Тут у меня возникла деликатная проблема, то есть захотелось по малому в туалет. Я сказал Тане, что ненадолго отлучусь, и попросил её обождать, надеясь, что она догадается, в чём дело. Я с ней был ещё не на таком уровне общения, чтобы выражаться прямым текстом. Туалет был далеко, а вокруг темно, ну, и кусты. Я в них и завернул для экономии времени, да и поджимало крепко. А в этих кустах милиционер с фонариком сидел в засаде. Он ловил таких как я, и штрафовал на месте без квитанции. Во время процесса не убежишь, вот я ему и попался. Оказывать сопротивление и поднимать шум я не стал. Штраф в пятьдесят копеек того не стоил. Проще было заплатить, но как на грех у меня была только целая пятёрка. Стали в тупик. Ситуация была какой-то неестественной, но я тут же сообразил, что это милиционер по призыву, а не кадровый сотрудник, те ведут себя иначе.

В СССР не было безработицы, а за учёбу государство ещё и приплачивало. У молодёжи имелся богатый выбор будущих профессий, но служить в милиции охотников было немного. В народе эта профессия никогда не считалась престижной. Несмотря на героические книги и фильмы о доблестной милиции, её представителей боялись, иногда уважали, но никогда не любили. Дядя Стёпа-милиционер это одно, а реальный участковый, следователь, или сотрудник ГАИ, это совсем другое. К тому же в шестидесятые нижним чинам платили очень мало. На селе это сказывалось меньше, а в больших городах по этой причине возникла острая нехватка рядового состава милиции. Эту проблему решили в чисто большевистском стиле, не признающем научного анализа явлений. Вся его суть заключена в двух словах: – «Царь приказал». Поэтому вместо того, чтобы поднять оклады, и сделать службу более привлекательной, была введена срочная служба в милиции. То есть военкомат мог отправить призывника служить два-три года не только в армию или флот, но и в милицию. Вот на такого солдата в милицейской форме я и нарвался. Впрочем, к семидесятому году эту практику отменили.

Парня звали Игорем. Пятьдесят копеек стоили двести пятьдесят грамм вина, и стало ясно куда уходили «штрафы», поэтому я предложил стражу кустов просто угоститься за мой счёт стаканом портвейна в расположенной неподалёку «шайбе». Так назывались распивочные круглой формы. Игорь согласился, и по дороге даже пожаловался, что все его друзья попали в настоящую армию, а ему после дембеля про свою службу и рассказывать будет неудобно. Но до «шайбы» мы не дошли. Увидев кого-то на летней танцплощадке, Игорь остановился, повернулся ко мне, и говорит:

– Слушай! Я вижу, парень ты нормальный. Никакого штрафа не надо. Лучше выручи меня по-другому! Это займёт минут десять, не больше.

И он предлагает мне фантастический план. Месяц назад Игорь влюбился в красивую девушку. Он узнал, где она живёт, вычислил её маршруты, но не знает, как с ней познакомиться. Всё дело в форме, ведь она может отпугнуть девушку, а приличной гражданской одежды у него нет. Сейчас он увидел её с подругой на танцплощадке, но милиционеру во время дежурства танцевать запрещено, а просто так к ней подойти нет повода. Игорь не хотел упустить момент, и попросил меня поменяться с ним одеждой. Мол, за эти десять минут, он пригласит её на танец, познакомится, и назначит свидание, а потом мы переоденемся обратно. Повторяю, настоящему милиционеру такая идиотская идея просто не пришла бы в голову. На моём месте любой послал бы этого Игоря подальше, но я посочувствовал парню, и согласился. Ведь как ни крути, а в какой-то мере он был моим товарищем по несчастью, поскольку тоже комплексовал из-за одежды. В полутёмном месте за эстрадой мы быстро переоделись. Проблем с одеждой не возникло, мы были примерно одинакового сложения. Игорь сказал: – «Ты здесь помаячь, вроде это я. Вечером не разберёшь, а я быстро», и убежал.

Я стал нервно топтаться в дальнем конце за оградой танцплощадки. Было не по себе. А когда я повернулся в сторону танцующих, то похолодел. Сквозь железную ограду на меня выпучил глаза Ласкирёв, державший библиотекаршу Люсю за руку. Та смотрела на меня тоже удивлённо. Аким сделал движение кадыком, и, запинаясь, спросил:

– Родион, ты …, вы, это, почему?

Я не знал, что говорить, и на всякий случай важно произнёс:

– Так нужно!

