- Наш литератор спёкся, - замечает Андреа, вырывая Амелию из её мучительных раздумий о том, не поторопилась ли она радоваться неожиданному счастью.

- И кто на замене? - Амелия не скрывает впервые своего интереса, хотя и чувствует привычное напряжение - не слишком ли он явен? Однако её собеседница не Лия, а значит, можно чуть ослабить самоконтроль, не теряя его полностью - в высшем обществе всегда следует быть начеку.

- Кастра, - отзывается соседка безэмоционально, даже пренебрежительно из-за отсутствия соответствующего обращения.

- Кто это? - Амелии кажется эта фамилия смутно знакомой. - Мужчина?

- Новенький, - фыркает Андреа и, наконец, переводит недовольный взгляд от книги на соседку, и вскидывает вопросительно одну бровь и поджимает губы, словно готовясь устроить разнос, если ей зададут ещё хоть один вопрос.

- Ладно, ладно, прости, поняла, больше не донимаю, - Амелия поднимает руки в примирительном жесте и встаёт с кровати. - Второй ключ у меня, так что не волнуйся, пойду, разузнаю побольше об этом мистере Кастра.

Андреа почти выгоняет её нетерпеливым жестом показывая на дверь, и она удаляется, чтобы порасспросить своих одноклассниц об этом загадочном новеньком. А, если повезёт, то может быть Амелия увидит его хотя бы одним глазком, и сравнит то, что нарисовало ей её воображение с тем, кто на самом деле теперь будет вместо несчастного мистера Серра, который так искренне ненавидел и свою профессию, и окружающий его коллектив.

Габриэль.

Абсолютно всё время, отведённое на заселение в элитную закрытую школу-пансион для девочек, Габриэль была занята. В её голове чёткий план того,что нужно делать при переводе в новую школу, но даже он не охватывал всё то безумие, что ей пришлось пережить.Казалось, хотя бы здесь должен быть порядок, учитывая то, сколько стоит год обучения в этой школе, но, увы, это вовсе не так, и бюрократия процветает на благодатной почве закрытой элитарной школы.

Документы о переводе, заявление на обучение, чек на имя школы и все в нескольких экземплярах, которые нужно отнести в три разные кабинеты, а ведь их просто найти - уже проблема, школьная форма, на которую с неё трижды снимали мерки, поскольку раз они куда-то делись, а в другой выяснилось, что ассистент сняла их не совсем точно и его пришлось ушивать, получение книг в библиотеке и прочее, прочее, прочее...

Габи как раз натягивает на себя претерпевшую изрядные изменения школьную форму, когда в их комнату без стука заходит Амелия - старшая сестра Лии, и присаживается на её кровать.

- Вы слышали? - спрашивает она, не размениваясь на приветствия и переводя взгляд с одной кузины на другую.

- О чём? - Габи рассеянно уточняя, заправляя рубашку в юбку, и старается одёрнуть её с непривычки.

- О пополнении, конечно, - отзывается Лия, подходя совсем близко к Габи, так, что та замирает под гипнотическим взглядом, словно приковывающим её к полу.

Уверенными и быстрыми движениями двоюродная сестра помогает ей справиться с рубашкой и подаёт пиджак так, чтобы Габи оставалось только просунуть руки в рукава. Несколько долгих секунд она гипнотизирует его, переводя взгляд с вещи на терпеливо ожидающую Лию, и чувствует себя не в своей тарелке. Решить как отнестись к такому жесту сложнее, чем может показаться на первый взгляд, и приняв самое простое из возможных решений, Габриэль выхватывает форменный пиджак и быстро натягивает его, под снисходительным взглядом кузины.

- Так всё же слышали, - уточняет Амелия, испытующе глядя на сестёр.

- Сегодня утром все судачат о том, что в школе прибавилось студентов, - холодно отзывается Лия, повернувшись к зеркалу и придирчиво рассматривая свою форму, - и что с того? Каждый год приходит новенький - это не повод...

- Это преподаватель! - возбуждённо вскидывается Амелия, и Габи искренне не понимает почему новый учитель вызывает такой ажиотаж.

- А что не так с ним? - она осторожно интересуется у них, получая два взгляда в ответ - один, удивлённый и сменяющися пониманием, другой раздражённый, брошенный через отражение.

