Миками трудно было согласиться с таким мнением. В их среде царил настоящий культ жесткости; в полиции уважают силу. У них – как в уголовном розыске, так и в других подразделениях – нет недостатка в агрессивных сотрудниках, способных кого угодно поставить на место одним взглядом. Что за польза отделу кадров назначать директором по связям с прессой инспектора, который успешно служил и достиг своего потолка, инспектора, привыкшего строго следовать букве закона? Ведь управление по связям со СМИ как будто находится на периферии полиции и не связано с основными задачами правоохранительных органов…
Акама говорил о назначении так, словно Миками оказана большая честь. Да, конечно, он будет директором; на такие посты обычно не ставили простых инспекторов. Значит, Миками сделают суперинтендентом. Если бы он остался в уголовном розыске, ему пришлось бы ждать повышения года два, а то и три. И все же ему стало не по себе. Да, перед его носом размахивали морковкой, но ему придется заниматься не тем, к чему он привык. Он не сомневался, что его выдвинули на новый пост из-за прошлого «срока» в управлении по связям со СМИ. Но Миками смущало не само назначение, а то, что, как ему казалось, уголовному розыску не терпится с ним расстаться.
Набравшись храбрости, Миками в тот же вечер поехал домой к Аракиде, директору департамента уголовного розыска. «Решение уже принято», – сказал ему тогда Аракида. Миками сделал вывод, что Аракида просто считает его никуда не годным детективом. Разочарование и ощущение отверженности усугублялись тем, что он много лет прилагал все силы, чтобы доказать: он настоящий детектив.
Ему обещали, что через несколько лет он вернется в уголовный розыск, а пока поработает директором по связям с прессой. Причем от него требуется только контролировать свои эмоции и не допускать коррупции. Миками не имел обыкновения пренебрегать своими обязанностями и не собирался просто «отсиживать срок». Долгие годы усердного труда оставили на нем след: он привык много работать и не оставлял без внимания ни одну мелочь.
Миками знал, что его первой задачей должна стать реформа управления по связям со СМИ.
С первых дней на новом месте у него возник конфликт с уголовным розыском. Ему нужны были материалы по делу, которые он мог использовать как козырь на переговорах с прессой. Он должен выходить на бой хорошо вооруженным. Он построит зрелые отношения, при которых каждая сторона сможет сдерживать противника. Административному департаменту все реже придется вмешиваться и разрешать конфликты полиции и прессы. В конце концов можно будет вырваться из трехстороннего тупика. Примерно так Миками представлял себе фронт работ.
Но департамент уголовного розыска, во многом по праву считавшийся самым главным «полевым» подразделением полиции, воздвиг вокруг себя высокую стену. Так же поступали и сотрудники Второго управления, в котором Миками прослужил много лет. И все же Миками быстро понял, что главным препятствием на пути налаживания отношений стало Первое управление. Он положил за правило в обеденный перерыв навещать бывших сослуживцев в обоих подразделениях. Он вступал в разговоры с руководством, стараясь понять, какие дела сейчас в работе. Кроме того, он задействовал личные связи, поддерживая отношения с детективами среднего звена. По праздникам и выходным он приезжал к ним в гости и привозил маленькие подарки. Он старался не прибегать к уловкам, говорил напрямую. Объяснял, что информация из первых рук нужна ему для того, чтобы на пресс-конференциях быть на высоте.
Конечно, у него имелись и другие, скрытые мотивы. Он с нетерпением ждал будущего. Через несколько лет его обещали вернуть в уголовный розыск, и он хотел вернуться «на коне». Значит, надо позаботиться о том, чтобы, даже в то время, пока он трудится в управлении по связям со СМИ, детективы не считали его чужаком. Что бы ни случилось, он собирался держать их в курсе того, чем он занимается на своем новом посту. Тем самым он готовился к возвращению.
