– Всё дело в том, что «Ревизор» не комедия, а его всё время пытаются играть комедийно.
– Молодой человек, перечитай книгу, там, на обложке напечатано слово «комедия».
– Я это знаю. Дело не в написании, а в содержании этого термина. Вот у Данте в его «Божественной комедии» это слово имеется прямо в названии, но книгу весёлой не назовёшь. Она больше напоминает фельетон, потому что Данте описал реальных лиц и деятелей той поры, а это представляло интерес только для его современников. Должно быть, в те времена слово комедия имело несколько иное значение.
Мы привыкли судить о былом с точки зрения сегодняшнего дня, и забываем, что время меняет значение слов и смысл понятий иногда до неузнаваемости. Примеров тьма-тьмущая. Слово идиот вначале было совершенно нейтральным, и не имело никакого унизительного содержания. Так греческие священники называли обычных прихожан, не имеющих духовного звания, а сейчас это медицинский термин. Сервантес писал Дон Кихота как роман-пародию на литературный жанр, где его придурковатый герой был всего лишь средством выражения. Но время превратило Дон Кихота в символ бескорыстного мужского благородства, и его имя стало нарицательным.
Восприятие юмора, комического содержания в литературе со временем тоже меняется, и порою очень заметно. Так некоторые действительно юмористические произведения древних авторов в наше время считаются вполне серьёзными, и даже героическими сочинениями. Если непредвзято взглянуть на знаменитую «Одиссею», то в ней можно увидеть собрание историй про любящего хорошо выпить и складно приврать человека. Древние греки верили в богов и духов, но и простаками, верящими в досужие выдумки, они тоже не были. Однако послушать краснобаев они любили, а моряки во все времена славились умением травить байки… Произведение и начинается с весёлой истории о том, как Одиссей с командой по пьянке заблудились в хорошо известном греческим мореходам районе. То есть это описание не героических подвигов, а весёлых и увлекательных похождений.
В какой-то мере Одиссей является предтечей барону Мюнхгаузену, Но ведь никому не приходит в голову считать «Приключения барона Мюнхгаузена» героической сагой. Я думаю, что комедийный дар у Гомера просто ещё не разглядели.
Автобус стоял возле драмтеатра, Метис ушёл куда-то по своим нуждам, а Виктор и Борис Леопольдович с некоторым изумлением слушали Родиона. Ильич от удивления приоткрыл рот, и только чиновник с портфелем был невозмутим. А оратор, вдохновлённый таким вниманием, шпарил, как по писаному:
– Но, что вспоминать древность, ведь ещё каких-то сто пятьдесят лет назад слово комедия означало не совсем то, что оно означает в наше время. Типичный пример комедии тех лет – «Горе от ума» А. С. Грибоедова. Произведение гениальное, только неясно, где там хохотать, а где улыбаться. Это всё из-за того, что на самом деле поэма сатирическая, а не юмористическая. Сатира жанр серьёзный, в отличие от лёгкого юмора, без которого современная комедия просто немыслима. «Ревизор» того же поля ягода. Называется комедией, а на деле это острая социальная сатира, в которой единственный комедийный приём её только подчёркивает.
Доподлинно известно, что сюжет «Ревизора» Гоголю подарил Пушкин. Считается, что по дружбе. Но уж очень хочется при этом вспомнить поговорку «Дай вам боже, что нам негоже». Почему? Ответ в списке произведений Пушкина. В нём практически нет комедий. Александр Сергеевич, безусловно, гений и в поэзии, и в прозе, а вот в жанре комедии не преуспел. Чувство юмора у него было о-го-го, но оно реализовалось в срамных стишках да остроумных эпиграммах. Впрочем, есть у Пушкина «Граф Нулин», но эта комедия получилась какая-то не очень весёлая, хотя сюжет в ней забавный. Должно быть, Александр Сергеевич понял, что это не его стихия и других попыток в этой области больше не делал. Почему он обратился именно к Гоголю? Ответ прост. Ниша профессиональных российских комедиографов пустовала. Фонвизина уже не было, а Сухово-Кобылина и Островского ещё не было. Гоголь в ту пору заканчивал свою первую комическую пьесу «Женитьба», и поэтому Пушкин считал его хотя и начинающим, но многообещающим комическим драматургом.
