Все кивают.

Юнги поднимает бровь.

— Если кому-нибудь нужно в ванную, то, наверное, лучше пойти прямо сейчас, прежде чем я поставлю барьер…

Намджун, Чонгук и Хосок выбегают из гостиной даже раньше, чем он заканчивает говорить.

— Даруй мне другую форму, которую я могу назвать своей, предоставить моей душе второй дом.

Юнги уже держит наготове руку, чтобы удержать Чимина в тот момент, когда они закончат ночной сеанс магии. Чимин стал переносить это намного лучше за последние недели, но Юнги всё равно внимательно следит за ним на тот случай, если он проявит хоть какие-нибудь признаки слабости после выполнения этого задания.

Сегодня вечером он придерживает Чимина лишь несколько секунд, прежде чем младший ободряюще улыбается ему. Юнги с лёгкостью отпускает его.

Они молчат, пока выполняют уже привычные действия — Чимин снова опускает амулет в банку, Юнги ставит её на полку, прежде чем принести младшему чай. Только на этот раз, Юнги приносит ещё и свитер, он нежно вытирает Чимина полотенцем и говорит ему надеть его, чтобы они смогли пойти в гостиную после того, как попьют чая. Чимин сонный и мягкий, когда Юнги берёт его на руки, и русалка инстинктивно обнимает его, нежно вздыхая, когда его поднимают.

— Ты уверен, что хочешь спать в гостиной? — спрашивает Юнги. — Остальные могут не дать тебе заснуть.

— Уверен, — бормочет Чимин, утыкаясь носом в грудь Юнги. Старший игнорирует участившееся сердцебиение и мечтает, чтобы его лицо перестало так гореть. — Хочу потусоваться… с друзьями.

Юнги вздыхает, как будто он устал, но это выходит глупо, смешно и абсолютно нежно.

Намджун замечает их первым, когда они приближаются к гостиной. Юнги быстро шепчет и снимает барьер, он игнорирует многозначительные взгляды своего лучшего друга, когда укладывает Чимина на диван.

— ЧимЧим! — слишком громко говорит Тэхён. Юнги вздрагивает, как только Чимин принимает вертикальное положение на диване, прежде чем понимает, что он больше не находится в воде, и ёрзает, приспосабливаясь к открытому воздуху. Тэхён прыгает на диван и душит Чимина в объятии, осыпая его пыльцой фей, и в тот же самый момент он снова становится бодрым. — Я скучал по тебе!

— Тэхёни! — смеётся Чимин. — Мы же виделись всего лишь несколько часов назад.

— Эти несколько часов длились слишком долго!

Сокджин хохочет.

— Теперь я не уверен, кто из этих двоих — Тэхён или Чонгук — друг детства Чимина.

Чонгук, в попытке всё исправить и укрепить свой статус в качестве друга детства Чимина, шлёпается на диван и забирается на то место, где у Чимина могли бы быть колени.

— Я — твой фаворит, правильно, хён?

— Жаль огорчать тебя, Чонгук-а, — говорит Хосок, смешно играя бровями. — Но не думаю, что ты или Тэхён сейчас находитесь в фаворитах у Чимина. — Он посылает Юнги многозначительный взгляд, думая, вероятно, что делает это очень тонко, но, на самом деле, это не так.

Лицо Чимина становится таким красным, каким Юнги его никогда не видел раньше, он испуганно смотрит на Юнги, прежде чем вынуждает себя отвести взгляд, и о.

Ну, хорошо.

Теперь Юнги определенно жалеет о том, что его друзья не дали ему побыть одному некоторое время, чтобы обдумать… всё. О них с Чимином.

Но он не хочет оставлять младшего одного, несмотря на то, что двое из присутствующих в комнате знали Чимина дольше, чем сам Юнги. Назовите его заботливым или, возможно, просто прилипчивым (хотя он никогда не признается в этом вслух), но он хочет остаться здесь. В гостиной. С Чимином.

Его друзья слишком шумные.

— Я сплю на диване, — говорит он и втискивается в крошечный промежуток между подлокотником и Тэхёном.

— Но мы все собирались спать на полу! — по понятным причинам протестует Тэхён.

Хосок театрально шлёпается на свой матрас и бросает Юнги взгляд, который, по его мнению, похож на взгляд обиженного щенка. Юнги ненавидит свою жизнь, и определённо ненавидит то, что он слишком сильно любит своих друзей.

