Один за другим он берёт компоненты из котелка и показывает их Чимину, объясняя ему, что это такое и для чего оно предназначается. Чимин внимательно слушает, широко открыв глаза, и с интересом кивает всему, что говорит Юнги. Время от времени он осторожно задаёт вопросы и поначалу выглядит смущённым, но когда Юнги продолжает ободряюще кивать ему, он становится увереннее и наклоняется немного ближе, чтобы получше рассмотреть ингредиенты.

— Здесь так много растений, — говорит он.

— Вначале я был травником, — говорит Юнги. — Мои родители оба травники, поэтому они учили меня всему, что знают сами, с тех самых пор, как я был маленьким ребёнком. Тогда я, главным образом, имел дело с растениями и травами, обычно лекарственными, и использовал энергии природы для лечения и исцеляющих заклинаний. — Он рассматривает кусочек коры, проводит пальцами по его грубой поверхности и хмурится, потому что верхний слой очень легко отделяется. Он должен чуть позже сходить и поискать более твёрдое дерево.

— Значит, твоя магия уходит корнями в природу, — бормочет Чимин, и его пальцы нерешительно зависают над разложенными компонентами, потому что он не уверен, можно ли ему прикоснуться к ним. Юнги замечает ярко-жёлтый лейкопластырь, обмотанный вокруг подушечки его указательного пальца. Это результат скрепления договора, который они заключили за день до этого, и для вступления в силу которого потребовалось по капле крови с обеих сторон; и Юнги напоминает себе чуть позже проверить ранку на пальце.

Он кивает.

— Да. Это одна из причин, по которой я принял решение жить здесь, где я больше всего окружён ею. Ещё здесь спокойно, и это тоже очень помогает, — он двигает отрезанную ветку с густыми листьями чуть ближе к любопытным рукам Чимина, молча давая ему понять, что это можно потрогать. — В конце концов, меня определили к ведунье, которая действительно специализировалась на зельях, и я учился у неё в течение двух лет. После этого я готовил целебные настои и продал их, чтобы заработать себе на жизнь, когда впервые уехал из Тэгу.

Он чувствует, что взгляд Чимина перемещается с компонентов, разложенных на земле, на него, но продолжает смотреть вниз, занимая свои руки тем, что начинает перебирать листья и сушёные лепестки цветов.

— Как только я немного встал на ноги, я начал экспериментировать со своими собственными зельями, а затем стал по крупицам добавлять практики из других традиций. Теперь я универсальный колдун.

— Это удивительно, — искренне говорит Чимин. Юнги ничего не может с собой поделать и смотрит на него. Щёки русалки покрывает приятный румянец, а в глазах плещется какой‑то наивный восторг. — Неудивительно, что ты так хорош в том, что делаешь.

Юнги пытается скрыть довольную улыбку, но уголки его губ всё же приподнимаются.

— Да, ладно, малыш.

— Нет, ты на самом деле удивительный! — настаивает Чимин. Он забывает о своём любопытстве по поводу ингредиентов зелья, и теперь полностью концентрируется на Юнги. — Даже до того, как Чонгук и Тэхён рассказали мне, что ты их друг, я уже слышал о тебе. — Его румянец становится сильнее, и он внезапно отводит взгляд, как будто бы смущаясь. — Ты сделал столько невероятных вещей, я думаю, что каждое волшебное существо в стране — нет, возможно даже во всей Азии, слышало о тебе. А может, даже и некоторые люди тоже.

— Ну, наверное, — Юнги пожимает плечами. На самом деле он не знает, что на это сказать, потому что, ну, в общем, это всё правда. У Юнги хорошая репутация, и он доказал, что заслуживает её, и продолжает доказывать это снова и снова. Существа из других стран пересекают океаны и летят по воздуху, только чтобы увидеть его. Люди, главным образом студенты колледжа, работающие над своими исследованиями во вновь учреждённой области Научной Магии, обивают его порог с просьбами об интервью.

Мин Юнги — это имя, слухи о котором разнеслись за пределы его страны, и он заслужил это. Потому что он действительно чертовски хорош в том, что он делает, и он продолжает также упорно работать.

Они замолкают на мгновение и просто смотрят на ингредиенты, лежащие между ними, пока Чимин не говорит тихое «спасибо».

Юнги моргает и на его лице появляется сомнение.

