Веришка вернулась к кораблю, оборвала лоскуты, и, связав друг с другом, соорудила веревку. Подложив под спину раненого две широкие щепки, обвязала его веревкой за грудь. Подобрала шлем, проверила, хорошо ли закреплены «полозья», и, накинув веревочную петлю себе на плечи, потащила летягу по направлению к заветной поляне.

Дорога предстояла неблизкая, да еще и по каменистому склону. Веревка резала грудь. Веришка остановилась передохнуть, свернула торбу и подложила под перевязь, чтобы было удобнее тянуть. Оглянулась на альва. Обожженные ноги летяги ободрались о камни, из-под обгоревшей кожи проглядывала живая плоть. Веришка мысленно отругала себя за эгоизм, сдернула торбу с груди.

- Потерпите, пожалуйста! – шептала, бережно оборачивая холщевым мешком ноги раненого.

До её слуха донеслись голоса. Веришка привстала, выглянула из-за камня и внизу увидела группу нольвов, бегом направляющихся в сторону разбитого корабля. Альва заметалась на месте, оглядываясь и не зная, что делать. Потом подхватила постромки и потащила летуна в низкие густые заросли колючей чилиги. Затянув раненого в узкий проход меж кустов, присела рядом, наблюдая за черными воинами сквозь переплетения ветвей. Нольвы подбежали к месту крушения, взобрались на перекладины крыльев, заглядывая внутрь корабля. Спрыгнули, посовещались между собой. Один остался там, другие разошлись в стороны, внимательно оглядывая окрестности. Веришка притаилась, молясь о том, чтобы они прошли мимо. Не помогло. Мужской голос раздался совсем рядом.

- Ищите, ищите! Их могло быть двое! Вон там, в зарослях, кто-то есть! Проверьте!

К забившейся в гущу ветвей Веришке быстро приближались воины. И альва решилась. Привстав из-за куста, замахала руками.

- Не подходите сюда! – взвизгнула Веришка. – Отвернитесь!

- Что вы там делаете? – делая несколько шагов в её сторонуи пытливо вытянув шею, поинтересовался нольв.

- По нужде мне надо! Живот прихватило! - с надрывом в голосе выкрикнула Веришка. – Да уйдите же!

- Простите, - стушевался воин, и, отпрянув, отвернулся. Через плечо крикнул. – У вас все в порядке? Здесь неподалеку вражеская виймана разбилась. Никого подозрительного не видели?

- Нет! – нервно проверещала альва. – Да уйдите же!

Нольв фыркнул, не в силах сдержать ухмылки. Махнул солдатам, указывая рукой в другую сторону.

– Туда! Ищите там!

Веришка, дрожа мелкой дрожью, села на землю. Таиться в зарослях пришлось долго. Она видела, как нольвы, обыскав склон, вернулись к виймане. Как вытащили из неё тело погибшего альва и унесли. Видела, как нольвовский капитан, обойдя корабль, дал команду и несколько воинов столкнули судно с обрыва. Затем весь отряд ушел по направлению к Мышегорью. Веришка выждала ещенемного, а затем выволокла альва из зарослей и продолжила путь, поминутно оглядываясь в поисках мест, где можно было бы быстро спрятаться в случае опасности.

До потайного лужка она добралась, когда солнце клонилось к закату. В тихой лощинке уже царили сумерки. Веришка втянула раненого альвав грот, и без сил свалилась рядом. Хотелось есть. А еще предстоял обратный путь. Она бросила взгляд на торбу и застонала от досады. Выбравшись наружу, поспешно набила суму пучками травы.Немного постояла, думая. Вывалила бесполезное сено и, побегав по поляне, набрала целебных трав. Вернулась в пещерку, присела рядом с альвом, с сожалением глядя на его лицо.

- Простите, - в голосе Веришки слышалось раскаяние. - Мне, правда, нужно уйти. Я вернусь утром. Не умирайте, пожалуйста! Только не умирайте….

***

Во дворе на телеге лежал мертвый альв. Его шлем валялся рядом. Веришка не смогла пройти мимо, остановилась, глядя на лицо летяги. Бездыханный беловолосый юноша в окровавленной одежде, небрежно брошенный на голые доски, ясно напомнил ей Колпту.

Уловив движение сбоку, Веришка повернула голову. На неё внимательно смотрел капитан. В свете факелов, освещающих двор, он был страшен в своем черном одеянии, на котором мерцали отсветы огня.