— Хён, я думал, что мы будем обниматься.

— Я никогда ничего подобного не говорил, — отрицает Юнги. — И почему ты вдруг захотел обниматься со мной? Здесь же есть Джуни.

— Он тоже хотел обниматься с тобой, — говорит Хосок. — И Джин-хён, и Тэхён, и Чонгук тоже. Одна огромная куча крепких обнимашек. — Он слегка хмурится. — Хотел бы я, чтобы Чимин мог тоже присоединиться к нам.

Чимин мягко улыбается, хотя Юнги замечает в выражении его лица едва заметный намёк на то, что он был бы не против этого.

— Когда у меня будут ноги, мы сможем обняться так, как ты хочешь, Хосок-хён.

Хосок запрыгивает на диван, невероятно тронутый этим. Чонгук быстро скатывается на пол, чтобы не быть раздавленным перевёртышем. Юнги тоже инстинктивно делает быстрый манёвр, чтобы убраться с дивана, и сильно ударяется задницей о подлокотник, прежде чем шлёпнуться спиной на пол, не дотянув до матраса всего лишь каких-то трёх дюймов.

— Чимин-а! — визжит Хосок, врезаясь в него. — Почему ты такой восхитительный? Ты самый милый, слишком мягкий, слишком красивый, слишком хороший для этого мира! — он душит Чимина (и Тэхёна) в объятии, от которого русалка с феей начинают смеяться. — Я рад, что проживание с ворчливым Юнги-хёном, не сделало тебя менее милым.

Юнги приподнимается, принимая сидячее положение, и открывает рот, чтобы ответить или, возможно, возразить, но Чимин опережает его.

— Юнги-хён не ворчливый, — говорит он, хихикая, когда Хосок утыкается носом в его шею. Он гладит перевёртыша по спине и посылает Юнги улыбку, которая чуть не ослепляет того. — На самом деле он очень мягкий и внимательный, а ещё тихий и скромный. Это так мило.

В комнате наступает тишина. Юнги прячет глаза. Он просто отказывается смотреть на своих друзей, которые, наверное, все уставились на него, ожидая его реакции. Он надеется, что его лицо не красное сейчас, потому что чувствует, что весь горит до кончиков ушей.

Когда для всех становится очевидным, что Юнги не собирается давать ответ, Чонгук смеётся, но это выходит как-то неуверенно. Как будто он делает это только для того, чтобы предотвратить тяжёлую, граничащую с неловкостью тишину, которая может повиснуть в комнате.

— Юнги-хён? Милый? И насколько же он милый, если точно?

Чимин всё ещё смотрит на него, с той же самой улыбкой, как будто его не волнует то, что остальные невозмутимо наблюдают за ними, ожидая, что будет дальше. Или, как будто он не замечает этого вообще, потому что всё, что он видит сейчас, это только Юнги.

— Он похож на сахар.

Проходит секунда.

А потом Тэхён начинает хохотать по какой-то непонятной причине, которая побуждает Хосока начать сюсюкать с Чимином, а Сокджина давиться от смеха, сияя так, как будто он только что выиграл в лотерею. Намджун многозначительно усмехается Юнги, в то время как Чонгук шлёпается вниз на матрас как какая-нибудь морская звезда и морщится в поддельном отвращении. Чимин отчаянно краснеет и закрывает руками лицо, в конце концов, чувствуя смущение от своих собственных слов.

Как только Юнги убеждается в том, что его сердцебиение успокоилось и приблизилось к нормальному темпу, он поднимается на ноги и оттаскивает Хосока от Чимина. Тэхён откатывается в сторону, не дожидаясь, когда его попросят об этом, и Юнги молча садится рядом с Чимином, который смотрит на него сквозь щели между пальцами рук.

— Хён?

— Поставьте что-нибудь, — говорит Юнги, двигаясь к телевизору. — Подключите ноутбук или что там у вас есть, давайте что-нибудь посмотрим.

Как только его друзья устраивают жуткую потасовку, наперебой предлагая каждый своё замечательное устройство и обсуждая возможные варианты шоу и фильмов, Юнги тихо убирает руки Чимина от его лица. Чимин вопросительно хмыкает, но Юнги просто быстро переплетает их пальцы вместе и сжимает их, прежде чем отпустить. Чимин издаёт ещё один звук, на этот раз Юнги не совсем понимает, что он значит, но продолжает смотреть вперёд, туда, где его друзья сражаются с проводами и удлинителями.