Лия снисходит до разъяснений преисполненных приторного яда:

- Женские школы-интернаты. Каждый раз, когда в персонале добавляется мужчина все студентки думают, что он будет просто мечтой - умный, красивый, атлетичный, свободный. И, конечно же, её. Пустая блажь, но пересудов на пару месяцев. Могу поклясться, каждая болонка кинется посмотреть на него в первую неделю, - последнее она еда не мурлычет, оправляя бант и смахивая с плеч невидимые пылинки.

- Ты несправедлива, - замечает Амелия, но всё, что она хочет сказать рассыпается под насмешливым взглядом полуобернувшейся к ней сестры, и, словно пристыженный ребёнок, она опускает глаза, когда Лия поправляет отросшую прядь за повреждённое частично ухо.

- Ладно, - тон даже становится мягче, когда Лия ловким движением подхватывает свой рюкзак, забрасывая его на одно плечо - пойду займу место на завтрак.

Габи ждёт, пока та покинет комнату, и уже открывает рот, чтобы уточнить время начала занятий, когда Лия уже в дверях останавливается, прищёлкнув пальцами, и оборачивается, с интересом глядя на Амелию:

- Так, какой, говоришь, у него предмет?

Ответа не следует, лишь голова опускается ещё ниже, а тонкая усмешка ложиться на полные самодовольства губы Лии Фрейзер, когда дверь, наконец, захлапывается за её спиной, отделяя её от оставшихся в комнате людей.

Амелия не отмирает ещё с минуту, пока в коридоре не гаснет звук удалающихся шагов, и это выглядит невероятно странно. Словно у Лии есть незримая власть как над действиями сестры, так и над её собственными. И эта полная самодовольства улыбка...

Установившаяся в комнате тишина, слишком плотная, чтобы быть уютной и дружеской, но недостаточно давящая, чтобы заставить нервничать повисает в комнате.

- Нет, ну разве обязательно быть такой сукой? - наконец 'оттаивает' Амелия, глядя с негодованием на давно закрытую дверь.

- О чём ты? - Габи хмурится. Её мысли в тишине уползли от недавнего разговора к тому чувству опасности, что не давало ей покоя в присутствии младшей кузины.

Невнятный жест, которым отмахиваются от надоедливой мухи заменяя им ответ только добавляет вопросов, вместо того, чтобы развеять их как дым, и когда Габриэль уже готова разразиться ими, Амелия покидает комнату, пробормотав о том, что нужно показаться на завтраке.

Лишь оставшись в одиночестве ей удаётся сложить этот паззл и понять, что именно Лия имела в виду.

'Каждая болонка кинется посмотреть на него' и это, полное уверенности в том, что этим ответом располагают 'Так, какой, говоришь, у него предмет?' - просто и изящно, словно точный удар поставленной боксёрской рукой. Рукой, под которую попасть совсем бы не хотелось.

***

'Это заговор', снова приходит к этому выводу Габи, сидя в пустом классе перед началом занятий. Она пришла слишком рано из-за того, что её будильник опять прозвенел раньше срока. 'Это, определённо, заговор'

По дороге сюда она останавливалась по крайней мере трижды, чтобы уточнить туда ли она идёт, но реакция окружающих была непонятна. Её обходили, делая вид, что не слышат, кривились так, словно она прокажённая, и ускоряли шаг. Первым делом Габи приписала это своему внешнему виду, и даже посмотрелась во все зеркальные поверхности, чтобы убедиться, что за ночь ничего не изменилось, она не превратилась в чудовище или не обзавелась какими-нибудь надписями на лице или одежде. Одна девочка буквально отпрыгнула от неё, когда в попытке привлечь внимание Габи едва ощутимо коснулась её плеча, и одарила таким взглядом, словно та разносчик чумы, по недомыслию допущенный в учебное заведение.

Всего пару дней назад всё было совсем обычным, когда она пыталась узнать нельзя ли с кем-нибудь поменяться комнатами и переехать, не смотря на все те отказы и слова, которые их дополняли.

'Я ведь даже сделать ничего не успела!', - мысленно стонет Габриэль в отчаянье, размышляя о том, что будет, в таком случае, на уроке, ведь никто не захочет быть её соседкой, а сидеть всё время одной ей совсем не хочется, ведь тогда не останется никакой возможности избежать лезущих в голову дурных мыслей и грустных воспоминаний об утраченном.