Его «паломничества» продолжались два-три месяца. И хотя ему не удавалось узнать особенно много, постепенно проявлялась его вторая цель, на что он в глубине души и надеялся. Его первые шаги стали необычными для директора по связям с прессой и привлекли внимание журналистов. Вскоре появились и плоды. На него начали обращать внимание. Миками не был похож на своих предшественников. До того, как попасть в управление по связям со СМИ, он много лет прослужил во Втором управлении департамента уголовного розыска. Через несколько лет он вернется туда с повышением. Вот почему представители прессы с самого начала относились к нему с определенным пиететом. Вначале они выжидали и наблюдали. Разумеется, все понимали: самым важным источником информации для журналистов служит именно уголовный розыск. А ежедневные «паломничества» Миками призваны были подчеркнуть «родство» уголовного розыска и управления по связям со СМИ. Все больше репортеров обращались к нему с вопросами. Впервые представители прессы приходили добровольно, без откровенного приглашения.
Воспользовавшись удачной возможностью, Миками приступил к укреплению своей репутации, вернее, репутации своего подразделения. Он искусно подбрасывал немногочисленные полученные им сведения, добиваясь, чтобы они возымели максимальное воздействие. Беседуя поодиночке с корреспондентами тех или иных изданий, он прибегал к уклончивым формулировкам и тонким намекам, касаясь материалов актуальных дел. Он постоянно напоминал о себе, не отдалялся от журналистов, охотно шел на контакт, создавая основу для будущего взаимодействия. Постепенно он трансформировал образ слабого директора по связям с прессой. При этом он не заискивал перед журналистами, не вел себя панибратски. Если кто-то заходил к нему просто «поболтать», он оставался бесстрастным и изображал суровость. Он неуклонно пресекал любые выпады в адрес полиции. В то же время подчеркивал, что охотно выслушает любые аргументированные доводы. Если нужно было что-то согласовать, о чем-то договориться, он никогда не торопил журналистов. Миками не обхаживал представителей прессы в корыстных целях, но в случае необходимости шел на определенные уступки. Ему казалось, что все началось неплохо. И хотя он устранил дисбаланс сил, который раньше складывался в пользу СМИ, журналисты не обижались на него. Им нужна была информация, как можно больше информации. А полиция стремилась к одному: защитить свое доброе имя. Отношения полиции и средств массовой информации можно сравнить с браком по расчету, когда каждая сторона сидит в своем углу. Тем не менее Миками казалось, что они могут найти общий язык. Все, что для этого нужно, – привнести немного доверия во время встреч лицом к лицу. Основные представления Миками о том, как должно работать управление по связям со СМИ, сформировались, когда он увидел, что его замысел воплощается в жизнь.
Хуже всего складывались его отношения с директором административного департамента. Миками надеялся, что, если он наладит отношения с прессой, администрация не станет вмешиваться в его дела. К сожалению, его надеждам не суждено было сбыться. Акаме с самого начала не понравились методы управления Миками; он делал ему замечания при любой возможности. Так, Акама критиковал Миками за «пораженчество» и компромиссы. Он считал, что «связь» Миками с уголовным розыском свидетельствует о его косности и нежелании меняться. Миками пришел в замешательство. Акама уверял, что ему нужен сильный, жесткий директор по связям с прессой. Миками вел себя соответствующим образом, при этом старался грамотно использовать свои связи с уголовным розыском. Его политика приносила плоды. Что же не нравилось Акаме? Как-то, собравшись с духом, Миками обратился к Акаме напрямую. Сказал, что считает важным непосредственно общаться с детективами, узнавать о том, какие дела сейчас в работе, чтобы получить возможность влиять на представителей прессы.
Ответ Акамы оказался совершенно неожиданным:
– Миками, выбросьте это из головы. Если допустить вас к материалам дел, вы еще, чего доброго, выболтаете что-нибудь секретное на пресс-конференции. А вот если вы не будете в курсе дела, вы ничего не сможете сказать… Верно?