- Вам жаль его? – спросил нольв.

- Да, - тихо ответила Веришка. – Он мой сородич.

Нольв шагнул к телеге, сгреб белые волосы мертвеца в кулак, приподнял его голову и взглянул на шею.

- Созидающие, - капитан стряхнул волосы с кулака. Голова летяги стукнулась о доски, а Веришка на секунду зажмурилась.

- А вы из какого клана? – зеленые глаза нольва буравили девушку. – Что в вас такого? Его величество нетерпим к альвам. Но вы, как видно, исключение.

Веришка помедлила с ответом, собираясь с духом.

- Спросите сами у его величества.

Капитан с мрачной усмешкой проследил, как альва, прижав к себе пухлую холщевую сумку, побрела к крыльцу. Потом перевел взгляд на мертвеца, сузил глаза.

- У них не осталось воинов, что они посылают на войну неоперившихся птенцов? Похоже, ласточкины гнезда почти опустели.

Веришка шмыгнула на кухню. Стараясь не привлекать лишнего внимания кухарок, занятых приготовлением еды на нольвовскую ораву, занялась поисками необходимых вещей. Порывшись на полках, сложила в корзину початый горшок с салом, каменную ступку с пестиком, пару ложек и котелок. Выходя, в дверях столкнулась с Бумшаршей.

- Веришка! – гмурья окинула её удивленным взглядом. – Ты где пропадала весь день? Тут такое творится.

- Я травы искала, - альва смотрела на неё честными глазами. – Сейчас припарку вам сделаю.

Бумшарша, польщенная заботой своей подопечной, растянула вздувшиеся губы в милостивой улыбке.

- Ну, иди уж. Только не в комнате, еще только пожара не хватало. Вон, на летней кухне стряпай.

Из трубы летней кухни тянулся дымок. Над очагом висел котелок, попыхивая вязким отваром. Рядом парил пузатый чайник. Веришка с энтузиазмом растирала в ступке сало с травами, то и дело подсыпая новую порцию листьев.Перед сном альва наведалась к гмурье инамазала её опухшее лицо снадобьем.

- Ох, сразу полегчало, - откинувшись на подушки, пробормотала Бумшараша, чье синюшное лицо было заботливо перебинтовано Веришкой.

- Я завтра снова в горы пойду, - завязывая последний узелок на макушке гмурьи, сказала Веришка.

- Почто? – удивилась Бумшарша.

- Травы каждый раз свежие нужны. Так быстрее поправитесь.

- Ну, твое дело. Иди уж спать, знахарка.

До середины ночи в летней кухне тлел очаг. На углях в котелке дозревало снадобье. Сидя на лавке у стола и склонив голову на руки, Веришка всю ночь провела в полудреме. Она то и дело вскакивалаи проверяла, не пригорело ли в котелке. А иногда, беззвучно разговаривая сама с собой, вспоминала то, чему её когда-то учила Веда-мать. И, боясь, что растущая день ото дня интуиция подведет, вспоминала и твердила давно услышанные рецепты и непонятные раньше заговоры.

«От ожогов лиловая кашка хороша. Завари кипятком, натряпицу её и к ране прикладывай. А прежде отваром хладолиста или дубовой коры рану омой. Еловую смолку с салом и воском разотри, на огне прогрей и мажь».

«Что горело, пеплом осело. Что сгорело, жаром ушло. Зольные поля травой поднимаются - с хворого тела короста осыпается».

Сырой рассвет сползал по склонам гор. Подол платья пропиталсястуденой осенней росой и лип к ногам, покрывшимся гусиной кожей. Веришка, сгорбившись под тяжестью ноши, шла знакомой дорогой.Утренний холод бодрил, и был очень кстати после бессонной ночи. Под покрасневшими глазами разлилась синева, но не это беспокоило альву.

Стянув украдкой на конюшне суконную попону, Веришка завернула в неё горшок с теплой мазью, бутыль с настоем, плотно завязанную крынку с молоком, каравай и льняную простынь. Как только ворота Мышегорья открыли, Веришка в потемках вышмыгнула со двора вслед за мусорной телегой.

Проходя у обрыва, приблизилась к краю и глянула вниз. Остов развалившейся вийманы белел на камнях. По берегу были разбросаны доски и щепки. Весной горная речка разольется и в бурном потоке унесет далеко в долину обломки вместе с воспоминаниями о случившемся. Рывком поправив узел на спине, Веришка прибавила шагу.