И теперь вот перед ними, разведкой, поставлена задача просочиться. Потом зацепиться за деревню и ждать вчерашних казаков. Дождаться и приступить к зачистке.
Это с неподавленным опорным пунктом? Вчера казаки не прошли, а сегодня, значит, с песней? Или что подразумевается — что взяв деревню мы с нашей лёгкой стрелковкой пойдём потом опорный пункт зачищать?
Перс, которому доложил всё, ругался матерно, но приказа отменить не смог, потому как машина уже заведена, а с неповоротливостью штабов и полным отказом в них умения наладить координацию даже и разумной корректировки провести не получится. А деревню надо брать, и немедленно. Сегодня. Иначе уже завтра украинское командование, сообразив, что силы ЛНР нацелились запереть им в ней выход на Светлодарск, укрепят её намертво. И теми, судя по профессиональным ощущениям Бурана, серьёзно уменьшившимися силами корпуса дебальцевскую группировку врага будет уже не запереть.
Откуда ощущения? Да уж коли в огонь бросают охранные агентства, вроде «Барса» или казаков уровня тех, что у Рима, то о чём ещё говорить… Комендатура тоже воюет, Чернухино вон атакует.
Вчера с Мишкой говорили. Сказал, что Томич погиб. Под Никишино. Ни почему. Просто судьба. Снайпер. Уже при зачистке.
Эх, Томич, светлый ты был мужик!
Лёд. Олег попал под снаряд. Тяжёлые осколочные в шею, в челюсть. Ещё один осколок вошёл под сердце, там и застрял, другой прошёл рядом с позвоночником. Но жив, главное! Живой Олежка!
Тяжёлые ранения получил тот лейтенант Середа из больницы. Попал под перекрёстный снайперский огонь, получил пули под бронежилет и в шею. Снайперы отстали, сочли убитым. Свои потеряли в суматохе, нашли только под вечер, едва на замёрзшего.
Да что там — самого Сокола ранили! Это командира-то комендантского полка! Тоже под обстрел попал, получил осколок, перебивший кисть руки.
Тут что, Великая Отечественная? Мясорубка полная!
Буран пятерых за это время потерял. Правда, трёхсотыми, а не двухсотыми, что радовало. Но один тяжёлый — руку по локоть оторвало.
Цинично так думать, конечно, но хорошо, что пока никого из своих — из совсем своих, имеется в виду, — не задело. Ещё бы Злого сохранить тогда, эх…
Ещё Сто первый погиб. Под обстрелом, который повели каратели по уходившим от войны гражданским. Выводил группу мирных жителей, остался прикрывать их на поле, на которое выходили под прикрытием артиллерии украинские танки. Осколок в висок…
Странно как-то… Почти все, с кем оказался замешан в этом дрянном деле с гранатой в квартире, с агентами СБУ, с бандитами, — поранены или убиты. Мишка вон тоже ранен. Слава богу, легко, в руку. Но тоже ведь хватил!
А если уродов взять — «оппонентов», как их Мишка любит называть…
Лысого выпустили на те «схемы», про которые намекал Митридат. Но что-то, видать, не дотумкали. Завалил кто-то гражданина Чупрыну — прямо в подъезде его. Двух дней на свободе не провёл.
Аналогично — тот резидент «айдаровский» ласты склеил. Как-то элементарно и глупо — от сердечного приступа. Нет, всё чисто, само так вышло, заверил Мишка. В больнице, куда его успели отправить с подвала. Прокуратура проверяла, ничего не нашла. Именно, тупо здоровье подвело.
Или Бог не простил.
Во всяком случае, так для себя решил думать Алексей.
Что с той крысой из комендатуры, Мишка не сказал, а он сам он даже не спросил. Как-то и не интересно…
Но в любом случае это всё дела вчерашние. Даже и мысли эти — в основном вчерашние. Сейчас связно даже не формулируемые. Так, воспоминания о мыслях, обрывками проносившиеся в голове.
Голова же сейчас была занята другим, главным. Как провести две группы — взвод — перед насторожившимся и уже нащупавшим их противником. По ровному полю. Прыгай тут, как блоха на блюде. Хоть бы до посадочки той хиленькой допрыгать. Перед фермой. Не укроет, конечно, но прицелиться хорошо вражине помешает. Не у всех же тут у укропов ПНВ в распоряжении…
* * *
Тела лежат. В одном месте, у крайнего к железке дома. Прикрыты половиками. Судя по тому, что видно, — военные. Причём укры. Кто о них так позаботился? Укрыл заботливо. Странно. И странно: дом целый, а тела лежат. Притащил кто-то?
