Литмир - Электронная Библиотека

— Ну-ну... — растроганно пробормотал Бартоломью, чаще обычного мигая тонкими, почти прозрачными веками, — Вы, кажется, усвоили манеры этих итальянцев в своей Болонье...

— Гораздо больше, чем мне самому хотелось — широко улыбнулся Крейстон, — Но ваша команда быстро выбьет из меня этот чуждый Крейстон-хиллу дух! Я дома, старина. Неужели я все-таки дома...

***

Дела в поместье шли из рук вон плохо. Все годы отсутствия Крейстона, когда он, по официальной версии изучал искусство в старейшем университете Европы, Бартоломью Монстру, управляющему, едва удавалось сводить концы с концами.

Долгов не было, но и доходами не пахло. Крейстон полдня убил на калькуляцию и пришел к неутешительному выводу, что для уплаты налогов за следующий год ему придется залезть в «стабфонд».

Крейстон захлопнул блокнот со своей удручающей калькуляцией и пошел проверить, как поживает привезенный им с континента щенок мастиффа, черный, как безлунная ночь, Баск.

Баск вяло поскуливал, перебирая лапками во сне. Будто плыл, переправляясь через стремнину. Как видно вода в той реке, была запредельно холодна...

— Агония. Нужно усыпить, чтоб не мучился. Чумка.

Как оказалось, Бартоломью уже вызвал ветеринара к захворавшему щенку, и именно этот вердикт услышал Крейстон с порога.

— Да быть этого не может! Он прошел две карантинные проверки. У пса все прививки, — вскрикнул Крейстон.

Ветеринар длинный и нескладный, с ярко-рыжей шевелюрой оглянулся и лорд узнал своего ровесника Марти Симменса. Когда это Марти успел выучиться на ветеринара?

— Вирус устойчив к действию физико-химических факторов. И при температуре даже в минус двадцать сохраняет способность к распространению до пяти лет, — с важным видом изрек специалист, — А где вы в наших краях найдете температуры ниже? Видно, в багажном отделении подцепил. Жалко щенка, сэр, но длить его мучения я причины не вижу...

К словам ветеринара с напряженным внимаем прислушивался тренер по выездке лошадей, прибывший недавно из Швейцарии. Барри Монстр нанял его незадолго до возвращения хозяина поместья. Крейстон успел с горечью убедиться, что парень с континента специалист не очень высокого класса. Барри от роду не был наездником и ничего не понимал ни в выездке, ни в лошадях. Но зато прекрасно разбирался в людях и потому Крейстон не стал отменять контракт швейцарца. Раз Барри счел нужным парня нанять, значит так тому и быть.

— Können Sie uns sagen, was Sie jetzt tun? (Можете вы мне сказать, что здесь происходит?) — наконец спросил тренер.

— Капут, — заржал ветеринар и показал оттопыренный палец вниз.

Тренер по выездке, ни слова не понимавший по-английски, на этот раз понял все. И приговор, вынесенный щенку, взбесил флегматичного швейцарца до крайности. Марти Симменс едва успел отскочить от внезапного броска парня, в доли секунды превратившегося в берсерка.

Крейстон сделал движение, чтобы заслонить ветеринара, но даже его многолетняя выучка в войск.... э-э-эм на факультете истории искусств Болонского университета, не спасла бы Марти, если бы... Если бы тренер оттолкнулся в прыжке здоровой ногой. Трость с грохотом отлетела в сторону, а сам парень не удержал равновесия и покатился в другую. Марти побелел как полотно, а веснушки на его физиономии приобрели оттенок полевых фиалок.

Тренер с трудом поднялся и, заметно приволакивая больную ногу, дотянулся до трости. Потом поднял щенка вместе с подстилкой, укутал его полой своей безразмерной куртки и, опираясь всем весом на трость, удалился, бормоча проклятия в адрес «ферфлюхтера Tierarztа» (проклятого коновала).