Я начал перемещаться от него вдоль ограды, но Ласкирёв как намагниченный двигался за мной со стороны танцплощадки. Тут сзади раздался голос:

– Товарищ милиционер, вы не видели здесь парня в сиреневой тенниске?

Голос показался знакомым, я обернулся, и застыл на месте. Это была Таня. Встревоженная моим подозрительно долгим отсутствием, она бросилась на поиски. Узнала она меня сразу, после чего мгновенно пришла в ярость, и неприятным визгливым голосом завопила:

– Так вот он какой, твой сюрприз в одежде! Я дура! Считала тебя простым и открытым, а ты оказался с двойным дном! Забудь меня негодяй!

И, не дав мне сказать что-либо в оправдание, ушла. Навсегда. Ласкирёв слушал это, изумлённо раскрыв рот. Громкие вопли привлекают зевак, и несколько человек стали глазеть на меня из-за ограды. Но в это время на другом конце танцплощадки случился дебош, что было явлением частым, и всё внимание переключилось туда. Прибыл наряд, похватал драчунов, а заодно и тех, кто стоял рядом. Я всё ждал, и, наконец, понял, что никто не придет. У меня возникло подозрение, которое потом подтвердилось, что Игорь попался под руку, и его, не разбираясь, замели с остальными. Пришлось в таком виде идти домой.

Но, что оставалось делать? Не идти же по городу в одних трусах. На улице было нормально, но когда я зашёл в общежитие …. Вахтёрша тётя Нина от изумления зажмурилась, и потрясла головой. А в комнате вообще случилась немая сцена из «Ревизора». И если бы не форма, то в мою историю никто бы не поверил.

Но всё это было ерундой по сравнению с утратой пропуска. Он был надёжным удостоверением личности, и подобно многим, я постоянно таскал пропуск с собою, что иногда выручало.

Переодеваясь с Игорем, я инстинктивно забрал из кармана пятёрку, а о пропуске не позаботился, и теперь он был неведомо где. Совершенно аналогично поступил Игорь, потому что я обнаружил в его кармане документы. Надо думать, его положение было много хуже, чем у меня, но и мне утеря пропуска не сулила ничего хорошего. Нужно было срочно найти Игоря.

Ранним утром, пока все спали, я завернул в газету милицейскую форму, и отправился искать её хозяина. По дороге мне встретился мастер Анатолий Иванович, и спросил:

– Ты куда? Проходная в обратном направлении.

Встреча показалась мне очень кстати, и я ответил:

– Мне нужно в милицию заскочить, поэтому, возможно, я сегодня немного опоздаю.

– Зачем?

– Пропуск забрать. Он случайно туда попал.

В этот момент газета слегка надорвалась, и в прореху вылез милицейский погон. Анатолий Иванович удивлённо поднял брови, но я обещал рассказать обо всём позже, и быстрым шагом отправился дальше. Подойдя к отделению милиции, я расположился недалеко от парадного входа, и стал ждать. Минут через пять из помещения вышел молодей плотный сержант, осмотрелся по сторонам, зевнул, и закурил сигарету. Я окликнул его, и приблизился. Услышав, что я ищу милиционера Игоря, он цыкнул на меня, и велел подойти к воротам за углом здания. Когда я подошёл туда, он уже ждал меня там, и, приоткрыв створку ворот, затащил в милицейский двор. Узнав, что я принёс форму и документы, он вздохнул с облегчением, и сказал, что таких ослов, как мы с Игорем, надо поискать, и, что я пришёл вовремя. Оказывается, у милиционеров существует корпоративная взаимовыручка, а в данном случае сержант переживал за Игоря ещё и по той причине, что они были земляками с кучей общих знакомых.

Дебош на танцах организовал Игорь. Зайдя на танцплощадку, он увидел, что к его девушке пристаёт какой-то длинноволосый пьяный хлыщ. Она не хочет с ним танцевать, отбивается, но он не отстаёт, и, хватая её за руку, пытается силой навязать девушке свое общество. Игорь, не раздумывая, заступился за девушку, и сцепился с волосатым. У того оказались дружки, но Игорь их не испугался, и завязалась общая драка. Игорь оказался хорошим бойцом, и подпортил физиономии неприятелям, но ему тоже разбили нос. Тут налетели дружинники, и прибыл наряд. Кого-то задержали, кто-то смылся, но Игорю сбежать не удалось, его схватили за руки двое дружинников, и вскоре он очутился в «обезьяннике». С измазанным в крови лицом его никто не узнал. При обыске изъяли мой пропуск, и этого Игоря зарегистрировали под моим именем. Но это инкогнито могло раскрыться в любой момент, поэтому нужно было как можно скорее поменять нас местами.