Впрочем, неважно. По крайней мере, сейчас. Сейчас надо тихо прокрасться вперёд.
Они всё-таки прорвались в деревню. Рассыпаясь и вновь сбиваясь, залегая и вновь бросаясь и вперёд, и из стороны в сторону, они бесконечное, казалось, время приближались к ней. И наконец, она стала вырастать в начавшей уже неостановимо сереть темноте — какие-то постройки, гаражи, огороды.
И вот тут по-настоящему не повезло. Здесь ждала засада. Прямо откуда-то из-за гаражей забился оранжевый огонёк, и навстречу разведчикам выплеснулась тугая струя трассеров. Тут же разбиваясь на огненные капли, когда пулемётчик повёл стволом из стороны в сторону. Салабон, что ли? Ночью, да трассерами, больше раскрывая свою позицию, нежели вредя атакующим. Это по технике так стрелять полезно — видно, куда попадаешь…
Оказалось, Буран был неправ. Жестоко неправ. Салабон ли был враг или кто, но прилетело им густо. Хорошо, что двигались, как учили, перекатами. Плохо, что в это время как раз поднималась цепочка первой группы. И видно было, что как минимум двое повалились на землю не так, как залегают по своей воле.
Раздавшийся стон, впрочем, позволял надеяться, что ребят только ранили.
А вот то, что по ним прошлись ВОГами, было гораздо хуже. Правда, тут Алексей снова ошибался, но узнал он об этом тоже позднее. А пока в темноте по залёгшим вразброс людям враги промахнулись. Всё же откосик тут небольшой, у дороги, есть. Лишь в одном месте кто-то тихо заматерился, шипя, получив, видимо, осколок. Но и это дрянь: несколько секунд прямого боя, а у них уже трое трёхсотых. И сколько там злодеев сидит, если один с пулемётом, и три взрыва ВОГов прозвучало? Это безобразие надо пресекать поскорее.
— Шрек! — зашипел Буран. — Не спи!
— Уже, командир, — ответный тихий бас.
— Сразу после нас, слышишь?
— Понял.
У Шрека была «семёрка», но чтобы выстрелить, надо было привстать на колено. Под таким огнём это было безнадёжно.
К счастью, условия прямого лобового столкновения с подразделением противника они с парнями отрабатывали не раз. И Алексей просто кожей видел, как сзади его бойцы расползаются в стороны и вперёд, чтобы охватить позицию засадников, а в передовой группе раскатываются друг от друга, ощетиниваясь стволами в сторону врага. Далее по его сигналу должны тоже ударить из подствольников. Сигнал крайне прост: его выстрел первый.
Эффект был достигнут: пока на позициях противника вскипали оранжево-чёрные в темноте пузырики, Шрек привстал на колено и запустил осколочно-фугасный заряд из РПГ по пулемётчику. После чего его подразделение для противника исчезло: все споро, ящерками, расползлись в стороны, пользуясь защитой укоса. Атаковать одним броском, пока противник в замешательстве, было очень соблазнительно. Но и глупо: если тот не дурак, обязательно прикроет свои позиции минами.
Тут лежать — еще хуже: получив первый отпор, враг постарается накрыть это место из миномётов. На открытом месте это будет очень больно. Поэтому все споро расползались по сторонам, пользуясь замешательством противоположной стороны.
Кстати, позиции миномётов надо выяснить в первую очередь. Когда сюда пойдут казачки, для них эта дрянь окажется смертельной.
Отползали долго, пока выжившие укропы куда-то там пуляли. О, вот и мины заныли. Эх, вызвать бы артиллерию. Но есть опасность, что она не миномётчиков накроет, а их самих. Сперва надо куда-нибудь под укрытие каменных домов забраться.
Собственно, это споро по возможности и делалось. Пока совсем не рассвело, надо срочно зацепиться за край посёлка. Хорошо бы на фермах, но там настолько очевидная цель, что обязательно или сидит кто-то, или лежит что-то. А именно — мины. Жилой сектор интереснее, там подобных сюрпризов должно быть меньше.