Николай Васильевич был образованным человеком, знакомым с творчеством Лопе де Вега, Бомарше, Мольера, и других европейских комедиографов. Он знал законы драматургии, но в своих сочинениях не очень их придерживался. Вольная, невольная, случайная или вынужденная подмена действующего лица кем-нибудь другим является самым распространённым комедийным трюком от «Золотого осла» Апулея до современных кинокомедий типа «Весёлых ребят». «Инкогнито» единственный комический элемент в «Ревизоре». Если его убрать, то получится сатирический рассказ в духе Салтыкова-Щедрина, и не более того. Но принципиально другое. По законам жанра все комедии имеют «хэппи энд», счастливый конец, иначе они уже не комедии, а трагедии. В комедиях Гоголя хэппи энд отсутствует. Кроме того, в любой комедии есть положительные герои, которым зритель сочувствует в их борьбе с враждебными силами и обстоятельствами. В комедиях Гоголя положительных героев нет вообще. Даже отсутствующий на сцене друг Хлестакова Тряпичкин не вызывает симпатии. Тогда возникает естественный вопрос: а комедии ли это?
Но эти отклонения от канонов были, в сущности, запрограммированы. Гоголь не мог сочинять иначе, потому что не мог изменить свой внутренний мир.
Гений неповторим, он всегда один в своём роде. А Гоголь именно таков. Я думаю, что его уникальность ещё как следует не разглядели. В девятнадцатом веке жил в Америке шахматный гений Пол Морфи. Он обнаружился случайно. В ту пору Америка была шахматными задворками, и тамошних шахматистов европейские мастера не воспринимали всерьёз. По каким-то своим делам Америку посетил один известный венгерский шахматный мастер. Как-то на досуге его уговорили сыграть в шахматы с сыном высокопоставленного судьи двенадцатилетним Полом Морфи. К своему изумлению мастер проиграл. Перед ним был гениальный самоучка. В те годы шахматная теория уже существовала, но варившийся в собственном соку Пол Морфи её просто не знал. Он играл в своей собственной неповторимой и парадоксальной манере. Его сохранившиеся партии впечатляют. Через несколько лет он приехал в Европу, и с разгромным счётом, как детей обыграл всех знаменитых шахматистов, после чего выставил унизительное условие матча-реванша, и отбыл домой. К сорока годам он сошёл с ума и умер, но такое с гениями происходит довольно часто. Возможно, это плата.
Николай Васильевич Гоголь был таким же самородком, но в области литературы. Личность автора, его внутренний мир отражаются в его произведениях, хочет он того, или нет. И чем сильнее талант, тем ярче это отражение. Гоголь здесь не исключение. Его творчество чётко разделено на украинскую и русскую составляющую, и это не случайно. Известно, что он любил русских людей, но всей душой ненавидел Российскую империю. Эта внутренняя раздвоенность мучила его всю жизнь. Гоголь считал себя и украинским, и русским писателем, дружил со славянофилами, и хотел сделать своё творчество единым целым, но внутренний конфликт этого не позволял, и рукописи летели в огонь. На самом деле в душе он был украинским патриотом, о чём красноречиво говорят его произведения украинского цикла.
В его изображении Украина предстаёт сказочной страной, этакой малороссийской Аркадией. Там нет крепостничества, голода, и чиновного произвола, а зажиточные селяне работают в поле, веселятся на ярмарке, и играют свадьбы. Как ни удивительно, но в украинских рассказах и повестях Гоголя среди горожан и хуторян нет отрицательных героев. Конфликты случаются, но это размолвки между хорошими в целом людьми. Даже чёрт в «Ночи перед Рождеством» какой-то особенный, чисто хохлацкий чёрт, больше похожий на джинна из бутылки, если его, конечно, оседлать. Перебежчик Ондрий из «Тараса Бульбы» вызывает неподдельное сочувствие, ведь он предал своих товарищей не из трусости или каких-то низменных побуждений. Он стал жертвой безумной страсти, внушённой ему прекрасной полячкой, то есть игрушкой слепого рока. Это его не оправдывает, но смерть он принял мужественно и достойно, как положительный герой. Злодеи в этих произведениях имеются, но не свои доморощенные. Чаще всего это представители нечистой силы, реже внешние враги – турки или поляки.