Чимин вытаскивает хвост из воды и прижимает его к груди, как будто хочет спрятаться.

— Я ещё не поблагодарил тебя. Не только за то, что ты заключил со мной сделку, но также и за то, что выслушал меня и оставил в своём доме. Куки сказал мне, что ты сейчас отдыхаешь от дел, но ты всё равно принял меня, и я просто… очень ценю это. — На секунду он утыкается лицом в хвост, и у него краснеют уши, потом он выглядывает и смотрит на Юнги так, что виден только его левый глаз. — И я знаю, что это необычно для тебя, оставлять клиента в своём доме, но ты всё равно сделал это. Поэтому, спасибо, Юнги-ши. Это очень много значит для меня.

Атмосфера становится заметно спокойнее. Юнги смотрит на Чимина некоторое время, он действительно не знает, что сказать на внезапное проявление искренности. Потом он проглатывает комок в горле и пытается улыбнуться.

— Только не становись сейчас таким эмоциональным из-за меня, малыш. Мы даже ещё не начали.

Чимин выглядывает из-за хвоста ещё немного. В уголках его губ появляется тень улыбки.

— И всё же. Спасибо.

Юнги лишь задумывается на секунду, прежде чем решиться, ах, какого чёрта. Он протягивает руку и взъерошивает волосы Чимина, влажные, но такие мягкие, когда их пряди проскальзывают между его пальцами.

— Ты не будешь так сильно благодарить меня, когда я позже выставлю тебе счёт.

Чимин смеётся, ярко и жизнерадостно, от предыдущей застенчивости не остаётся и следа.

— Сколько бы это ни стоило, я оплачу все расходы. У моей семьи столько всего припрятано, что мы не знаем, что с этим делать, — на его лице сияет улыбка, и он выглядит ещё краше, когда вот так сидит под солнечными лучами будто какая‑то мечта. — Поэтому, если есть что‑то, в чём ты нуждаешься, возможно, закончился какой‑нибудь редкий ингредиент или что‑то ещё, просто скажи мне, и мы уладим это в кратчайшие сроки. Даже если тебе нужно заказать это откуда‑то, я не знаю, из Филиппин? Возможно, даже из Канады. Чонгуки рассказывал мне раньше про Канаду.

Юнги смеётся над этим.

— Не волнуйся, я не думаю, что нам понадобится привозить что‑нибудь из Канады. На данный момент у меня есть все ингредиенты. У меня есть достаточно запасов, и большую часть из этого я выращиваю сам. — Он обводит руками всё вокруг, и растения шевелятся от невидимого порыва ветра, подтверждая слова Юнги. — Хотя, есть один компонент, который я не смогу получить сам, потому что он есть только у тебя.

Чимин моргает.

— И что это?

Юнги ещё раз позволяет себе провести рукой по волосам Чимина, прежде чем убрать её.

— Всего лишь прядь твоих волос, — говорит он. — Или чешую. Что‑нибудь из этого, чтобы в растворе была часть сущности русалки. Это также будет гарантировать то, что никто кроме тебя не сможет использовать твой амулет.

Чимин с лёгкостью кивает.

— Тебе это нужно прямо сейчас?

— Я планировал начать сейчас, да.

Это действительно так, после небольшой прогулки в поисках более твёрдого дерева.

— Я могу посмотреть? — с надеждой в глазах спрашивает Чимин.

Юнги немного колеблется. Обычно он не позволяет наблюдать за собой во время работы над зельем. Только Намджун и Хосок видели его во время этого процесса, и это было, когда они вместе изгоняли полтергейст. Об этой его особенности знают все его друзья, поэтому они никогда не спрашивают у него разрешения нарушить его рабочее пространство, хотя Юнги знает, что им очень любопытно.

Он вспоминает, что они с Чимином всё ещё чужие друг для друга, и слегка улыбается, извиняясь.

— Прости, малыш. Может, в следующий раз.

Лицо Чимина немного вытягивается, но в его глазах появляется понимание.

— Я понимаю, Юнги-ши. Гм… — он поднимает руку и зажимает между пальцами прядь волос, а потом слегка вздрагивает, когда выдёргивает её из головы. Юнги вытаскивает из кармана маленькую бутылочку и открывает её, позволяя Чимину опустить туда свои волосы. — Вот так.