы обручены с одной из её дочерей, а давно? - Интересуется Персиваль, и Уилл кивает головой, рассматривая этого человека. Когда он просматривал новости о семье Фрейзер там не встречалось ни одной фотографии Персиваля Баркиса, и стоит определить имеет ли он хоть какую-нибудь информацию, которая может быть полезной.

- Да, довольно, - он не торопится развивать эту тему, и подыскивает другой, более подходящий вопрос, - а вы с миссис Фрейзер...

- Зовите меня Джиной, - перебивает его женщина, одаривая поощряющей улыбкой, и Уилл вежливо кивнув, продолжает.

- А вы с Джиной давно вместе?

- Пару месяцев, - отзывается Джина до Персиваля и добавляет, в момент преображаясь до одухотворённо-грустного и потерянного существа, - прошло много лет с тех пор, как мой супруг безвременно покинул нас, и впервые я ощутила такое понимание.

Она кидает на сидящего рядом с ней мужчину полный благодарности взгляд, и он отвечает ей таким же. Любовник богатой женщины смотрится в своей роли довольно естественно, опуская руку на ладонь возлюбленной, но Уилла не провести этим, очевидно, что Персиваль Баркинс не имеет ни малейшего понятия о событиях, которые ему интересны и рассматривать его как потенциального информатора не следует.

- Соболезную вашей утрате, - Уилл умело изображает сочувствие, - а можно ли узнать что произошло?

- Автокатастрофа, - скорбь звучит так же натурально, как и грусть до этого, но Уилл не торопится считать её настоящей.

Женщины королевы обмана, особенно если свято верят в свою ложь, а за время прошедшее с несчастного случая поверить можно не только в тоску по скончавшемуся супругу, но и в невероятную любовь при его жизни, даже если они ругались по малейшему поводу и без оного. Да и при последней встрече Джина Фрейзер выглядела скорее как мегера, что тоже добавляет сомнений - вряд ли она помнит журналиста, которого выставила за дверь три года назад, и её попытки создать свой образ сейчас попросту не достигают цели.

- Давно случилась эта трагедия? - вежливо спрашивает Уилл.

- Почти шестнадцать лет назад, девочки были ещё совсем крохами, - опечалено кивает Джина, и Персиваль переплетает свои пальцы с её, сжимая их слабо.

Пока хозяйка дома смотрит на возлюбленного, смаргивая невидимые слёзы, Лия, как успевает заметить Уилл, сидящий напротив неё, шепчет довольно чётно сестре, не произнося ни звука, и передавая слова одной мимикой: 'Зрелищный спектакль.'

Нельзя не согласиться - у хозяйки дома определённо талант, ведь Уиллу хорошо известно, как желтые газеты шестнадцать лет назад пестрили фотографиями частых ссор мистера и миссис Фрейзер на разных приёмах, попадая в кадр пронырливых папарацци нечаянно. Ему также известно что за месяц до автокатастрофы неё мистером Фрейзер было составленно завещание - этот факт часто освещали в газетах, приводя его как основополагающий для версии, что трагедия не случайна и кто-то из близких мог быть причастен. Первым подозреваемым, конечно, становилась супруга, но глядя на Джину сейчас, Уилл сомневается в том, что она сумела бы подстроить аварию так, чтобы полиция не смогла найти доказательств этому.

'Нужно всё вспомнить', - думает Уилл. - 'Итак, отец повесился шестнадцать лет назад - это раз. Его последний заказчик был мистер Фрейзер - это два. Джон Фрейзер погиб в автокатастрофе - это три. В то же время меня обручают с наследницей семьи Фрейзер - это четыре. А пять, это то, что отец был телохранителем, а не бизнесменом, по крайней мере именно так он говорил и всегда учил тому, что нужно сделать, если однажды он не вернётся с работы живым. Пять важных фактов, которые завязаны на этом семействе - достаточно ли для того, чтобы задержаться здесь и задать разные вопросы каждому из них?'

И всё же спрашивать Джину Фрейзер напрямую - глупая затея, он уже пробовал пообщаться с ней и это плохо кончилось, а вот её дочери могут знать почему их отец поступил таким странным образом, зачем был заключён этот неравный союз и как же связан его отец с ними.

Уилл ловит себя на том, что он смотрит на Габриэль. Она в смятении и расстроенных чувствах, и он буквально насильно заставляет отвести взгляд, сохраняя внешнюю отстранённость, поскольку боится, что всё станет слишком очевидно. Вместо этого он находит глазами Лию - он приметил на уроках, что её вид действует на него несколько отрезвляюще - не из-за того, как она выглядит, но из-за манеры общения.

Панибратство никогда не приветствуется между учителем и учеником, но ей почему-то всегда удаётся ставить себя так, словно они на равных, и при этом ни единого разу не пересечь черту. Она может позволить себе быть саркастичной, но неизменно вежливой и уважительной. Вот и сейчас, ощутив взгляд учителя, она сочувственно и понимающе улыбается ему и чуть пожимает плечами, словно говоря, что такая уж у неё семья, хотя губы произносят чётко:

- Думаю, мистер Кастра, вам будет интересна наша библиотека. Она весьма внушительна и просторна - не желаете её посетить после обеда?

- Отчего же нет? - кивает Уилл на это предложение и откладывает столовые приборы, промокнув губы салфеткой, он благодарит хозяйку дома за обед, как и положено по этикету.

- Вам там точно понравится, - улыбается Лия и берёт его за локоть, вынуждая идти за ней.

Уильям совсем не против, поскольку так, ему не приходится заботится о том, как бы случайной неосторожностью не выдать себя - Амелия и Габи следуют за ними на небольшом расстоянии о чём-то тихо переговариваясь.