Тренер взялся выходить щенка, Бартоломью Монстр, который понимал его с пятого на десятое, совсем было отчаялся удовлетворить бесчисленные запросы самозваного лекаря на какие-то таинственные снадобья и ингредиенты. Но потом Барри пришло в голову проконсультироваться с врачом местной клиники, который в молодости стажировался в нейрохирургии в Вене. Дело пошло на лад. Слова тренера, из непостижимых уму заклинаний, превратились в обычные — «раствор едкого натра», «однопроцентный раствор формальдегида или раствор Демпта». Финальный аккорд, над переводом которого сначала завис даже доктор, на поверку оказался обычным мелко нарубленным фаршем, сырым яйцом и простоквашей. Баск пошел на поправку, и тренер строго выдерживал диету.

***

Лорд Крейстон возвратился в свое поместье после нескольких лет службы в элитных войсках. Но по официальной версии, и он сам и его сослуживцы получали образование в Болонском университете в школе букв и культурного наследия. С чего это вдруг командованию НАТО вспало на ум создать им такую легенду, никто толком понятия не имел. Но служба есть служба, и даже в самых элитных войсках приказы не обсуждаются. Управляющий Бартоломью Монстр, с подлинным вдохновением вставил диплом лорда в соответствующую рамочку и украсил им стену в библиотеке. Довольно скоро, Бартоломью понял, какого сорта искусствовед его лорд. Тот не умел отличить не только титанов высокого Возрождения от малых голландцев, он даже не имел представления, что у живописи, оказывается, есть жанры. Бартоломью, человек без диплома, что не мешало ему быть широко и разносторонне образованным, досадуя, снял фальшивку со стены и упрятал сей документ в галерее с архивом Крейстонов. Лорд этого даже не заметил. Он по-прежнему пребывал в полной уверенности, что может вполне может обойтись без специальных знаний по искусству. Зато лорд прекрасно разбирался в современном и старинном оружии, вопросах стратегии и тактики и неплохо знал историю войн. А на досуге занимался математикой.

— А ваш приятель, О’ Райли тоже искусствовед? — поинтересовался управляющий однажды между делом.

— И еще какой! Этот, как его... бакалавр! — выпалил наивный Крейстон.

— А не магистр?

— Может и магистр, — пожал плечами озадаченный лорд, — Он скоро приедет, у него и спросим...

Бартоломью не стал это комментировать, но к репутации старейшего, непрерывно действующего университета Европы стал относиться с гораздо меньшим пиететом.

О’ Райли довольно скоро действительно вернулся и поселился в палатке в самом центре вересковых пустошей. Никакими силами его, фантазера и бродягу, под кров заманить было невозможно.

— Нет, Крейстон, на фиг эту твою сторожку, мне и здесь хорошо.

— Так переселяйся в замок, там одних только спален не помню сколько...

— Вот и спи в них сам, а я предпочитаю свежий воздух.

Лорд вздохнул, и не стал перечить. Но О’ Райли хотя бы жил под боком, а вот третий их «однокурсник» Ричард Ливси, даже на побывку не приехал. Написал вежливый отказ.

Крейстон чувствовал себя перед другом и сослуживцем виноватым, хотя в случившемся не было никакой его вины. В очередной раз, вспомнив безобразный инцидент, который произошел перед отбытием друзей в... Болонский университет, Крейстон привычно затосковал.

— Чертов камень так и не нашли? — спросил он у Бартоломью.

— Нет, — отрицательно покачал головой старик, — Но я уверен, что мастер Ливси его действительно отправил с первой же почты, как только обнаружил в своем багаже.

— И я в этом тоже уверен. Только вот Ливси обижен как черт на всю эту чертовщину... Черти бы побрали всю эту коллекцию, вместе с ее главной жемчужиной...

— Не уверен, милорд, что после столь длительной практики в итальянском языке вам следует возвращаться к родному столь радикально...

Крейстон в ответ на это рассмеялся и пошел развеяться, а заодно навестить выздоровевшего и заметно повеселевшего Баска, и возможно прогуляться с ним по пустошам к палатке О’ Райли.

***

Вторая половина августа — апогей цветения вереска, радовала солнечными днями. Ясные дни и теплые ночи грели душу. Жители побережья вообще забыли про туманы, будто по волшебству переместились из Англии в Италию.

Краски цветущего вереска желтого и лилового, ярким, сочным контрастом оттеняли цвет моря всех оттенков бирюзы. Мелкая рябь плясала на поверхности залива, сверкая под лучами солнца причудливой мозаикой.

5
{"b":"609620","o":1}